Некоторые авторы видят в ложном обещании выполнить в будущем, какие либо действия не обман, а злоупотребление доверием. Безусловно, при завладении имуществом путем ложных обещаний имеется злоупотребление доверием, как и во многих других случаях мошенничества, однако, здесь имеется и обман в отношении намерений.
Так, А., представляясь сотрудником межрегиональной компании «Коралл» пришел в квартиру к П., где предложил ей приобрести поясной массажер по цене 2600 руб., заверив Н., что на следующий день они к ней придут вместе с врачом и принесут данный массажер. Получив от Н. деньги в сумме 2600 руб. А. с месте преступления скрылся, причинив значительный ущерб на указанную сумму[19].
При мошенничестве, аналогично другим формам хищения, преступный результат обычно наступает в тот момент, когда имущество выходит из обладания потерпевшего и виновный одномоментно получает возможность распорядиться имуществом как своим собственным.
Однако отдельные способы мошенничества имеют свои особенности. В тех случаях, когда мошенничество совершается под видом сделки купли - продажи, нередко преступник вначале получает имущество потерпевшего, а затем передает ему якобы соответствующий эквивалент и при этом обманывает. Например, получив товар, виновный вместо обусловленной суммы денег передает потерпевшему меньшую сумму. Или получив деньги вперед, мошенник передает затем потерпевшему фальсифицированный предмет, цена которого не соответствует полученной сумме. В обоих случаях ущерб определяется в виде разницы между стоимостью полученного мошенником имуществом и предоставленного им эквивалента. Этот ущерб возникает не во время передачи потерпевшим своего имущества, а в тот момент, когда виновный путем обмана вручает потерпевшему возмещение, не соответствующее стоимости имущества. Указанному моменту и соответствует оконченный состав преступления.
Для привлечения виновного к уголовной ответственности за общественно опасный результат, требуется установить причинную связь между действием (бездействием) и этим результатом.
Причинная связь при мошенничестве, совершенным путем обмана, развивается весьма своеобразно: в акте перехода имущества из владения потерпевшего к виновному принимает участие непосредственно сам потерпевший, действующий под влиянием заблуждения.
Любой обман, направленный на завладение чужого имущества и приведший к этому результату, является мошенничеством. Наличие причинной связи и преступного результата всегда означает преступный характер обмана. Степень общественной опасности мошенничества является, в первую очередь, степенью вреда, причиненного объекту, т.е. размером материального ущерба. Даже самая малая степень искусности обмана, фактически послужившего средством завладения имуществом, не может сама по себе, без учета размера причиненного ущерба явиться основанием для исключения уголовной ответственности.
Тоже самое следует сказать и о тех случаях, когда обманными действиями был, достигнут лишь первый непосредственный результат - заблуждение потерпевшего, но завладения имуществом не состоялось по причинам, не зависящих не от виновного не от потерпевшего (например, преступление не доведено до конца, т.к. преступник задержан милицией).
По иному оценивается обман, который не вызвал заблуждение, вследствие чего преступнику не удалось овладеть чужой собственностью. Поскольку преступный результат не наступил, не было и причинной связи, вопрос об уголовной наказуемости действий виновного в таких случаях должен решаться, исходя из того, на сколько реальной была опасность наступления вредных последствий с учетом общественной значимости объекта и размера возможного вреда[20]. Степень искусности обмана в таких случаях должна учитываться при оценке реальной опасности завладения имуществом.
Иногда обман облегчается небрежностью потерпевшего. Например, лицо, получающее расписку, не знакомиться с ее содержанием, которое, как потом выясняется, не соответствует действительности. Подобная небрежность потерпевшего не исключает ответственности за мошенничество, ибо обман находился в причинной связи с завладением имуществом.
Обман при мошенничестве, как правило, является единственной причиной передачи имущества. Однако встречаются ситуации, когда обман сочетается с такими действиями, которые характерны для других форм хищения (кражи, грабежи и т.д.). Квалификация содеянного как мошенничества в таких случаях возможна, если обман играл главную роль в причинении преступного результата.
Использование виновным служебного положения может выражаться в каких либо обманных действиях, но так же быть связанным со злоупотреблением, которое оказывается этому лицу в связи с занимаемым им служебным положением, либо с использованием служебных полномочий.
Так, приговором Исакогорского районного суда Ч. Была осуждена по ст. 159 ч. 2 ст. «б, в» УК РФ, признанная виновной в том, что работая бухгалтером РЭП № 14 МУ «ИРЦ», путем обмана и злоупотребления доверием, в нарушение должностной инструкции неоднократно принимала на руки от квартиросъемщиков предназначенные для квартирной оплаты и коммунальных услуг деньги, которые на расчетный счет организации не перечисляла, а присваивала, причинив МУ «ИРЦ» г. Архангельска ущерб на общую сумму 9678 руб.[21]
В соответствии с примечанием к ст. 158 УК РФ значительным ущерб определяется с учетом имущественного положения гражданина, но не может составлять менее двух тысяч пятьсот рублей.
В обвинительных документах должно быть мотивированно, почему ущерб, причиненный хищением данному гражданину признается значительным. При вменении этого квалифицирующего признака необходимо установить умысел виновного (прямой, косвенный, не конкретизированный) на причинение гражданину значительного ущерба, т.е. предвидением им возможность причинения такого последствия и желание, сознательное допущение либо безразличное отношение к этому. Если хищение, причинившее значительный ущерб гражданину, к тому же было совершено в крупном размере, в обвинении должны быть отражены оба квалифицирующих признака.
1.2. Способы совершения преступлений против собственности
Наряду с традиционными способами мошенничества, используемыми при продаже товаров, азартных играх и т.п., получили широкое распространение случаи организованного мошенничества, связанного с завладением чужим имуществом в особо крупных размерах, в том числе с использованием поддельных учредительных и банковских документов, созданием лжепредприятий, финансовых пирамид, выдачей не обеспеченных соответствующими активами векселей и чеков, манипуляций с платежными или расчетными банковскими картами.[22]
Появление новых способов мошенничества породило ряд вопросов в правоприменительной практике, в том числе при квалификации этого преступления по соответствующим частям ст. 159 УК, при отграничении его от присвоения и растраты, а также от неисполнения взятых на себя гражданско-правовых обязательств и в иных ситуациях правоприменения. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ дал судам соответствующие разъяснения в Постановлении от 27 декабря 2007 г. N 51 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате".[23]
Сложность состава мошенничества нашла отражение в его законодательном определении. В ч. 1 ст. 159 УК это деяние определяется как хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием.
Поэтому Пленум обращает внимание судов на то, что в отличие от таких форм хищения, как кража, присвоение, растрата, грабеж или разбой, мошенничество совершается путем обмана или злоупотребления доверием, под воздействием которых владелец или иное лицо передает имущество или право на него другим лицам либо не препятствует изъятию этого имущества или приобретения права на него другими лицами. Тем самым указывается, что мошенничество отличается от других форм хищения, предусмотренных гл. 21 УК, как по предмету посягательства, так и по объективной стороне преступления.
Рассмотрим дело Р., осужденного по ч. 3 ст. 159 УК приговором Октябрьского районного суда г. Архангельска от 22 июня 2005 г.[24] Он был признан виновным в мошенничестве, т.е. приобретении права на чужое имущество с причинением значительного ущерба гражданину, совершенном с использованием своего служебного положения. Преступление состояло в следующем. Р., располагая полномочиями по выдаче документов, необходимых для регистрации права собственности на недвижимое имущество, составил и подписал фиктивные выписку из протокола общего собрания членов ЖСК, а также справки, подтверждающие внесение паевых взносов за квартиру. Заведомо зная, что документы составлены на имя лиц, не состоящих в действительности в кооперативе, Р. передал эти документы в учреждение юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. В результате на основании представленных Р. документов было зарегистрировано право собственности на две квартиры ЖСК на имя жены Р. и его родственницы, в чем, по мнению суда, и состояла корыстная заинтересованность Р. Оконченным данное преступление суд обоснованно посчитал с момента регистрации прав на недвижимость уполномоченным органом.[25]