Смекни!
smekni.com

Архипелаг ГУЛАГ Солженицын А И том 2 (стр. 1 из 117)

Александр Солженицын

АРХИПЕЛАГ ГУЛАГ

ТОМ 2

(Части 3 и 4)

Часть третья. Истребительно-трудовые

Глава 1. Персты Авроры

Глава 2. Архипелаг возникает из моря

Глава 3. Архипелаг дает метастазы

Глава 4. Архипелаг каменеет

Глава 5. На чем стоит Архипелаг

Глава 6. Фашистов привезли!

Глава 7. Туземный быт

Глава 8. Женщина в лагере

Глава 9. Придурки

Глава 10. Вместо политических

Глава 11. Благонамеренные

Глава 12. Стук -- стук -- стук...

Глава 13. Сдавши шкуру, сдай вторую!

Глава 14. Менять судьбу!

Глава 15. ШИзо, БУРы, ЗУРы.

Глава 16. Социально-близкие

Глава 17. Малолетки

Глава 18. Музы в ГУЛаге

Глава 19. Зэки как нация

Глава 20. Псовая служба

Глава 21. Прилагерный мир

Глава 22. Мы строим

Часть четвёртая. Душа и колючая проволока

Глава 1. Восхождение

Глава 2. Или растление?

Глава 3. Замордованная воля

Глава 4. Несколько судеб

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ИСТРЕБИТЕЛЬНО-ТРУДОВЫЕ.

"Только ети можут нас понимать, хто кушал разом с нами с одной чашки" (из письма гуцулки, бывшей зэчки)

То, что должно найти место в этой части - неоглядно. Чтобы дикий этот смысл простичь и охватить, надо много жизней проволочить в лагерях - в тех самых, где и один срок нельзя дотянуть без льготы, ибо изобретены лагеря на ИСТРЕБЛЕНИЕ.

Оттого: все, кто глубже черпанул, полнее изведал - те в могиле уже, не расскажут. ГЛАВНОГО об этих лагерях - уже никто никогда не расскажет.

И непосилен для одинокого пера весь объем этой истории и этой истины. Получилась у меня только щель смотровая на Архипелаг, не обзор с башни. Но к счастью, еще несколько выплыло и выплывет книг. Может быть, в "Колымских рассказах" Шаламова читатель верней ощутит безжалостность духа Архипелага и грань человеческого отчаяния.

Да вкус-то моря можно отведать и от одного хлебка.

Глава 1

Персты Авроры

Розовоперстая Эос, так часто упоминаемая у Гомера, а у римлян названная Авророй, обласкала своими перстами и первое раннее утро Архипелага.

Когда наши соотечественники услышали по Би-Би-Си, что М. Михайлов обнаружил, будто концентрационные лагеря существовали в нашей стране уже в 1921 году, то многие из нас (да и на Западе) были поражены: неужели так рано? неужели уже в 1921-м?

Конечно же нет! Конечно, Михайлов ошибся. В 1921-м они уже были на полном ходу, концентрационные (они даже оканчивались уже). Гораздо вернее будет сказать, что Архипелаг родился под выстрелы Авроры.

А как же могло быть иначе? Рассудим.

Разве Маркс и Ленин не учили, что старую буржуазную машину принуждения надо сломать, а взамен нее тотчас же создать новую? А в машину принуждения входят: армия (мы же не удивляемся, что в начале 1918 года создана Красная Армия); полиция (еще раньше армии обновлена и милиция); суд (с 22 ноября 1917 г); и - тюрьма. Почему бы, устанавливая диктатуру пролетариата, должны были умедлить с новым видом тюрьмы?

То есть, вообще медлить с тюрьмой, старой ли, новой, было никак нельзя. Уже в первые месяцы после Октябрьской революции Ленин требовал: "самых решительных драконовских мер поднятия дисциплины". <Ленин, Собр. соч. 5 изд., т. 36, стр. 217.> А возможны ли драконовские меры - без тюрьмы?

Что нового способно здесь внести пролетарское государство? Ильич нащупывал новые пути. В декабре 1917-го он предположительно выдвигает набор наказаний такой: "конфискацию всего имущества... заключение в тюрьму, отправку на фронт и принудительные работы всем ослушникам настоящего закона". <Ленин, Собр. соч. 5 изд., т. 35, стр. 176.> Стало быть, мы можем отметить, что ведущая идея Архипелага - принудительные работы, была выдвинута в первый же послеоктябрьский месяц.

Да над будущей карательной системой не мог не задумываться Ильич, еще мирно сидя среди пахучих разливских сенокосов, под жужжание шмелей. Еще тогда он подсчитал и успокоил нас, что: "подавление меньшинства эксплоататоров большинством вчерашних наемных рабов дело настолько, сравнительно, легкое, простое и естественное, что оно будет стоить гораздо меньше крови... обойдется человечеству гораздо дешевле", чем предыдущее подавление большинства меньшинством. <Ленин, Собр. соч. 5 изд., т. 33, стр. 90.>

(По подсчетам эмигрировавшего профессора статистики Курганова это "сравнительно легкое" внутреннее подавление обошлось нам с начала Октябрьской революции и до 1959 года в ... 66 (шестьдесят шесть) миллионов человек. Мы, конечно, не ручаемся за его цифру, но не имеем никакой другой официальной. Как только появится официальная, так специалисты смогут их критически сопоставить.

Тут бы интересно для сравнения еще такие цифры. Каковы штаты были в центральном аппарате страшного III отделения, протянутого ременною полосой через всю великую русскую литературу? При создании - 16 человек, в расцвете деятельности - 45. Для захолустнейшего губЧК - просто смешная цифра. Или: как много политзаключенных застала в царской Тюрьме Народов Февральская революция? Где-то все эти цифры есть. Вероятно, в одних Крестах таких заключенных было более сотни, да несколько сотен вернулись из сибирской ссылки и каторги, да еще ведь и в каждой губернской тюрьме сколько их томилось! А интересно - сколько? Вот цифра для Тамбова, взятая из тамошних горячих газет. Февральская революция, распахнувши дверь тамбовской тюрьмы, нашла там политзаключенных ... 7 (семь) человек. Ну, и губерний было больше сорока. (Излишне напоминать, что от февраля до июля 1917-го за политику не сажали, а после июля сидели тоже единицы.)

Однако вот беда: первое советское правительство было коалиционным, часть наркоматов пришлось-таки отдать левым эсерам, и в том числе по несчастью попал в их руки наркомат юстиции. Руководствуясь гнилыми мелкобуржуазными представлениями о свободе, этот НКЮ привел наказательную систему едва ли не к развалу, приговоры оказались слишком мягкими, и почти не использовали передовой принцип принудработ. В феврале 1918 года председатель СНК т. Ленин потребовал увеличить число мест заключения и усилить уголовные репрессии <Ленин, Собр. соч. 5 изд., т. 54, стр. 391.>, а в мае, уже переходя к конкретному руководству, он указал <5 изд., т. 50, стр. 70.>, что за взятку надо давать не ниже десяти лет тюрьмы и сверх того десять лет принудительных работ, т. е. всего двадцать. Такая шкала могла первое время казаться пессимистической: неужели через 20 лет еще понадобятся принудработы? Но мы знаем, что принудработы оказались очень жизненной мерой и даже через 50 лет они весьма популярны.

Тюремный персонал еще много месяцев после Октября оставался всюду царский, только назначили комиссаров тюрем. Обнаглевшие тюремщики создали свой профсоюз ("Союз тюремных служащих") и установили в тюремной администрации выборное начало! (Вот уж единственный раз за всю русскую историю!) Не отставали и заключенные - у них тоже было внутреннее самоуправление. (Циркуляр НКЮ от 24.4.18: заключенных, где только возможно, привлекать к самоконтролю и самонаблюдению.) Такая арестантская вольница ("анархическая распущенность") естественно не соответствовала задачам диктатуры передового класса и плохо способствовала очистке земли русской от вредных насекомых. (Да чего уж, если не были закрыты тюремные церкви - и наши, советские, арестанты по воскресеньям охотно туда ходили, хоть бы и для разминки!)

Конечно, и царские тюремщики не вовсе были потеряны для пролетариата, как никак - это была специальность, для ближайших целей революции важная. А поэтому предстояло "отбирать тех лиц из тюремной администрации, которые не совсем заскорузли и отупели в нравах царской тюрьмы (а что значит "не совсем"? а как это узнаешь? забыли "Боже, царя храни"?) и могут быть использованы для работы по новым заданиям" <Сборник "Советская Юстиция", М., 1919, стр. 20> (например, четко отвечают "так точно", "никак нет"? или быстро поворачивают ключ в замке?). Конечно, и сами тюремные здания, камеры, решетки и замки, хотя по виду и оставались прежними, но это только для поверхностного глаза, на самом же деле они получили новое классовое содержание, высокий революционный смысл.

И все же навык судов до середины 1918 года по инерции приговаривать все "к тюрьме" да "к тюрьме" замедлял слом старой государственной машины в ее тюремной части.

В середине 1918 года, а именно 6 июля, произошло событие, значение которого не всеми понимается, событие, поверхностно известное как "подавление мятежа левых эсеров". А между тем это был переворот, вряд ли уступающий 25-му октября. 25 октября была провозглашена власть Советов Депутатов, оттого и названная советской властью. Но первые месяцы эта новая власть еще сильно замутнялась представительством в ней также и других партий, кроме большевиков. Хотя коалиционное правительство создано было только из большевиков и левых эсеров, однако в составе Всероссийских съездов (II-го, III-го, IV-го) и избранных на них ВЦИКов еще попадались и представители других социалистических партий - эсеров, социал-демократов, анархистов, народных социалистов и др. От этого ВЦИКи носили нездоровый характер "социалистических парламентов". Но в течение первых месяцев 1918 года рядом решительных мер (поддержанных левыми эсерами) представители других социалистических партий либо исключались из ВЦИКа (его же решением, своеобразная парламентская процедура), либо не допускались быть в него избранными. Последней инородной партией, еще составлявшей третью долю парламента (V-го Съезда Советов), были левые эсеры. Пришло наконец время освободиться и от них. 6 июля 1918 года они были поголовно все исключены из ВЦИКа и СНК. Тем самым власть Советов Депутатов (по традиции называемая советской) перестала противостоять воле партии большевиков и приняла формы Демократии Нового Типа.