Всемирная история. том 4. Новейшая история Оскар Йегер 2002г. (стр. 147 из 169)

Генерал фон Штейнмец

Саарбрюкен

Накануне, 2 августа, французское войско одержало свою первую победу, при Саарбрюкене. Громко кричала о ней французская пресса, описывая подробности этого замечательного сражения. В Саарбрюкене давно уже стоял полк гогенцоллернских стрелков и несколько эскадронов гарнизонного Саарбрюкенского уланского полка и патрулей под командованием полковника Пестеля. На них наступали три французские дивизии, спустившиеся с высот Шпихера. Организованно и ровно отступали перед ними пруссаки; а император дал знать в Париж, что его армия ведет свои действия наступательно, несмотря на численность врага и на его силу. Он говорил, что его войска «стремились вперед»; а генерал Фроссар докладывал, что они «располагались на завоеванных позициях», несмотря на то, что в течение дня уже получил сведения о действительных размерах неприятельского войска.

Вейссенбург

Со стороны пруссаков первый удар был нанесен французам с левого крыла, и сразу же удачно. Армия правого крыла, под предводительством маршала Мак-Магона, герцога Маджентского, расположилась под Страсбургом и отделила от себя дивизию, под командованием генерала Абеля Дуэ, направив ее на Вейссенбург. Но баварцы и пруссаки отбили у него этот городок и взяли штурмом Гайсберг, лежавший на небольшом расстоянии к югу от Вейссенбурга. Этот штурм был победоносно окончен уже в 2 часа дня, причем ТОО человек французов были взяты в плен, в том числе и их генерал; остальные же в беспорядке отступили к Хагенау. Но еще более важное значение имели для французов два неприятельских нападения: на правое и на левое крыло французских позиций, и оба они произошли 6 августа.

Маршал Мак-Магон

Вёрт

Во главе 45-тысячного войска Мак-Магон расположился близ нижнеэльзасского городка Вёрта. Ручей и долина шириной почти в 1000 шагов отделяли его от приближавшихся войск кронпринца. Ранним утром 6 августа французы начали бой шквальным огнем артиллерии, но кронприц достиг высот к востоку от Вёрта лишь в 1 час пополудни. Тогда сражение приняло более решительный характер, а до тех пор оно шло с переменным успехом. Пятый германский корпус, состоявший из познанцев и южношлезвигцев, под предводительством генерала Кирхбаха, мог только удерживать за собой этот город: но одиннадцатый — гессенцы, нассауcцы, тюрингенцы — весьма успешно подвигался вперед под командованием Бозе. К ним подоспели подкрепления, и в половине третьего уже состоялся удачный штурм подожженной деревни Эльзасхаузен. Этот штурм ощутимо отозвался на французском центре, благодаря баварцам, которые теснили их под предводительством Гартмана и фон дер Танна.

Они угрожали середине позиций Мак-Магона — деревне Фрешвейлер, и в половине пятого последний вынужден был признать сражение проигранным, и только затем поддерживал его так долго, чтобы обеспечить своим войскам отступление. Но подоспевшие незадолго перед тем на поле битвы вюртембергцы уже направились на ту дорогу, по которой должны были отступать французы, т. е. на Рейхсгофен. 8000 человек последних полегли на поле битвы, 9000 человек были взяты в плен; а правое крыло французской армии, оттесненное от остальной части войска, бежало через Хагенау на Страсбург. Между тем, чтобы оцепить этот город, двинулась вперед и баденская дивизия. Однако немцы также понесли тяжкие потери: 10 000 солдат и 489 офицеров; но это было вскоре забыто под влиянием радостной телеграммы кронпринца, которую везде читали с восторгом: «Победоносный бой при Вёрте. Мак-Магон совершенно разбит большей частью моей армии».

Шпихерн

Под вечер того же дня от правого крыла немецкой армии пришло известие, что оно одержало вторичную победу при Шпихерне. 4 августа французы, действительно, вернулись из Саарбрюкена на плато при Шпихерне. Эта гора по склонам своим и по вершине своей производит, если смотреть на нее с высот Саарбрюкена, впечатление естественной крепости, отстоящей от Винтерберга лишь на четверть часа пути по открытой местности. Там французы возвели свои шанцы и укрепления; но против них смело выступил генерал Камеке, так как немцы вообще опасались их отступления и хотели их задержать. До трех часов не оказалось еще никаких решительных результатов битвы, хотя в ней и принимали участие 12 батальонов нижнерейнцев, ганноверцев, вестфальцев, но бой был не равен, так как французских батальонов было несравненно больше: всего 39, из корпуса Фроссара. Тем не менее, немцы взобрались на высоты, которые они и оцепили с помощью подоспевших подкреплений. Долго кипел ожесточенный бой на склонах и в долине, пока, наконец, взятие обратно Штиринга (на шоссе из Саарбрюкена в Форбах) не решило вопроса о победе в пользу немцев. Бой прекратился с наступлением темноты и на стороне последних оказался бесспорный перевес как в смысле нравственного, так и материального результата сражения. Уже четыре дня продолжались упорные схватки с неприятелем, и за это время железным дорогам пришлось тысячами отправлять в Германию военнопленных и множество трофейных орудий.

6 августа на парижской бирже и по всему городу разнесся слух о блестящей победе. Народ ликовал, но недолго: на следующий же день пришла телеграмма императора: «Мак-Магон проиграл битву; Фроссар вынужден отступить на Саару». Разочарование, гнев и обманутое тщеславие овладели французами, которые обратили всю свою злобу на министерство Оливье и Граммона. Основы империи грозили пошатнуться, так как республиканские депутаты уже настолько взяли волю, что потребовали в законодательном корпусе низложения охранного комитета: «ввиду того, что неспособность главы государства подвергла Францию опасности».

Но на этот раз опасность еще удалось предотвратить. Императрица сформировала новое министерство, во главе которого стал семидесятитрехлетний генерал, получивший вследствие одержанной им в Китае победы титул графа Паликао. Этот министр был настолько предусмотрителен, что позаботился о снабжении Парижа дополнительным провиантом. Дело дошло уже до того, что самым безопасным для армии оказывалось возвращение ее к Парижу. Однако народ еще льстил себе надеждами на храбрость своих войск и на вмешательство Европы, о чем все и думать перестали, кроме австрийского интригана фон Бейста.

Кронпринц Фридрих Вильгельм в 1870 г. Гравюра с портрета кисти А. Вернера

Битвы за Мец и Коломбэ-Нуйльи, 14 августа 1870 г.

Двойное поражение французов 6 августа разбило их позиции, так сказать, на две части: Мак-Магон, с остатками своей армии при Вёр-те, отошел к Шалону-на-Марне, где он и нашел подкрепления. Корпуса Рейнской армии соединились при Меце и император, чувствуя себя не в состоянии (как нравственно, так и физически) исполнять обязанности главнокомандующего, передал их Базену. От него-то и ожидали теперь французы тех чудес храбрости и искусства, в которых обманулись по отношению к Мак-Магону и другим. Тут-то, при Меце, и произошла ужасная развязка в три роковых и кровавых дня: 14-го, 16-го и 18 августа 1870 года. 13 числа в главной квартире французов было решено отступать далее, на Верден (Verdun). Как ни трудно было привести этот приказ в исполнение со 180-тысячным войском, однако 14 числа к нему приступили, тогда и началась переправа с правого на левый берег Мозеля. Передовые отряды первой германской армии заметили это и генерал Гольц произвел нападение на колонны переправлявшихся. К нему на помощь подоспели еще первый и седьмой корпуса — восточные пруссаки с Мантейфелем во главе и вестфальцы с Застровом, так что это преследование просто превратилось в сражение, которое и произошло при Коломбэ-Нуйльи. Для немцев, потерявших 4600 человек, эта жертва была тяжела, но то, что переправа французов была задержана на целый день, было для них большой удачей, а для французов — непоправимым бедствием.

Маршал Базен

Марс-ля-Тур, 16 августа 1870 г.

Тем временем отряды второй германской армии выше Меца переправились через Мозель и направились к самому южному из всех путей отступления, а именно: от Меца на Верден. Вечером 15 августа французские отряды уже наткнулись на немецкую разведывательную кавалерию. Базен слишком поздно двинулся в обратный путь: император и его сын еще успели благополучно проскользнуть, но армия нашла южный путь уже прегражденным. 16 числа при деревне Марс-ля-Тур, близ дороги на Верден, разыгралось 12-часовое сражение. Немцам пришлось иметь здесь дело с двойной военной силой: третий корпус, бранденбургцы, под командованием Альвенслебена, затем постепенно прибывавшие войска ганноверцев, вестфальцев, ольденбургцев, а позднее — гессенцев, в общей сложности не превышали 60 000 человек; тогда как французская армия состояла из 120 000 человек, т. е. ровно вдвое больше. В самый критический момент, когда у немцев уж больше не было свободных пехотных войск, в три часа дня подоспела к ним на выручку кавалерия: магдебургские кирасиры и маркграфские уланы. Начиная с четырех часов бой вел сам принц Фридрих Карл. Результаты его, однако, остались неопределенны; только то и было в нем выгоды, что немцам удалось, при потере 15 000 человек (у французов 16 000 чел.), преградить неприятелю отступление к югу.