В рамках данной статьи я не имею возможности коснуться всех угрожающих эмоций, таких как зависть, унижение, беспомощность и т.д. Возможно, это тема для другой статьи. Скажу только, что в каждой из этих форм эмоционального сопротивления спрятан ресурс, который может проявиться только в случае появления этого чувства на границе контакта. Сопротивление же сопротивлению, т.е. избегание подобных эмоциональных состояний забирает большую часть энергии и интереса в жизни. Ф. Перлз (1969/2000) назвал это "парадоксальным неврозом".
Отличительной чертой людей с нарциссической фиксацией является их категоричность. Восприятие жизни у них крайне полярно, а механизм идеализации/обесценивания делает их неспособными или крайне мало способными жить в зоне чувств средней интенсивности. Зона работы терапевта — это зона "средних чувств", это работа про ценность маленьких шагов. В отличие от нарциссического клиента, у которого обычно есть какой-нибудь большой проект, работа терапевта — это работа про ценность маленьких проектов. Терапевтический контакт — это ценный контакт, но не полный, окончательный и единственный контакт, который очень страшно потерять, ведь в жизни клиента обычно есть фигуры, более значимые, чем терапевт. Терапевтический контакт — это небольшой контакт, мы встречаемся на какое-то время и на какое-то время расстаемся, чтобы продолжить нашу работу и поговорить о чем-то важном. Если терапевт настроен эмпатически, но эмпатия его неагрессивна и спокойна, если он не приближается очень быстро и очень близко с интенсивной готовностью немедленно помочь, а остается на своем месте, будучи включенным, то клиент постепенно успокаивается. От многих своих клиентов я слышала примерно следующее: "Я начинаю терять форму". Мимика лица расслабляется, поза становится менее напряженной. Если клиент хочет быть "хорошим клиентом", который быстро продвигается в терапии, да еще при этом очарован терапевтом, то для терапевта важно проявлять человечность, не используя театральных техник, т.е. не стараться произвести на клиента впечатление хорошо отлаженного совершенного терапевтического механизма. Если терапевт попадется в ловушку и будет стараться показать, какой он замечательный терапевт, будет давать гарантии быстрого успеха терапии и, грубо говоря, выпендриваться перед клиентом, то развитие такого нарциссического контакта имеет довольно точный прогноз: две-три мощные, энергетически сильно заряженные встречи, после этого — разрыв, разочарование, оплевывание "иконы" и нежелание к этому терапевту больше приходить. В случае, если терапевт недостаточно подготовлен, может произойти очень быстрое наступление фазы негативного переноса, слишком быстрое и для терапевта, и для клиента, которое они оба не в состоянии перенести.
Ценность внутреннего мира и позитивное чувство Я формируются благодаря тому, что родители интересуются внутренней жизнью ребенка. Для нарциссического клиента, который не привык, чтобы его внутренним миром интересовались, вопросы терапевта могут звучать совершенно неожиданно. Поэтому, в течение длительного времени, особенно на первых порах, терапевт находится в позиции хорошего родителя, способного понимать, что клиенту трудно и непривычно говорить о своих переживаниях, вообще трудно находиться в ситуации, когда его слушают, потому что это вызывает раздражение и недоверие. Терапевт находится рядом, его поддержка является стабильной и ровной. Не стоит все время говорить: "Я так хорошо тебя понимаю! Это сильно во мне отзывается!" Эти псевдогуманистические реакции являются для нарциссических клиентов очень настораживающими, они могут начать думать, что терапевту от них что-то нужно. Поэтому эмпатическое выслушивание — это очень ненавязчивое, несколько дистанцированное выслушивание, именно выслушивание, а не предложение немедленно работать по поводу предъявленных проблем.
Долговременная стратегия терапевта строится на постепенном включении собственных чувств в процесс терапии. Терапевт при этом использует собственные чувства как ценные сигналы, помогающие ему сориентироваться в качестве контакта с клиентом. Понять, что происходит с клиентом в контакте, часто можно только через чувства терапевта. Личностно-ориентированная терапия предполагает, что основным инструментом работы является личность терапевта, а не набор усвоенных техник. Терапевту неизбежно приходится быть чувствительным к феноменологии своего собственного существования, признавая ограниченность собственного знания. О том, как терапевту использовать свои чувства в терапии, я довольно подробно писала в своей статье о ресурсах несовершенства (Е.Калитеевская, 1997). Речь идет не об отреагировании со стороны терапевта, а именно об осознанном включении им своих чувств в процесс. При этом терапевт должен быть готов встретиться со стороны клиента со следующей реакцией: "Мы тут сидим и просто разговариваем, а мне бы хотелось, чтобы Вы наконец занялись со мной терапией!" Для терапевта порою сложно бывает выдержать агрессию и некоторые терапевты могут начать защищаться и пытаться быть очень эффективными и авторитетными.
Работа с нарциссическими клиентами — это очень длительная и медленная работа в зоне преконтакта, когда терапевт помогает клиенту быть внимательным к возникающим фигурам, проявляет терпение и уважение, позволяет клиенту самому совершать маленькие открытия и не спешит понять за него. Терапевт должен быть готов к постоянному обесцениванию клиентом достижений терапии и к постоянному беспокойству клиента: "Насколько эффективен наш процесс? Мы уже 40 минут с Вами разговариваем — эффективна эта сессия или нет? Я хочу уйти с результатом".
Эта работа является вызовом для терапевта. Способны ли мы выдерживать несовершенство собственных детей и оставаться с ними тогда, когда они делают то, что нам очень не нравится и отстаивают свои ценности? Каковы наши отношения с детьми? Способны ли мы сохранять отношения с клиентом, испытывая друг к другу на протяжении долгого времени самые разнообразные и противоречивые чувства?
У нарциссического клиента всегда есть страх близости, страх, что его отвергнут, оборвут, соблазнят, а потом бросят. Задача терапевта — ничего не делать в этой ситуации, а просто быть. Это означает: "Я здесь. Я слушаю тебя. Мне стало интересно то, что ты только что сказал, но сейчас мы, кажется, уходим в сторону и я стал хуже понимать тебя. Помоги мне понять тебя лучше". Это мягкое возвращение клиента к его собственной феноменологии, к его собственным фигурам постепенно помогает клиенту учиться прислушиваться к себе. Терапия — это процесс выращивания внимания и уважения к себе и обучение чувствительности к процессу и у клиента, и у терапевта.
Нередко нарциссические клиенты пугаются и стыдятся, если не могут в начале сеанса четко сформулировать проблему. Возникает впечатление, что им кажется, что пришли они зря и права на внимание не имеют. Как будто пришли в гости без подарка. Очень важно, чтобы клиент научился приходить без текста, чтобы ценность достижений терапевтического контакта не была продумана заранее, а рождалась непосредственно в контакте. Важными словами терапевта, помогающими клиенту немножко расслабиться, "потерять форму", начать дышать и перестать чего-то достигать могут быть такие, как: "Я от тебя сейчас особенно ничего не ожидаю... Ты вполне можешь не знать, о чем прямо сейчас начать говорить… Я и сам не очень представляю, о чем сегодня будет наша работа, я только могу быть внимательным и помогать тебе осознавать то, что происходит с тобой..." Простые фразы способны снизить пафосность вопроса об эффективности терапии. Но для этого терапевту важно поработать с собственной нарциссической составляющей, справиться со страхом не быть идеальным терапевтом, допускать для себя возможность ошибаться и говорить об этом клиенту: "Важно, чтобы ты следил за тем, чтобы мы говорили о вещах, интересных тебе, ведь я могу увлечься собственными соображениями".
Когда переживается первый шок, связанный с тем, что терапевт оказывается еще и человеком, можно начать двигаться дальше к встрече двух людей, которые отличаются друг от друга, но которых это не разрушает, и не разрушает их контакт. В этой зоне мы можем переживать разные чувства, в том числе и негативные, но это не является катастрофичным.
Чтобы подвести итог сказанному, скажу коротко еще раз про позицию терапевта в работе с нарциссическими клиентами: дистанцированное ненавязчивое эмпатическое выслушивание, сдержанное, спокойное и стабильное; хорошее понимание того, что клиенту очень трудно говорить о своем внутреннем мире и оживлять детские воспоминания; понимание, что это длинная медленная работа, в основном работа в зоне преконтакта: нужно прожить все это в зоне "средних чувств", без особого размаха, очарований и нарциссического самоутверждения терапевта, без ожиданий немедленной эффективности, организуя пространство, где высшим терапевтическим ресурсом является человечность со всем ее несовершенством.