В развитии личности одна лишь мысль или импульс могут вызвать последствия сходные с реакцией на убийство отца в истории человечества Отец уже не съедается, но его поглощает эго, он как бы психологически пожирается. Этот процесс, ка уже было указано выше, является психическим эквивалентом оральной стадии развития либидо и называется идентификацией. Образ отца, который поглотило эго, отделяется от остальной части эго и формирует суперэго Эго ведет себя по отношению к суперэго, как
раньше сын вел себя по отношению к отцу Следующий сон пациента (который уже где-то публиковался) прекрасно это иллюстрирует
Я на улице, рядом с полукруглой пещерой, перед поляной, которую я только чувствую, но, в этот момент не вижу. В пещере, которая вырублена в скале, стоит кровать моего старшего брата. У меня такое чувство, что мой отец спит в постели на поляне и что это хорошая возможность убить его. Он в полусне поднимается к пещере, и тут я замечаю железные ворота, одна половина поднимается снизу вверх, а друга спускается сверху вниз, но они не встречаются. Ворота сделаны из вертикальных железных прутьев, удерживаемых горизонтальными прутьями. Мой брат хватает отца сзади за талию и пытается протащить его в отверстие между решетками. Отец постепенно просыпается и зовет на помощь. Тут мы оба понимаем, что наше нападение закончилось неудачей, и я пугаюсь и просыпаюсь с мыслью, что мы пропали. Потом я снова засыпаю и вижу, что поляна скрылась под водой. Я замечаю, что в воде полощется белая рубашка. Она полностью расправлена, но между передней и задней частью плавают светло-коричневые детские фекалии, которые невозможно убрать с рубашки. Мне очень беспокойно из-за того, что рубашку нельзя отчистить, я больше не могу
смотреть на это._______________________________________________________________
«Schuldgefahl und Strafbeduifhis», Internationale Z.eitschrifl fur Psychoanalyse VolXI, 1926 Перевод на английский «The Sense of Guilt and the Need for Punishment» in Practice and Khefry of Psychoanalyse New York (Nervous and Mental Disease Monographs, 1948) IntemationalUniversities Press 1955
Пациент полагает, что пещера с зубчатыми воротами символизирует рот. Старший брат, вероятно, представляет самого сновидца. Он всегда хотел, чтобы брат показывал отцу свою храбрость; он хотел, чтобы брат был его союзником в борьбе с отцом. Желание убить отца во сне соответствует часто повторяющейся фантазии о том, что отец умрет или уже умер. Протаскивание отца через ворота символизирует желание проглотить сильного человека, поскольку, во-первых, он верил, что станет сильнее, если проглотит семя, а во-вторых, он всегда фантазировал, что берет в рот огромный пенис.
Он был поражен тем, что во сне у него было такое ощущение, что он должен чувствовать симпатию к отцу, и он вспомнил, что после фантазий о смерти отца его всегда охватывало раскаяние и чтобы успокоиться, он старался думать про отца что-нибудь хорошее. «Мой отец во сне, - сказал он, прежде чем я начал интерпретацию, " не умер. Вместо намерения убить его осталось только чувство вины.» Он сказал, что пещера напоминала ему еще и о том времени, когда он часами стоял перед медвежьей клеткой в зоопарке, тщетно надеясь увидеть спаривание медведей. Более того, он вспомнил фантазию о том, как огромный пенис отца входит в мать, брызгает и питает ребенка в утробе. Когда позже он с тревогой и отвращением узнал, как происходит зачатие, он подумал, что и женщина, и ребенок могут получить тяжелые увечья. В соответствие с этими ассоциациями, он решил, что он, находясь в утробе, хотел проглотить отца, хотел высосать всю его силу и, таким образом, убить его.
Несмотря на свою сложность, основная тема сновидения ясно видна: амбивалентное отношение к отцу и психическое состояние ума. которое Фрейд реконструировал в терминах первобытного стада, после того, как было совершено убийство отца. Раскаяние, тоска, тревога, чувство вины не позволяют пациенту совершить такое же преступление.
Ассоциации ко второй части сновидения указывают на фантазии пациента об оживлении или воссоздании утерянного объекта с помощью анальных родов.
Справедливость такого толкования подтверждается следующими деталями из
анализа обсессивного невротика, о котором мы уже говорили:
Однажды утром он получил запечатанное письмо из своей фирмы, которое привело его в ужас. Он испугался, что фирма прислала ему причитающуюся сумму денег и, таким образом, разрывает с ним все деловые связи, поскольку, как он подумал с раскаянием, последнее время он не так хорошо работал, как раньше. Прежде чем вскрыть конверт, он почувствовал потребность испражниться. Сразу после дефекации он вдруг понял, что запечатанное письмо вовсе не означало разрыв отношений, а содержало в себе чек, который должен был покрыть его недавние расходы. Так оно и оказалось. Подобные переживания регулярно случались во время глубочайших депрессий, когда он сомневался в существовании Бога. После дефекации, «как только [фекалии] выходили наружу», ему на ум приходило невероятное множество доказательств существования Бога и депрессия исчезала. Хотя его раздражало, что озарение наступает, когда он сидит в туалете сразу после дефекации, он все равно освобождался от сомнений на некоторое время.
Здесь я хотел бы процитировать Рохайма, который пытается показать, что траурные ритуалы первобытных людей представляют собой реакцию на первичное преступление. Траурная церемония в некоторых первобытных племенах состоит из определенных очистительных ритуалов, которым предшествует испражнение на могилу умершего. При меланхолии, прототипе болезни, при которой важную роль играет совесть, в клинической картине доминируют анальные и оральные стремления. Абрахам доказал, что при меланхолии, которая тоже представляет собой своего рода траурный ритуал, траур по потерянному объекту отмечен оральными и анальными симптомами. При кататонических приступах пациенты пачкаются в фекалиях и считают, что они делают подношения, чтобы искупить свою вину и заново родить мир, который (согласно их галлюцинациям) они уничтожили. Сходным образом и у невротиков чувство вины отзывается на пищеварительном тракте. Дефекация и рвота часто приводят к разрядке чувства вины. Некоторые примеры могут это прояснить:
Пациентка обсессивно-невротического типа должна была поехать в путешествие. Ее первыми словами на анализе в день перед путешествием были: «Совершенно не хочу ехать в Берлин, это меня просто приводит в ужас.» В этот момент у нее заурчало в животе, и я обратил на это ее внимание. Пациентка засмеялась надо мной и сказала, что эти звуки не имеют ничего общего с тем, что она только что говорила, что она просто хочет есть. Я не ответил, и пациентка замолчала, но, помолчав, она сказала: «На самом деле, я чувствую себя виноватой перед Анатолем. Анатоль в это время с нетерпением ждал ее в Берлине.
Еще одна пациентка страдала от состояний возбуждения, перемежавшихся с депрессиями, во время перерыва в лечении. Она не могла ни есть, ни спать и страдала от запоров. Кроме этого, она постоянно покупала вещи. Она купила огромное количество вещей, которые ей не были нужны и немедленно их раздарила. После этого у нее возник спор со служащим в общественных банях, который утверждал, что она не заплатила за вход. После этого она стала постоянно думать о бесчестном поступке, который она на самом деле совершила незадолго до этого. Проверяя счет, который она только что оплатила, она заметила ошибку в свою пользу. Ее первым порывом было вернуть разницу, но она отвергла эту мысль, решив, что хозяин этой фирмы достаточно богат. Тут становится ясно, что пациентка хотела искупить свою вину, покупая ненужные ей вещи. Важен был не факт покупки, а трата денег. Она выплатила долг, хотя и в другом месте. Для аналитика очевидно, что здесь деньги символизируют фекалии.
Можно возразить, что только при конверсионной истерии анально-оральные
компоненты чувства вины превращаются в симптомы, поскольку в истерии присутствует общая тенденция трансформировать психическое в физическое, в то время как при обссесивном неврозе и при других заболеваниях чувство вины остается в пределах психических владений. Однако, известно, что к обссесивному неврозу всегда примешана истерия; я по опыту знаю, что истерические симптомы компульсивного невроза проявляются главным образом в пищеварительном тракте. Я не стану цитировать множество примеров, а приведу всего один, очень характерный, демонстрирующий хорошо известную связь между эротизмом и садизмом.
Пациент рассказал сон, в котором умерли все его родственники. Сразу после анализа, во время которого анализировался этот сон, он пошел в туалет. Он испытывал затруднения при дефекации. Тогда он стал фантазировать (я цитирую буквально): «Я словно рожал ребенка. Мне казалось, что голова ребенка не может пролезть. Она была такая большая, это было так трудно! Затем я почувствовал невероятное облегчение, как будто я родил ребенка.» Этот же пациент всегда погружался в глубокую депрессию, если сразу же после пробуждения не чувствовал движения в кишечнике. Как уже упоминалось, он страдал от склонности к сомнениям и размышлениям, которые заканчивались сомнениями в существовании Бога. После дефекации сомнения прекращались, и ему на ум внезапно приходили тысячи доказательств существования Бога. За сомнениями скрывалась ненависть к отцу. После дефекации он освобождался от сомнений и подтверждал существование Бога (отца). Поскольку он полагал, что при дефекации рожает ребенка, можно сделать вывод, что он пытался искупить отцеубийство с помощью фантазии о рождении живого существа, и таким образом освободиться от вины.
Часто люди с нечистой совестью чувствую облегчение, родив ребенка. То есть уничтожение одного человека может быть искуплено рождением другого.
Поглощение отца (любимого объекта), которое действительно происходило в первобытные времена, с тех пор символически повторяется в фантазии. С помощью дефекации, приобретающей значение родов, человек пытается аннулировать эту фантазию, то есть анально вывести то, что было поглощено орально. В целом, можно сделать следующий вывод: чувство вины содержит в себе также идею о том, что нечто было взято и это нужно вернуть, и особое ударение делается на возвращении, в анальном или оральном смысле. Чувство вины не только выражает страх потерять любовь, оно основано на самой примитивной форме социальных отношений, «бери и отдавай». Похоже, что чувство собственности также связано с первичным чувством вины.