Смекни!
smekni.com

Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики (стр. 30 из 73)

Рассматривая поведенческие аспекты искусства, мы сосредоточимся на специфических особенностях танцевальных движений. Чем они отличаются от любой иной двигательной активности? Было бы бесполезно заниматься этим вопросом, не составив общего понятия о разновидностях

Walter Siegfried, Munchen, BRD.

126 Глта5

человеческих телодвижений. Предлагались разные классификации; еслв говорить о старейших, то почти все они вырастали из хореографии.

Для того чтобы получить явное представление об отличии танцевальных движений от <обычных>, нельзя ограничиться описанием движений танца, взятых по отдельности: эти движения на вид сплошь и рядом неотличимы от <повседневных> движений. Требуется другое-взгляд на группу танцующих как на нечто целое. Что превращает движения танцоров, столь похожие на обычные двигательные акты, в деятельность совсем особого рода? Чтобы определить родовое свойство всех танцевальных телодвижений, мы избрали два подхода: феноменологический и это-логический. Оба они исходят из представления о целостности изучаемого предмета.

Начнем с феноменологии. Ею накоплен богатый опыт наблюдения движений человеческого тела [2-4]. Но только после того, как было предпринято феноменологическое описание движений танца [5, 6), стало наконец ясно, что дальнейшего исследования требуют теперь не сами движения, а тот контекст, в котором они совершаются. Под <контекстом> мы разумеем здесь не социальные или культурные моменты, а ту целостную двигательную активность, в которую включено каждое отдельное движение танца. В какую общую систему встроены эти движения? На этот счет предлагается гипотеза: система, с которой танцоры соотносят свои действия, должна порождаться ими же самими в итоге групповой координации. Вот как пишет об этом Максин Шитс [5]: <Танец как бы вклинивается в пространство и время нашей повседневной жизни... У каждого отдельного движения свое особое течение времени, у танца в целом-тоже свое собственное время: о них можно говорить как о сотворенной протяженности и сотворенном времени... Пространство и время-это отнюдь не вместилища, в которые уложен танец. Они суть измерения создаваемой видимости, присущие ей внутренне, и потому вместе с нею и возникают...> Пространство и время как бы сотворяются, и описание этого сотворения, в меру возможности количественное,-суть настоящего исследования.

Что касается подхода, связанного с этологией, то нужно сказать, что эта новая ветвь биологии привнесла в теорию эволюции совершенно новое измерение именно тем, что изучила закономерные последовательности телодвижений, в особенности ритуализованных [7]. Лоренц в своей статье <Движения животных, напоминающие танец> [8] показал, что такие движения сродни элементам человеческого танца. Поэтому, рассматривая танец в этологическом плане, мы отвлечемся от всего богатства его проявлений и сосредоточим свое внимание лишь на описании типичных движений, на процессе их координации и возможных закономерностях этого процесса. Этологический подход, опираясь на анализ простейших (и, вероятно, самых первичных) форм художественного поведения человека, связывает танец со сложными формами коммуникативного поведения животных. Это закладывает наилучшую основу для решения во-127

проса о том, как в человеческом танце могут взаимодействовать поведение и красота. Согласие между поведением и идеей проявляется не только в танце, но-менее заметным образом-и во всяком обычном телодвижении. В области искусства такое согласие легче всего продемонстрировать именно на примере танца. Художественный замысел можно выразить в книге, картине, скульптуре и т.п., но можно, не привлекая никаких посторонних предметов, передать его в танце, использовав в качестве носителя человеческое тело. Поэтому привычное изучение художественных произведений (или изделий) в настоящем исследовании придется заменить изучением художественного поведения.

Как изучать скоротечное и преходящее

Наша рабочая гипотеза состоит в следующем. Групповой танец-это такое поведение, при котором исполнители создают, поддерживают и видоизменяют некую общую для них пространственно-временную структуру (ПВС), а эта структура, будучи создана, подчиняет себе всех танцоров. Предлагается, таким образом, модель особой ПВС. Такая модель сочле-няет поведение с проявлением художественного творчества, вводя terlium comparationis-<третий пункт>, в котором два явления, на первый взгляд совершенно разные, сходятся. Первое явление-это сложные ритуализо-ванные телодвижения животных, второе-ранние формы художественного самовыражения Человека в танце, а <третий пункт>-это создаваемые членами группы пространственные и временные структуры. Эти структуры играют ключевую роль в обоих явлениях и могут служить основой для их сравнения. И здесь и там они как бы задают рамки, в которых осуществляется поведение.

Что означают эти <пространственно-временные рамки> применительно к танцу? Одно из важнейших условий осуществимости группового танца-способность в нужное мгновение оказаться в нужном месте; это, по существу, и есть смысл понятия ПВС. А кто определяет это место и это мгновение? В случае бального танца все ясно: нужные моменты указывает ритм музыки, а надлежащие места определяются заученными па. А как разобраться, скажем, в неподготовленных игровых танцах детей? Здесь нет ни отсчитывающей время музыки, ни пространственных схем хореографии. Мы далее покажем, каким образом участники группового танца последовательно создают ПВС, но сначала надо будет более четко разъяснить значение самого термина <ПВС>. Мы начнем с анализа пространственной структуры, а затем перейдем к временной. Процессы становления обеих структур тесно взаимосвязаны.

Пространственная структура определяется как взаимное расположение танцоров в пространстве со всеми его последовательными изменениями. Ее можно отображать с помощью двух методов. Первый из них-это зарисовки непосредственно с кинокадров. Серия таких зарисовок позволяет изучить ход формирования <пространства танца>. Вто-128

рой-<метод геометрической транскрипции>, предложенный Кендоном [9] и Дейчем [10]; тело каждого танцора изображают здесь в виде так называемого <сквозного звена> (transactional segment), определяя таким образом <пространственные очертания вклада отдельного танцора в единое пространство взаимодействия> (joint interactional space) (рис. 1).

Построение своего <сквозного звена> Дейч описывает так: <Очертания этого участка пространства можно определить следующим образом. Вообразим человека, который стоит на плоскости, опустив руки вдоль тела. Сначала зафиксируем его положение в пространстве и во времени. Для этого из концов боковых продолжений обоих плеч опустим на плоскость перпендикуляры и их основания соединим отрезком прямой (а на рис. 1). Для среднего взрослого человека длина этого отрезка составит примерно два фута. Отрезок этот мы будем называть основанием сквозного звена. Теперь от обоих концов этого основания проведем боковые лучи, образующие с направлением взгляда углы в 45° (b на рис. 1). Такая величина угла выбрана потому, что это наибольший допустимый угол поворота головы относительно туловища. Наконец, прочертим <венчающую> прямую, параллельную основанию и лежащую на расстоянии двух футов от него (c на рис. 1). Два фута - это ровно половина от четырех, а четыре фута-наибольшее расстояние между двумя людьми при их личном общении (по схеме Холла); таким образом, венчающая прямая делит пространство между взаимодействующими людьми в точности пополам. Если мы продолжим эту прямую в обоих направлениях до пересечения с боковыми лучами, у нас получится замкнутая фигура с боковыми сторонами длиною по 2 фута 10 дюймов и верхней стороной длиною 6 футов. Это и будет <сквозное звено>, которые мы рассматриваем как отображение вклада одного танцора в единое пространство взаимодействия двух партнеров, обращенных лицом друг к другу.

Рис. 1. <Сквозное звено> по Кендону [91 и Дейчу [10].

129

Описанная выше схема применима при рассмотрении не только парного, но и группового танца. Если представить типичные пространственные конфигурации простейших танцевальных построений с помощью сквозных звеньев (рис. 2), нетрудно будет распознать и сами построения, и их отличительные особенности.

Вот примеры простейших конфигураций, или планов, танца: а) кольцо, б) цепочка, в) шеренга, г) две попарно-встречные шеренги и д) встречные пары. В каждой фигуре свое взаиморасположение танцоров, и между фигурами существуют глубокие различия. В кольце, например, все танцоры равны; в цепочке кто-то оказывается первым, кто-то последним, а остальные попадают в середку; в построениях <лицом к лицу> явно выделены пары.

Приглядимся к расстановкам А и B, изображенным на рис. 3. Танцоры все время остаются в одних и тех же пятачках геометрического пространства-изменяется лишь ориентация их тел. Но даже таких перемен достаточно для того, чтобы коренным образом изменить характер всего пространства танца. Стоит танцорам повернуться, как они сразу же оказываются в новой пространственной сцепке. А новая сцепка по-новому и осмысливается. Вот, например, расстановка B 1: она отчетливо попар-Рис. 2. Взаиморасположение <сквозных звеньев> в типичных фигурах танцев.

130

но-супротивна и вполне подходила бы для танца ухаживания. B2 уже напоминает шествие, а B3 - это явное построение в две шеренги, обычное в боевых плясках. При всех различиях B1, B2 и B3 - это разновидности одной и той же расстановки, где каждый танцор остается на одном месте, но включается в разные танцевальные пространства с совершенно разным общим смыслом. В рассмотренных примерах новая пространственная сцепка всецело определяется переменой взаимного расположения танцоров; к окружающему их пространству она никакого отношения не имеет [11].