В системах, где психотерапевт, в первую очередь, стремится напрямую модифицировать поведение пациентов, их непосредственный опыт также оказывается явно не в чести. Внимание к переживаниям пациента и осознаванию отличает гештальт-терапию от большинства других систем. Даже склонный к сопротивлению пациент может, выражая его, усиливать осознавание. Однако, если терапевт предлагает его лишь для достижения катарсиса, то это ни в коем случае не относится к феноменологическому сосредоточению, которое практикуется гештальт-терапией.
В гештальт-терапии нет никаких "должен". Вместо подчеркивания того, что должно быть, она уделяет внимание осознаванию того, что есть. То, что есть, то есть. Это положение резко отличается от установок терапевта, который точно знает, что должен делать пациент. Например, представители таких систем как когнитивная модификация поведения, рационально-эмотивная терапия и терапия реальностью стараются, прежде всего, изменить точку зрения пациента, которую считается иррациональной, безответственной или нереальной.
Хотя гештальт-терапия отбивает охоту вмешиваться в процесс ассимиляции организма, сосредотачиваясь на когнитивных объяснительных интеллектуализациях, тем не менее, она работает с системой убеждений. Существенная часть гештальт-терапии состоит в прояснении установок мышления, объяснении убеждений и обоюдном решении, какие из них являются подходящими для пациента. Она обесценивает мышление, избегающее опыта и самодостаточно владеющее человеком, и поощряет рассуждения, оказывающие поддержку переживаниям. В гештальт-терапии нет места нарциссическим поучениям терапевта, она стимулирует стремление пациента к контакту, устраняя препятствия и ускоряя самораскрытие.
От немалого числа терапевтов можно услышать, что в своей практике они используют "трансактный анализ и гештальт". Обычно ими применяется теория трансактного анализа и некоторые техники гештальт-терапии. Следует отметить, что сами по себе технические приемы не являются самым важной частью гештальт-терапии. А когда их используют в аналитическом или когнитивном подходе, то они и вовсе не представляют собой гештальт-терапии! Подобные сочетания нередко прерывают, препятствуют или нейтрализуют организмическое осознавание, происходящее в рамках феноменологически-экзистенциального подхода. И если говорить о сочетании, то оптимальным была бы интеграция теоретических положений трансактного анализа в структуру гештальт-терапии. Именно таким образом понятия родительского, взрослого и детского эго-состояний, пересекающихся трансакций и жизненного сценария могут быть переведены на язык гештальт-процесса и включены в экспериментальную и диалогическую работу.
Важным отличием гештальт-терапии от других систем является неподдельный интерес к холизму и учету многообразия составляющих (multidimensionality). Дистресс у человека манифестирует многими проявлениями, тем, как он себя ведет, думает и чувствует. Поэтому: "Гештальт-терапия занимается человеком как целостным биопсихосоциальным полем, включающим в качестве важных отношения между организмом и окружающей средой. Она активно использует физиологические, социологические, когнитивные и мотивационные переменные. Ни одно из достойных внимания измерений не исключается из основ ее теории" (Yontef, 1969, с. ЗЗ-34).
ПРАВИЛА ХОРОШЕГО ТОНА В ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ И ПСИХОАНАЛИЗЕ
ВЛАДИМИР ФИЛИПЕНКО
В последнее время, обучаясь и работая в гештальте, я стал быстро уставать. Соответственно, возникла гипотеза о том, что я не придерживаюсь каких то гештальт-терапевтических правил или наоборот следую им слишком строго. Но каких?
Я стал искать эти правила в литературе и постоянно сталкивался с "двойным посланием". Гештальт-терапия "невыражаема", это больше интуиция, чем теория, отношение и правила несовместимы, важна перспектива, а не техника. Вершиной моего недоумения явилось определение К. Наранхо гештальт-терапии - как атеоретического эмпиризма. Это напомнило мне дзеновскую поговорку: "Знающий не говорит, говорящий не знает". Тогда о чем все это?
Этот парадокс связан с тем, что с легкой руки Ф. Перлза в гештальт-терапии длительное время было наложено "табу" на концептуализацию, философствование и теоретизирование, как на "слоновье и собачье дерьмо". Вспомним знаменитый призыв: "Потеряй свой разум и отдайся своим чувствам". Это табу, как впрочем, и всегда в жизни, привело к формированию одной из важных "дыр".
В современной гештальт-терапии это концентрация на терапевтическом процессе цикла-контакта пациента и психотерапевта, в ущерб обозначению условий и возможностей возникновения этого процесса. А таковыми и являются правила гештальт-терапии, мирно "лежащие под сукном". Чтобы облегчить себе задачу, в качестве альтернативной модели я выбрал психодинамическую психотерапию, а именно, хорошо описанные четыре психоаналитических правила.
Психоанализ - правило свободных ассоциаций
Фундаментальным правилом психоанализа является правило свободных ассоциаций. Техника свободных ассоциаций рассматривается многими психоаналитиками, как самое важное достижение психоанализа.
Предоставлю слово 3. Фрейду: "... пациент должен соблюдать фундаментальное правило психоаналитической техники. Это следует сообщить ему в первую очередь. Есть одна вещь, прежде чем вы начнете. То, что вы расскажете мне, должно в одном отношении отличаться от обычной беседы. Как правило, вы старается провести связующую нить через все ваши рассуждения и исключаете побочные мысли, второстепенные темы, которые могут у вас возникнуть, чтобы не отойти слишком далеко от сути. Однако сейчас вы должны действовать иначе". И далее. "Вы будете испытывать желание сказать себе, что то или иное не относиться к делу, или совершенно не важно, или бессмысленно и потому нет необходимости об этом говорить. Вы никогда не должны поддаваться этой критической установке, наоборот несмотря на нее. вы должны сказать это именно потому, что чувствуете отвращение к этому. .... Так, что говорите все, что бы не приходило вам в голову". Далее Фрейд приводит метафору путешественника, сидящего в вагоне поезда и рассказывающего обо всем, что он видит в окне.
Ассоциации рассматриваются психоанализом, как индикаторы бессознательного пациента, доступные для интерпретации аналитика. По сути, Фрейд призывает к снятию контроля Супер-Эго. Это похоже на то, что происходит во сне или трансе, а известно, что сновидения Фрейд считал "царской дорогой" в бессознательное, и тогда: "... когда отбрасываются сознательные целевые идеи, то контроль за текущими идеями берут на себя скрытые целевые идеи", что в конечном итоге и лишь позволяет работать с бессознательным клиента». В мировой культуре можно наблюдать много аналогичных примеров: "карнавалы" в европейской культуре, "суфийские пляски" у мусульман, "совместные молебны и песнопения" у христиан, "випассана" у буддистов.
В настоящее время в современном анализе ведутся споры не столько о самом правиле, сколько о его точной формулировке и степени строгости в его соблюдении. Я приведу несколько современных трактовок.
Штерн говорит, что кабинет аналитика подобен подводной рубке подводной лодки, и просит пациента смотреть в перископ. Шафер пишет о следующем: "Я ожидаю, что вы будете рассказывать мне о себе во время каждого посещения. По ходу рассказ вы заметите, что воздерживаетесь от высказывания некоторых вещей". И продолжает: "По сравнению с вопросом "Что приходит на ум?" концептуально и технически более точно модели действия соответствует вопрос "Что вы думаете в связи с этим? или "Что вы теперь с этим связываете?".
"С открытием свободных ассоциаций родилось лечение разговором, как отражение спонтанности личности и свободы мнения", - пишут Томе и Кехеле.
Ассоциации - это тот материал, в который аналитик своими интерпретациями что-то добавляет, с одной стороны, поддерживая диалог, а не монолог, а с другой стороны, как писал Фрейд: "Делиться с пациентами знаниями об одном из своих построений". Критерием успешности здесь является по мнению Спенса то: "...что каждый из участников делает свой вклад в развитие языка, отличающегося от повседневной речи".
Ранее считалось, что когда пациент способен свободно ассоциировать, цель лечения достигнута. Так и напрашивается на ум, что критерием успеха терапии является шизофазия клиента. Но современный анализ считает, что большая внутренняя свобода клиента может проявляться по разному. Например, в молчании или действиях, даже в частичном отказе рассказать все (reservatio mentalis). Но если на начальном этапе терапии под этим нежеланием лежит страх осуждения, то ближе к завершению, это является выражением нормальной для здорового человека потребности в самоопределении, независимости, здоровой индивидуализации.