Всемирная история. том 4. Новейшая история Оскар Йегер 2002г. (стр. 74 из 169)

Примерно в это же время, 13 октября, Теттенборн с небольшим отрядом, с люцовцами, одним батальоном егерей и 1200 человек конницы, появился перед Бременом, и 15 числа французы очистили город. Война в этих местах, в низовьях Везера и Эльбы, велась очень вяло. Со стороны союзников тут ничего не предпринималось, так как генерал Вальмоден состоял в зависимости от кронпринца шведскою, точно так же и Даву, засевший в Гамбурге, тоже ничего не делал. Подобно всем орудиям наполеоновского деспотизма, он уже не верил в возможность успеха наполеоновской борьбы и потому весьма неохотно решался на какой-нибудь новый шаг.

Бавария. Ридский договор

Наступление полного падения французского господства всего яснее сказывалось в том, что Бавария, могущественнейшее из государств Рейнского союза, отмежевалась от Наполеона. На австрийско-баварской границе, вследствие обоюдного тайного соглашения, давно уже поддерживалось нечто вроде перемирия. 8 октября, после долгих и важных переговоров, был подписан договор в Риде между Баварией и Австрией, а 14 октября уже последовало объявление Баварией войны Франции. Тироль был тотчас же открыт для австрийских войск и это приобретение времен французского владычества было вновь утрачено Баварией. Впрочем, за эту уступку обещано было соответствующее вознаграждение; баварское войско, в количестве 36 000 человек, которое собрано было для восполнения пожертвованного Наполеону баварского войска, погибшего в России, было тщательно сохранено на всякий случай, и теперь должно было войти в состав союзной армии, но под командованием баварских генералов. Присоединение Баварии к общему движению против Наполеона было, конечно, явлением немаловажным, но ничего не прибавило к славе Германии, не послужило оправданием и для Баварии.

Решение Баварии, принятое слишком поздно, вовсе не было вызвано хотя бы и поздним пробуждением общего национального немецкого сознания, а скорее, являлось вынужденным результатом кабинетных соображений, которые, в эту пору, уже начинали играть весьма заметную роль в войне за освобождение Германии от наполеоновского ига, уже значительно изменившей свой характер с тех пор, как Австрия вступила в союз России и Пруссии. Само собой разумеется, что никакой признательности Бавария за свое присоединение к союзникам не заслуживает: к тому же и решение борьбы с Наполеоном в открытом поле обошлось без всякого ее участия.

Стычки около Лейпцига, 14 октября 1813 г.

Еще раз попытался Наполеон извлечь выгоды из своей позиции в центре кольца, которое уже начинало его охватывать: попытался сначала отбросить Блюхера, а потом Бернадота за Эльбу, и 7 октября даже выдвинулся с этой целью из Дрездена. Блюхер ускользнул от него, а Наполеон не мог с ним сойтись и в бездействии простоял три дня в Дюбене на Мульде. У него уже заметно было колебание в выборе плана действий; не было уже мощной решимости его прежних лет, хотя он и носился в это время с довольно причудливым проектом — думал сам перейти на правый берег Эльбы, избрать Магдебург своим операционным центром, войти в тесную связь с Гамбургом, с крепостями на Одере и Висле, гарнизоны которых ему теперь очень бы пригодились… Уже одного этого проекта достаточно, чтобы понять, как в действительности ненадежно было в ту минуту его собственное положение, и в какой степени он чувствовал себя связанным действиями противников.

Кавалерийский бой у Либертвольквица

Не подлежит, однако, сомнению то, что Бонапарт все еще надеялся на возможность оттеснить за Эльбу Блюхера и Бернадота, а тем временем расправиться с богемской армией, о которой он узнал, что та идет на Лейпциг. И вот он повернул от Дюбена на юг, и тоже двинулся к Лейпцигу, и когда около полудня 14 октября приближался к этому городу, он уже слышал приближающийся с южной стороны города гром пушек. Эта канонада была вызвана стычкой авангарда богемской армии с войсками Мюрата, которого он оставил у Либертвольквица, в трех часах пути на юг от Лейпцига, чтобы преградить путь грозному наступлению богемской армии. Там-то простая рекогносцировка вскоре превратилась в ожесточенный кавалерийский бой. Наполеон поспешил выехать за южные ворота Лейпцига (Grimmaer Thot), остановился вблизи их, на удобном месте; сюда принесли ему стол, складной стул, разложили рядом сторожевой огонь, на столе разостлали карту — таким образом он принял в свои руки главное командование в той громадной битве, которая начиналась с кавалерийской схватки. В то же время в Лейпциг прибыл и жалкий король саксонский, которому ничего более не оставалось, как покинуть свою столицу, Дрезден, и приютиться в главной квартире своего союзника. Ложное положение, в которое поставил себя этот немецкий государь своими слабодушием и нерешительностью, теперь вынуждало его желать победы этому исконному врагу Германии!

Поле битвы под Лейпцигом в 1813 г.

15 октября 1813 г. Военные приготовления

Если бы союзникам удалось стянуть к Лейпцигу все их воинские силы (136 000 — богемской армии, 56 000 — силезской, 68 000 — северной армии), то на их стороне был бы очень большой численный перевес, по сравнению с силами Наполеона. Но для такого сосредоточия сил еще много недоставало, и особенной медлительностью в движении отличался опять-таки кронпринц шведский, к которому английский комиссар вынужден был обратиться с весьма энергичными представлениями. В распоряжении Наполеона 15 октября было около 190 000 человек, которые он мог выставить против богемской армии, наступавшей в составе (самое большее) 200 000 человек. И та, и другая армии готовились к ожесточенному бою, и еще 16 октября на стороне Наполеона были шансы на победу. Но эта победа должна была совершиться быстро, разом, должна была бы быть полной и сокрушительной — если ему еще суждено было бы победить. Главная сила Наполеона еще и в этой битве, может быть более, чем когда-либо, заключалась в его единоличном командовании. Это преимущество уравновесилось мужеством войск союзников, их численностью и искусным управлением отдельными частями союзной армии, но коалиционное начало в общем командовании союзных армий все же не дало возможности покончить здесь борьбу с Наполеоном.

16 октября 1813 г. Битва при Вахау

Город Лейпциг лежит на правом берегу реки Эльстер, в которую с юга впадает Плейсса, с севера — Парта, и обе близ города. События 16 октября, первого из трех дней (в которые на равнине, простирающейся на восток и на юг от Лейпцига, вторично решалась участь Европы), распадаются на три различные битвы: большую битву при Вахау, к югу от города, в которой богемская армия билась против самого Наполеона; битву Гиулая с корпусом в 20 000 человек при Линденау, деревне на левом берегу Эльстера и на пути отступления французской армии (Лейпциг — Люцен — Наумбург), против корпуса Бертрана; и наконец, битву силезской армии при Мёкерне, к северо-западу от Лейпцига, против Мармона.

Битва при Вахау — эта деревня лежит на половине пути, между Плейссой и дорогой в Гримму — началась очень рано утром, и план ее не делает чести главнокомандующему союзной армией, князю Шварцeнбергу. Он задумал обойти правое крыло неприятеля, ослабив тем самым в главных местах силы союзников, и без малейшей пользы загнал 35-тысячный корпус, под командой генерала Мервельдта, в поросшее кустами и пересеченное болотами пространство между Плейссой (на восток) и Эльстером (на запад). Между 8 и 9 часами утра союзная армия четырьмя колоннами выдвинулась против французской позиции — Марклеберг, Вахау, Либертвольквиц, Гольцгаузен — в таком порядке расположены эти деревни с запада на восток. Страшная канонада в течение 5 часов подряд гремела на этой линии — канонада, какой не слыхивали ни в одной из бесчисленных битв за последнее десятилетие! Но и величайшее мужество разбилось о чрезвычайную стойкость наполеоновских войск, на стороне которых к тому же здесь было и численное превосходство. Четыре раза Марклеберг и три раза Вахау переходили из рук в руки, а между тем на высотах между Вахау и Либертвольквицем французы выставили 100 орудий. К полудню атака союзников была отражена по всей линии. Положение оказалось настолько серьезным, что российский император потребовал от главнокомандующего перемещения части войск из корпуса, назначенного в обход, на место главной битвы.^[20] Начальник генерального штаба Шварцeнберга, Радецкий, наблюдавший за ходом битвы при Вахау с церковной колокольни близлежащего села, также убедился в том, что союзникам угрожает опасность: корпус Гессен-Гомбурга и 7 кирасирских полков были тотчас перемещены с западной части в восточную часть поля битвы. В то же время из Госсы (к югу от Вахау) двинуты были русская и прусская гвардии. Они подоспели еще вовремя, чтобы помочь предотвратить большое несчастье.

Наполеон уже готовился торжествовать победу. С ним происходило то же, что бывает и с обыкновенными людьми: забывая об общей опасности своего положения, он начинал преувеличивать значение своих частных успехов. В то время, пока бой еще продолжался и канонада была настолько сильна, что залпы целых батарей перекатывались как батальный огонь в поле, Наполеон готовил свой страшный удар в самый центр союзников. Около 3 часов дня приготовления были закончены: вдруг пальба прекратилась, и 8000 всадников, выстроенных королем неаполитанским (отличным кавалеристом и знатоком этого рода оружия) между Вахау и Либертвольквицем, ринулись вперед. Удар был рассчитан превосходно и представлял собой огромную опасность: на мгновение можно было подумать или даже могло показаться со стороны, что центр союзной армии прорван, и Наполеон уже готовился отправить в Париж гонца с известием о победе, а в Лейпциге приказал звонить во все колокола. Но это торжество еще было преждевременно: пехотные части не могли поспеть за конницей, чтобы поддержать ее удар, который притом еще был значительно ослаблен особыми условиями местности и слишком большим расстоянием, которое должна была проскакать конница. К тому же и войска из обходного отряда подоспели вовремя — и у самого подножия холма, близ Госсы, на котором находились монархи Александр и Фридрих Вильгельм с главнокомандующим, волна нахлынувшей французской кавалерии разбилась о высланную против нее русскую кавалерию, в состав которой вошли лейб-казаки, составлявшие личную охрану императора Александра, и дивизия легкой гвардейской кавалерии. Волна была отброшена, а тут подоспели резервы и гвардия. С обеих сторон деревни Госсы были выставлены 80 орудий на высотах — и с 4 часов пополудни опасность была уже устранена.