Человек становится частью природного мира, одним из явлений природы, подчиненным природной необходимости. «Мир сей», мир природной необходимости пал от падения человека, и человек должен отречься от соблазнов «мира сего», преодолеть «мир», чтобы вернуть себе царственное положение в мире. Человек должен освободиться от низших ступеней природной иерархии, должен стыдиться своей рабской зависимости от того, что ниже его и что должно от него зависеть. Природа должна быть очеловечена, освобождена, оживлена и одухотворена человеком. Только человек может расколдовать и оживить природу, так как он сковал и омертвил ее.
<...>
Восстановление человека в его достоинстве могло совершиться лишь через явление в мир абсолютного человека - Сына Божьего, через боговоплощение. Человек не только выше всех иерархических ступеней природы - он выше ангелов. Ибо ангелы - лишь оправа Божьей славы. Природа ангелов - статическая. Человек - динамичен. Человеком, а не ангелом стал Сын Божий, и человек призван к царственной и творческой роли в мире, к продолжению творения.
<...>
Натуралистический антропоцентризм не выдерживает критики и не может быть восстановлен. Коперник и Дарвин, по-видимому, окончательно его сокрушили и сделали идею центральности человека неприемлемой для научного сознания. Замкнутое небо мира средневекового и мира античного разомкнулось, и открылась бесконечность миров, в которой потерялся человек с его притязаниями быть центром вселенной. Коперник показал, что земля не есть центр космоса и что не вокруг нее вращаются миры. Земля - одна из планет, место ее очень скромное. Дарвин показал, что человек не есть абсолютный центр этой скромной планеты земли: он - одна из форм органической жизни на земле, той же природы, что и другие формы, один из моментов эволюции. Так принудила наука землю и человека к скромности, понизила их природное самочувствие. В природном мире человек не занимает исключительного положения. Он входит в круговорот природы как одно из ее явлений, одна из ее вещей, он - дробная, бесконечно малая часть вселенной. Теперь, когда смотрит человек ночью на звездное небо, он чувствует себя потерянным в этой бесконечности миров, раздавленным этой дурной бесконечностью... Как исключительно природное существо, человек - не центр вселенной и не царь вселенной, он один из многих и принужден бороться за свое положение с бесконечно многими существами и силами, тоже претендующими на возвышение. Но крушение натуралистического антропоцентризма, наивно прикреплявшего значение человека к природному миру, не есть еще гибель высшего самосознания человека как микрокосма, как центра и царя вселенной. Гибнет лишь детская наука Библии, наивная библейская астрономия, геология и биология, но остается в силе религиозная библейская истина о человеке. Человек претендует на несоизмеримо большее, чем то самосознание, которое в силах дать ему натуралистический антропоцентризм... Бесконечный дух человека претендует на абсолютный, сверхприродный антропоцентризм, он сознает себя абсолютным центром не данной замкнутой планетной системы, а всего бытия, всех планов бытия, всех миров. Человек не только природное существо, но и сверхприродное существо, существо божественного происхождения и божественного предназначения, существо, хотя и живущее в «мире сем», но «не от мира сего».
Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. - М., 1989. -С. 293-325.
ХОЛМС РОЛСТОН III. СУЩЕСТВУЕТ ЛИ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ЭТИКА?
...Нас нисколько не смущает, если говорят о христианской или гуманистической этике, но мы не можем принять соединение нравственно-этического термина в качестве существительного и естественнонаучного в качестве прилагательного, когда предлагают, к примеру, «биологическую совесть» или «геологическую совесть»...
Однако ощущение неправильности пропадет, если экологическая этика будет считаться просто этикой, обращенной к экологическим проблемам, будь она утилитаристской, гедонистической или какой-либо иной... Такую этику можно привлекать к рассмотрению экологических проблем, наполнять ее экологическим содержанием, но ее основополагающие принципы не определяются и не пересматриваются на чисто экологической основе.
<...>
Чтобы действительно пролить новый свет, нужна серьезная и основательная защита идей экологической нравственности, которая не упрощала бы понимание всей проблематики. Есть, однако, немало уже сформировавшихся подходов, которые с такой задачей едва ли справятся. Мы считаем возможным разделить их на два класса в соответствии с двумя пониманиями источников нравственности. (А) Отличительным признаком первой группы подходов является, как мы уже слышали, акцентирование роли связи гомеостазиса с нравственностью. Назовем ее вторично экологической этикой. (Б) Другое понимание, не являясь неизбежным противоречием первому, превосходит его по значению и основывается на открытии, что нравственный долг внутренне связан с идеей целостности экосистем; отсюда вытекает этика первично экологическая.
<...>
По-видимому, самым важным в экологической теории является закон о гомеостазисе. В материально-вещественном плане наша планетарная экосистема является закрытой, и жизненные процессы в ней осуществляются на основе рециркуляции. В энергетическом же плане система открыта. Существует баланс между поступающей солнечной энергией и рассеиваемой энергией, экосистемные процессы циклически организованы, негэнтропийные процессы в них неразрывны с энергетической деградацией. Гомеостазис является одновременно и результатом действия процессов, и движением к нему как к цели...
Пол Сиэрс в работе «Устойчивое состояние: природный закон и нравственный выбор» пишет: «Судя по всему, люди всегда будут расходиться в вопросах, из чего складывается хорошая жизнь. Но им нет нужды думать и решать по-разному, что необходимо для длительного выживания человека на Земле. Условия выживания достаточно ясны... Будучи живыми существами, мы должны согласоваться со своим окружением, научиться жить с хорошим бюджетом в своих руках, помогая, а не мешая осуществлению великих жизненных циклов природы - движению воды, энергии и материально-вещественным превращениям, делающим возможной жизнь как таковую. Мы должны найти пути достижения того, что я назвал устойчивым состоянием, и рассматривать его как цель природы».
<...>
Томас Б. Колуэлл-мл. пишет: «Баланс Природы предоставляет нам объективную нормативную модель, которую можно использовать в качестве основополагающей для человеческих ценностей... Это... основа для определения и выбора любых других ценностей, какие только нам будут нужны. Но все другие ценности должны быть согласованы с указанной основой... Баланс как бы говорит человеку: «Вот что ты должен делать и за что должен отвечать. Ты должен создавать и эксплуатировать только такие энергетические системы, которые хорошо вписываются в циклическую организацию природных процессов. Человеческие ценности основываются на объективно определяемых экологических отношениях с Природой. Наши цели должны быть согласуемы с возможностями экосистем Природы».
<...>
Существует более радикальный тезис, что нравственность выводима из целостного характера экосистемы...
...Следовать экологическим законам природы - это не только быть благоразумным из одних лишь человеческих соображений, безотносительно к окружающей природе в ее внутренних измерениях и с учетом ее внешних ограничений; напротив, следовать именно экологической сути вещей становится фундаментальной целью, или, иначе говоря, само единство человека с его окружением определяет основу для человеческих ценностей.
<...>
Последовательность действий, которые мы предпримем, чтобы сохранить что-то природное, без сомнений должна продумываться в свете наших представлений о красоте, устойчивости и целостности экосистем. А эти представления имеют скорее всего сверхприродное содержание, происхождение которого не до конца ясно. Но все, что мы видим в экосистемах прекрасным и целостным, действительно в них есть. Для дальнейшего важно отметить, что мы открываем целостность и красоту как внутренне присущие экосистемам, а не приписываем их от себя.
<...>
Экологическая этика ставит нас перед проблемой, не должны ли мы сделать еще один шаг на этом пути универсализации и признать самоценность любого члена экобиотического сообщества.
<...>
Человек включен в природные системы и не свободен от давления со стороны окружения, но во взаимодействиях с миром становится достижимой полнота человеческой жизни во всей ее обусловленности экосистемным контекстом. Следовательно, необходимо воздать должное достоинству природного мира как партнера человека. С недавнего времени мир перестал быть для нас угрозой, за исключением тех случаев, когда мы сами нарушаем его порядок.