<Предположим, человек родился слепым и вырос, научившись на ощупь различать куб и Шар из одного и того же металла и примерно одинакового размера, т. е. говорить, прикасаясь к этим предметам, какой из них куб, а какой-шар. Предположим теперь, что эти предметы находятся на столе, а слепец прозрел. Сможет ли он, лишь взглянув, но не прикоснувшись к ним, определить, где куб и где шар?>
Молине правильно предположил, что этот человек будет неспособен решить такую задачу.
________________Функциональная асимметрия мозга и искусство_____________267
Многие связи между нервными клетками неокортекса, даже имеющиеся при рождении и обусловленные наследственными механизмами роста, должны быть подкреплены опытом по крайней мере в течение критических периодов развития мозга. Если такого подкрепления не произойдет, эти связи уже не смогут функционировать. Возможно, что сходным образом обстоит дело и с дифференцировкой мозговых структур, необходимых для эстетической оценки, эмоциональных реакций и художественного творчества. Не исключено, что эти специфически человеческие функции <высшего порядка> по крайней мере частично тоже зависят от мозговых механизмов, формирующихся во время критических периодов до или в течение юношеского возраста. Поэтому наши эстетические решения и предпочтения, возможно, определяются не только характером полученного нами эстетического воспитания, но и тем, происходило ли оно в периоды особой восприимчивости.
Гипотеза Эразма Дарвина
Развитие эстетического восприятия и поведения обычно связывают с периодами воспитания, следующими за ранним детством. В целом мы согласны с этой точкой зрения. Однако мы считаем, что необходимо обратить внимание и на самые первые месяцы жизни-период, когда сенсорный опыт, возможно, способствует развитию элементарных перцеп-тивных способностей, образующих основу позднейших, более тонких эстетических реакций. Предполагаемую связь между содержанием художественных произведений и ранним опытом их творцов начали обсуждать за много поколений до Фрейда и до того, как искусствоведы стали применять в своей работе психоаналитическую теорию. Эразм Дарвин (1738-1802) сформулировал эту мысль в своем труде <Зоономия>. Сам он был врачом и натуралистом, дедом известного Чарлза Дарвина. В его книге одна глава посвящена инстинкту, и в ней он попытался также продемонстрировать влияние опыта раннего детства на развитие элементарных эстетических категорий:
<Когда дитя, только что пришедшее в наш холодный мир, подносят к груди матери, это прежде всего удовлетворяет его чувство восприятия тепла; затем запах ее молока услаждает чувство обоняния младенца; чуть позже молоко вознаграждает его орган вкуса; после этого наступает удовольствие от утоления голода и жажды, связанное с получением и перевариванием пищи; наконец, осязанию приятна мягкость и гладкость молочной струи, источника таких разнообразных счастливых переживаний.
<Все эти виды удовольствия постепенно начинают ассоциироваться с формой материнской груди, которую младенец обнимает своими ладонями, сжимает губами, наблюдает глазами, получая в результате более точное представление об этой форме, а затем о запахе, вкусе и тепле, воспринимаемыми с помощью других органов чувств. Поэтому в наши более зрелые годы, когда мы видим любой объект, напоминающий своими
268 Глава II
волнистыми очертаниями женскую грудь,- будь то ландшафт с мягким чередованием подъемов и спусков, античная ваза, любое другое произведение грифеля или резца-мы ощущаем заполняющее нас тепло наслаждения, охватывающего, кажется, все наши чувства; а если этот объект не слишком велик, возникает стремление обнять его руками и обласкать губами, как поступали мы в младенчестве с материнской грудью. Таким образом, подтверждается остроумная мысль Хогарта: волнистые линии прекрасного открыты человеком в Храме Венеры> [15].
Функциональная асимметрия мозга и развитие
Ниже мы попытаемся рассмотреть в свете гипотезы Эразма Дарвина некоторые аспекты <нейрозстетических> задач, связанных с самыми элементарными нейробиологическими механизмами эстетической оценки. Прежде чем обсуждать возможное влияние функциональной асимметрии мозга на эстетику, приведем ряд наблюдений и мыслей, относящихся к онтогенезу, точнее-к постнатальному развитию индивида, в рамках и за пределами схемы, представленной в табл. 1.
Первая асимметрия пространственных стимулов в мире новорожденного (осязательные, вестибулярные и слуховые сигналы)
В последние недели внутриутробной жизни рецепторы внутреннего уха и механорецепторы поверхности тела растущего организма служат главными экстероцепторными органами, передающими мозгу информацию о внешнем мире. Уровень активности механо-и терморецепторов кожи плода и его вестибулярных рецепторов зависит от движений его самого, матери и внутриматочной среды. Ритм ходьбы женщины в позднем периоде беременности замедляется с 07-1,0 двойных шагов в секунду до 0,45-0,55, что в музыке примерно соответствует постепенному переходу от andante к largo. Это приводит к вестибулярной стимуляции плода в диапазоне основных частот 0,45-0,55 Гц. Такие частоты очень эффективны и при укачивании младенца, поэтому к ним неосознанно стремились изготовители детских колыбелей.
Кишечные шумы, разговор, смех, плач или кашель матери передаются среднему уху плода, поскольку акустический импеданс среды между источником звука и ухом мал. Один особый звуковой ритм непрерывно активирует рецепторы внутреннего уха плода и, по крайней мере в последние недели внутриутробной жизни, слуховую область его мозга: 60- 75 ударов материнского сердца в минуту. Плод часто меняет свое положение в матке вплоть до последних недель вынашивания, и вряд ли его центральная нервная система получает стимулы от механорецепторов внутреннего уха и поверхности тела особенно асимметрично, пока его голова не зафиксировалась в родовом канале. Однако уже в этот момент
_____________Функциональная асимметрия мозга и искусство_____________269
обнаруживается двусторонняя поведенческая асимметрия: большинство детей рождается в левом переднезатылочном положении - феномен, возможно, обусловленный асимметричным статистическим распределением поворотных тенденций плода и небольшой анатомической асимметрией родовых путей.
Сенсорные сигналы, достигающие мозга, резко меняются после рождения. Стимуляция органов слуха, а также кожных механо-и терморецепторов становится весьма разнообразной. Как правило, зрительное окружение младенца текстурировано и, кроме того, характеризуется большими пространственными градиентами яркости, пересекающими поле зрения, и периодическими (суточными) сменами общей освещенности. Безусловно, важная двусторонняя асимметрия в стимуляции сенсорных органов обусловлена взаимоотношениями ребенка и матери с первых же дней жизни. Данные по различным культурам говорят о том, что в манере матери держать ребенка наблюдается явная левосторонняя тенденция, т. е. он чаще находится слева от материнской груди, а его голова и туловище лежат на ее левой руке. Когда мать желает успокоить возбужденное дитя, она бессознательно прижимает его к левой стороне своей грудной клетки. В результате ребенок получает возможность слышать удары ее сердца, которые оказывают успокаивающее действие. У европейских матерей такой <левый уклон> отмечен в 65-70% случаев. Сходные отношения наблюдаются и в других культурах: в США, у различных индейских племен Северной и Южной Америки [16, 17], в сельских общинах Шри-Ланки (Е. Bruser, 1980, личное сообщение) и у неолитического племени эйпо, живущего в горах Западного Ириана на Новой Гвинее (W. Schiefenho-vel, 1980, личное сообщение).
Существуют также убедительные данные в пользу того, что эта тенденция не относится к недавно приобретенным особенностям современных женщин. К такому выводу приводит изучение произведений искусства. В последние 15 лет один из нас рассмотрел множество рисунков и скульптур, изображающих мать с ребенком на руках [18, 19]. Собранный материал ясно показывает, что <левый уклон> находит отражение в западном искусстве (включая древнеегипетское) уже в течение 2000-3900 лет. Среди 103 скульптурных изображений матери с ребенком, созданных с 1900 г. до н. э. до 0 г., 99 соответствуют именно такой тенденции. Древнейшая скульптура подобного типа датируется поздним неолитом или бронзовым веком (рис. 1, А). Эти находки вместе с данными по разным культурам подкрепляют мысль о том, что левостороннее положение ребенка на руках у матери не связано с современным развитием цивилизации и, возможно, зависит от генетических факторов. Например, оно может быть обусловлено доминированием правой руки у женщин-правшей: когда ребенок удерживается слева, правая рука высвобождается для другой работы. Однако матери-левши тоже предпочитают держать младенцев с левой стороны [16]. В то же время, чтобы держать любые другие предметы, за исключением небольших домашних животных, женщины,