А вы замечаете, как шуруп уже плавно пошел? Может и косовато, но мы теряем способность ему сопротивляться? Отец по карте трубочкой провел, а об оправдании его ли забота? Всегда найдется Авербах: "Андрей Януарьевич, у меня вот такая мысль, как вы думаете, я в книге проведу?"
Но это - только цветочки. Надо, чтобы заключенный, еще не выйдя из лагеря, уже "воспитался к высшим социалистическим формам труда".
А что нужно для этого?.. Застопорился шуруп.
Ах, бестолочь! Да соревнование и ударничество!! Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе! "Не просто работа, а работа героическая!" (Приказ ОГПУ No. 190).
picture: Оркестр на канале
Соревнование за переходящее красное знамя центрального штаба! районного штаба! отделенческого штаба! Соревнование между лагпунктами, сооружениями, бригадами! "Вместе с переходящим красным знаменем присуждается и духовой оркестр! - он целыми днями играет победителям во время работы и во время вкусной еды"! (Вкусной еды на снимке не видно, но вы видите также и прожектор. Это - для ночных работ, Волгоканал строится круглосуточно.) <Оркестр использовался и в других лагерях: поставят на берегу и играет несколько суток подряд, пока заключенные без смены и без отдыха выгружают из баржи лес. И. Д. Т. был оркестрантом на Беломоре и вспоминает: оркестр вызывал озлобление у работающих (ведь оркестранты освобождались от общих работ, имели отдельную койку, военную форму). Им кричали: "Филоны! Дармоеды! Идите сюда вкалывать!" На снимке - ничего похожего.> В каждой бригаде заключенных - тройка по соревнованию. Учет - и резолюции! Резолюции - и учет! Итоги штурма перемычки за первую пятидневку! за вторую пятидневку! Общелагерная газета "Перековка". Ее лозунг: "Потопим свое прошлое на дне канала!" Ее призыв: "Работать без выходных!" Общий восторг, общее согласие! Передовой ударник сказал: "Конечно! Какие могут быть выходные дни? У Волги-то выходных нет, вот-вот разольется". А как с выходными у Миссисипи?.. - Хватайте его, это кулацкий агент! Пункт обязательств: "сбереженье здоровья каждым членом коллектива". О, человечность! Нет, это вот для чего - "чтобы сократить число невыходов на работу". "Не болеть - и не брать освобождений!" Красные доски. Черные доски. Доски показателей: дней до сдачи; что сделано вчера, что сегодня. Книги почета. В каждом бараке - почетные грамоты, "окна перековки", графики, диаграммы (это сколько лоботрясов бегает и пишет!). Каждый заключенный должен быть в курсе производственных планов! И каждый заключенный должен быть в курсе всей политической жизни страны! Поэтому на разводе (за счет утреннего времени, конечно) - производственная пятиминутка, после возврата в лагерь (когда ноги не держат) - политическая пятиминутка. В часы обеда не давать расползаться по щелям, не давать спать - политические читки! Если на воле - Шесть Условий товарища Сталина - каждый лагерник должен зубрить их наизусть! <Надо заметить, что интеллигенты, пролезшие на руководящие должности канала, умно использовали эти шесть условий: "Всемерно использовать специалистов"? - значит, вытягивайте инженеров с общих. "Не допускать текучести рабочей силы"? - значит, запретите этапы!> Если на воле - постановление Совнаркома об увольнении за прогул, - здесь разъяснительная работа: всякий сегодняшний отказчик и симулянт после своего освобождения будет заклеймен презрением масс Советского Союза. Такой порядок: для получения звания ударника - мало одних производственных достижений! Еще надо: а) читать газеты, б) любить свой канал, в) уметь рассказывать о его значении.
И - чудо! О, чудо! О, преображение и вознесение! - "ударник перестает ощущать дисциплину и труд как нечто, навязанное извне, (это понимают даже лошади), а - как внутреннюю необходимость". (Ну верно, ну конечно, ведь свобода же - не свобода, а осознанная решетка!) Новые социалистические формы поощрения! - выдача значков ударника. И что бы вы думали, что бы вы думали? "Значок ударника расценивается работягами выше, чем пайка!" Да, выше, чем пайка! И целые бригады "самовольно выходят на работу за два часа до развода" (ах, какой произвол! и что же делать конвою?) "и еще остаются там после окончания рабочего дня"!
О, пылание! О, спички! Думали, что вы будете гореть - десятилетия...
Вот она, ударная работа! Уже гроза, но будем трудиться! но перевыполним дневной план! Обратите внимание на технику, мы о ней говорили и на Беломоре: на подъеме прицепляется к тачке спереди крючковой - а как ее вскатишь наверх? Иван Немцев вдруг решил делать работу за пятерых! Сказано-сделано: набросал за смену... 55 кубометров земли! <Ю. Куземко - Третий шлюз, Дмитлаг, 1935.> (Посчитаем: это 5 кубометров в час, кубометр в 12 минут - даже самого легкого грунта, попробуйте!). Обстановка такая: насосов нет, колодцы не готовы - побороть воду своими руками! <Брошюра "Каналоармейка", Дмитлаг, 1935. (За пределы лагеря не выносить!)> А женщины? Поднимали в одиночку камни по 4 пуда! <Там же.> Переворачивались тачки, камни летели в головы и в ноги. Ничего, берем! То - "по пояс в воде", то - "непрерывные 62 часа работы", то - "три дня 500 человек долбили обледеневшую землю" - и оказалось бесполезно. Ничего, берем!
Мы лопатой нашей боевою
Откопали счастье под Москвою!
Та "особая веселая напряженность", которую принесли с ББК. "Шли на штурм с буйными веселыми песнями"...
В любую погоду
Шагайте к разводу!
А вот и сами ударники, они приехали на слет. Сбоку у поезда - начальник конвоя, слева еще там один конвоир. Посмотрите, какие воодушевленные счастливые лица, эти женщины не думают ни о детях, ни о доме, только о канале, который они так полюбили. Довольно холодно, кто в валенках, кто в сапогах, домашних, конечно, а вторая слева в первом ряду - воровка в ворованных туфлях - где же пофорсить, как не на слете? Вот и другой такой слет (фото стр. 110). На плакате написано: "Сделаем досрочно, дешево и прочно!" А как это все увязать - пусть у инженеров головы болят. Легко видно, что тени улыбок для аппарата, а в общем здорово устали эти женщины, выступать они не будут, а ждут от слета только сытного обеда один раз. Все простые крестьянские лица. <Все эти фото - из книги Авербаха, Он предупреждает: в ней нет фото кулаков и вредителей (то есть, лучших крестьянских и интеллигентских лиц) - мол, "еще не пришло время" для них. Увы, уже и не придет. Мертвых не вернешь.> А в проходе встрял самоохранник. Иуда, очень уж хочется ему попасть на карточку. - А вот и ударная бригада, вполне технически оснащенная, неправда, что мы все на своем пару тянем! Если же верить лагерным художникам, выставленным в КВЧ, то и вот какая техника есть уже на канале: один экскаватор, один кран и один трактор. Да действуют ли? может сломаны, то верней? Но в общем, зимой не очень уютно на трассе, а?
Тут еще была небольшая беденка - "по окончанию Беломора появилось в разных газетах слишком много ликующих статей, парализовавших устрашающее действие лагерей... В освещении Беломора так перегнули, что приезжающие на канал Волга-Москва ожидали молочных рек в кисельных берегах и предъявили невероятные требования к администрации" (уж не требовали ли они себе чистого белья?). Так что, ври-ври да не завирайся. "Над нами и сегодня реет знамя Беломора" - пишет газета "Перековка". Умеренно. И хватит.
picture: Картина зимы на канале
Впрочем, и на Беломоре и на Волгоканале поняли: "лагерное соревнование и ударничество должно быть связано со всей системой льгот", чтобы льготы стимулировали ударничество". "Главная основа соревнования - материальная заинтересованность" (!?!? - нас кажется, швырнуло? Мы повернули с востока на запад? сто восемьдесят градусов? - Провокация! Крепче за поручни! Вагон идет дальше!) И построено так: от производственных показателей зависят - и питание! и жилье! и одежда! и белье и частота бань! (да, да, кто плохо работает - пусть и ходит в лохмотьях и вшах!) и досрочка! и отдых! и свидания! Например, выдача значка ударника - чисто социалистическая форма поощрения. Но пусть значок дает право на внеочередное долгое свидание! - и вот он уже стал дороже пайки...
"Если на воле по советской конституции применяется принцип кто не работает тот не ест, то почему надо лагерников ставить в привилегированное положение?" (Труднейшее в устроении лагерей: они не должны стать местами привилегий!) Шкала Дмитлага: штрафной котел - мутная вода, штрафной паек - триста граммов. Сто процентов дают право на восьмисотку и право докупить сто граммов в ларьке! И тогда "подчинение дисциплине начинается с эгоистических мотивов (заинтересованность в улучшении пайка) - и поднимается до социалистической заинтересованности в красном знамени"! <В своей частной жизни Авербах, вероятно, начинает прямо со второй ступени.>
Но главное - зачеты! зачеты! Штабы соревнования дают заключенному характеристику. Для зачетов нужно не только перевыполнение, но и общественная работа! А тому, кто был в прошлом нетрудовым элементом - понижать зачеты, давать мизерные. "Он может только замаскироваться, а не исправиться! Ему нужно дольше побыть в лагере, дать себя проверить." (Например, катит тачку в гору - а может быть это он не работает, а только маскируется?)
И что же делают досрочно-освобожденные?.. Как что!? Они самозакрепляются! Они слишком полюбили канал, чтоб отсюда уехать! "Они так увлекаются, что, освобождаясь, добровольно остаются на канале на землекопных работах до конца стройки"! (Вот на таких работах добровольно остаются, как например на этом снимке. И можно автору верить? Конечно. Ведь в паспорте штамп: "был в лагерях ОГПУ". И больше нигде работы не найдешь.) <И. Л. Авербах - "От преступления к труду", стр. 164.>