Гештальт-терапия - правило концентрации на настоящем
Несмотря на то, что гештальт-терапия по сути свободолюбива, тем не менее, к психоаналитической инструкции пациенту, как например по Альтману: "Вам дается право говорить здесь все что угодно", - гештальт-терапевт добавил бы определенные ограничения. "Мне бы хотелось, чтобы вы говорили преимущественно о том, что происходит с вами здесь и сейчас, о чем вы думаете, что вы чувствуете в беседе со мной", - этой инструкцией я начинаю первую встречу. Таким образом, я суживаю жизненное пространство клиента, концентрируя его внимание на настоящем.
Манифест гештальт-терапевта в понимании К. Наранхо звучит следующим образом: "Для гештальт-терапевта нет другой реальности, кроме вот этой самой, сиюминутной, здесь и сейчас. Принятие того, какие мы здесь и сейчас, придает ответственность за наше истинное бытие. Противное - это уход в иллюзорность". Так же как правило свободных ассоциаций является отправной точкой интерпретации бессознательного материала клиента психоаналитиком, правило концентрации на настоящем, является единственно возможным условием (процедурой) работы на границе контакта.
В то же время, в худшем своем варианте правило свободных ассоциаций может привести к принудительной исповеди и стремлении получить наказание, так же как прямое следование правилу концентрации на настоящем может быть всего лишь способом избеганием боли потери или страха приобретения. Левенштайн сообщает о пациенте, который сказал: "Я собирался свободно ассоциировать, но я лучше скажу вам, что я на самом деле думаю".
Правило "здесь и сейчас" это не что иное, как единство предписания и условия, способствующего пациенту в прямом выражении своих чувств, мыслей, переживаний, что только и ведет к осознанности, как цели терапии. Терапевт же в данном случае выступает и как создающий условия, и как фигура, перед которой пациент ответственен. Для гештальт-терапевта не имеет большого значения содержание воспоминаний или фантазий. Для него скорее представляет интерес, что заставляет пациента выбирать прошлое или будущее, как это соотносится с настоящим содержанием переживаний, какого выбора избегает пациент, игнорируя функцию "Это". Ведь свободное осуществление выбора возможно лишь в настоящем. Таким образом, для гештальт-терапевта диагностическим симптомом будет избегание настоящего, для психоаналитика - неудача свободных ассоциаций.
Это правило поддерживается тремя техническими приемами. В первом случае, это будет простое напоминание пациенту о необходимости выражать свои чувства и мысли, возникающие в поле сознания. В более прямой форме это упражнение на "континуум осознанности". Во втором - это по К. Наранхо "презентефикация" прошлого или будущего, как имеющего место "здесь и теперь". Таким образом, построена и работа со сновидениями в гештальт-терапии. И наконец, мы можем привлечь внимание пациента к смыслу его повествования, акцентируя внимания на трансференции, как препятствия на пути создания человеческих "Я-Ты" отношений.
С точки зрения современного психоанализа, пребывание для клиента в "здесь и сейчас" взаимоотношениях с психотерапевтом есть не что иное, как сильнейший катализатор формирования трансферентного невроза. Гештальт-терапевт, работая на границе контакта, использует формирующийся трансферентный невроз для ассимиляции пациентом своей актуальной потребности, спроецированной на психотерапевта. В то же время, это и прекрасная возможность для личностного роста терапевта. Каждое отношение - это смесь реального взаимоотношения и явления трансфера, так как перенос строится на реальных характеристиках.
Необходимо отметить, что Ф. Перлз, с естественной для него восторженностью, говорил о правиле "здесь и сейчас", не только, как о психотерапевтическом условии, но и как о принципе жизни, позволяющем избегать спекулятивных интерпретаций происшедшего и токсических страхов и опасений по поводу будущего. Это нашло выражение в метафоре Ф. Перлза о челноке, постоянно снующем вперед и назад, и лишающим нас возможности проживать свою жизнь. И действительно, в ряде восточных учений основным условием пробуждения является способность ученика оставаться в настоящем, отдаться потоку актуальных переживаний, находиться в постоянном контакте с единственной реальностью нашей жизни - настоящим. Чаньский наставник Линьзци Хуэйчжао из Чжэньчжой обращаясь к собранию сказал: "Изучающие Путь! Дхарма (истина, закон) не нуждается в специальной практике (морально-психологического совершенствования). Чтобы постичь ее, необходимо лишь обыденное не-деяние, испражняйтесь и мочитесь, носите свою обычную одежду и ешьте свою обычную пищу, а когда устанете - ложитесь спать. Глупый будет смеяться надо мной, но умный поймет!".
Но есть и другая реальность - это реальность наших воспоминаний, фантазий, представлений. С точки зрения моего внутреннего мира, секундная стрелка на часах напротив и мое спокойствие не менее значимы для меня, чем моя радость или печаль по поводу встречи с супервизором. Ведь даже один раз нельзя войти в одну и ту же реку. Настоящее - всегда вернувшееся прошлое.
К чему может вести слепое следование этому правилу? То, что предъявляет клиент на границу контакта, вне отношения к актуальности происходящего в кабинете, может расцениваться психотерапевтом, как не имеющее терапевтической ценности и игнорироваться. То есть часть личностного опыта клиента остается за пределами терапии. Мы лишаем клиента при "диком" следовании этому правоту возможности отреагирования своих переживаний и боли. Мой опыт говорит о том, что до тех пор, пока не произошло отреагирование, работа с содержанием не только не полезна, но даже вредна и очень часто вызывает недоумение, а порой и агрессию у пациента. Пример
Я вспоминаю, как на приеме у меня сидела пожилая деревенская женщина и, смотря куда-то вдаль рассказывала о смерти своего мужа. Я в духе гештальт-терапии спросил: "Зачем я Вам нужен?" Она с обидой ответила: "Я просто хочу Вам рассказать". Мне стало стыдно. Иногда не плохо дать возможность клиенту просто рассказать, а себе просто послушать. Р. Резник определяет эту "простоту", как феноменологический подход, проявляющийся в "истинном интересе и огромном уважение к опыту индивида" и относит его к решающему процессу в гештальт-терапии.
Психоанализ - правило нейтральности
Используя словарь Лапланш и Понталис можно узнать, что правило абстиненции или нейтральности звучит следующим образом: "Это правило, согласно которому аналитическое лечение должно быть организовано так, чтобы гарантировать, что пациент находит как можно меньше замещающих удовлетворений для своих симптомов".
Каким образом можно лишить клиента замещающих удовлетворений для симптомов? Классический психоанализ рекомендует психоаналитику быть нейтральным в общении с клиентом. Занять, образно говоря, "нулевую социальную позицию". Современный психоанализ призыв к нейтральности рассматривает в следующих аспектах:
1. при работе не следует искать для себя преимуществ
2. чтобы избежать терапевтических амбиций, следует отказаться от гипнотических техник
3. при решении проблем целей не следует руководствоваться собственными ценностями
4. при контрпереносе аналитик должен отказаться от любого скрытого удовлетворения собственных инстинктивных желаний
Какова история этого правила, пронизывающего современную психотерапию в формулировке "безоценочного слушания"? Фрейд пришел к правилу абстиненции после работы с женщинами, страдающими истерией. Он столкнулся с их желаниями конкретных любовных взаимоотношений. И здесь он сознательно занял противоречивую позицию. С одной стороны, Фрейд не позволял себе грубо отказывать в притязаниях женщины, естественно если ситуация не переходила социальные рамки, с другой стороны, и не шел на поводу ее желаний. Такая позиция создавала, как писал Фрейд "...силы, заставляющие ее работать и добиваться изменений. Но мы должны остерегаться потакать им, используя заменители". Позже, а именно в 1916 году, Фрейд писал: "Информация, которая нужна для анализа, будет дана при условии, что у него (пациента) есть особая эмоциональная привязанность к врачу; иначе он замолчит, как только заметит хотя бы одно свидетельство равнодушия".