Мы выбрали местечко рядом с маминой стиральной машиной, где можно было бы складывать наше сырье. В коричневой картонной коробке, где одно время находились лишь бутылки из-под кетчупа, наш маленький склад использованных тюбиков из-под зубной пасты начал расти, и тут вмешалась мама. Зрелище соседских грязных, измятых тюбиков из-под зубной пасты достало ее.
— Что вы тут делаете, ребята? — спросила она. — Я больше не хочу слушать о ваших деловых секретах. Сделайте что-нибудь с этой свалкой или я все выкину.
Мы с Майком просили, умоляли, объясняли, что скоро у нас будет достаточно этого добра, и мы запустим его в дело. Сказали, что осталась еще пара соседей, чтобы закончить с тюбиками. Они используют зубную пасту, мы заберем тюбики и все. Мама подарила нам недельную отсрочку.
Дата начала бизнеса приближалась. Росло давление на нас. Мое первое партнерство находилось под угрозой. Мама могла разогнать нашу контору, а склад отправить на помойку. Майк стал забивать баки соседям, чтобы они побыстрее использовали свою зубную пасту, говоря им, что дантист рекомендует чистить зубы почаще. Я стал собирать линию по выпуску продукции.
Как-то подкатил отец с дружком, чтобы посмотреть, как шуруют два девятилетних бизнесмена, как работает их линия по выпуску продукции на полную катушку. Повсюду лежал слой отличной белой пудры, белого порошка. На длинном столе громоздились коробки из-под молока со школы, а наш семейный гриль раскалился докрасна. Мы расположились на подъездной дорожке, и поэтому отец поставил машину подальше от нас. Проехать к площадке для машин он ее равно не мог, так как мы стояли на пути со своей производственной линией. Когда отец с другом приблизились к нам, то увидели металлический горшок, в котором мы расплавляли тюбики из-под пасты. В те дни зубная паста была не в пластмассовых тюбиках. Тюбики делались из свинца. Мы сначала выжигали краску на тюбиках, которые затем бросались в металлический горшок, где и плавились до жидкого состояния. Потом мы наливали свинец в молочные коробки через маленькое отверстие, сделанное вверху в них. Молочные коробки были наполнены алебастром. Белый порошок повсюду был гипсом, пока мы не смешивали его с водой. В спешке я перевернул пакет с гипсом и поэтому, вся территория вокруг нас напоминала место, где пронеслась снежная буря. Молочные коробки были внешним контейнером для алебастровых форм. Мой отец и его друг наблюдали, как мы осторожно разливаем расплавленный свинец.
— Осторожней, — сказал отец.
Я кивнул, не поднимая головы. Наконец разливка была закончена, я поставил металлический горшок на землю и улыбнулся отцу.
— Что вы делаете, ребята? — спросил он с осторожной улыбкой.
— Делаем то, что ты мне сказал делать. Мы желаем разбогатеть, — ответил я.
— Да, — сказал Майк. — Мы — партнеры.
— А что в этих алебастровых формах? — спросил отец.
— Смотри, — сказал я. — Сейчас кое-что увидишь.
Маленьким молоточком я постучал по перемычке, разделявшей коробку на половины. Осторожно я вынул верхнюю половину алебастровой формы и никель, бывший в свинцово-никелевом сплаве, вынул наружу.
— О, мой Бог! — воскликнул отец. — Вы извлекаете никель из свинца.
— Правильно, — сказал Майк. — Мы делает то, что вы советовали. Мы зарабатываем деньги.
Друг моего отца развернулся и расхохотался. Отец улыбнулся и покачал головой. Раскрасневшиеся, с коробкой использованных тюбиков из-под зубной пасты , мы стояли перед ними, обсыпанные с ног до головы белым порошком с улыбкой до ушей. Отец попросил нас поставить коробку на землю и присесть на крыльцо. С улыбкой он мягко объяснил, что обозначало слово «подделывание». Нашим мечтам пришел конец.
— Вы подразумеваете, что это незаконно, — спросил Майк, с дрожью в голосе.
— Отпусти их, — сказал друг отца. — Может быть, у них талант настоящий прорезался.
Отец пристально посмотрел на него.
— Да, это нелегально? — сказал мягко мой отец. — Но вы, ребята, продемонстрировали большую изобретательность и оригинальность мысли. Так держать. Я действительно горжусь вами.
Разочарованные, мы с Майком сидел молча минут 20, прежде чем начали разгребать нашу свалку. Бизнес сдох в тот же день, когда начался. Подметая порошок, я посмотрел на Майка и сказал: «Думаю Джимми прав со своими друзьями. Бедные мы».
Мой отец уже уходил от нас, когда я это сказал.
— Ребята, — сказал он, — вы бедные только тогда, когда сдаетесь. Самое важное, что вы что-то сделали. Большинство людей только говорят и мечтают разбогатеть, а вы кое-что сделали. Я обоими вами горжусь и повторяю вам снова. Так держать. Не сдавайтесь.
Майк и я стояли и молчали. Слова-то были хорошие, но все еще мы не знали, что делать.
— Почему ты не богатый, пап? — спросил я.
— Потому, что я выбрал профессию школьного учителя. Школьные учителя не думают о том, чтобы быть богатыми. Нам просто нравится учить. Жаль, что не могу помочь вам, но я действительно не знаю как зарабатывать деньги.
Майк и я продолжали убирать.
— Ребята, — сказал отец, — если вы хотите научиться, как быть богатыми, вы не меня спрашивайте. Поговори со своим отцом, Майк.
— Моим отцом? — переспросил Майк с исказившимся лицом.
— Да, твоим отцом, — повторил отец с улыбкой. — У нас с твоим отцом один и тот же банкир, который в восторге от твоего отца. Он мне не раз говорил, что твой отец великолепен, когда дело доходит до зарабатывания денег.
— Мой отец? — снова спросил Майк с недоверием. — А почему же у нас нет хорошей машины, красивого дома, как у богатых детей в школе?.
— Хорошая машина и красивый дом не обязательно означают, что ты богат или знаешь, как зарабатывать деньги, — ответил отец. — Отец Джимми работает на сахарной плантации. Он не намного отличается от меня. Он работает на компанию, а я работаю на правительство. Компания покупает машину для него. У сахарной компании сейчас финансовые неприятности и отец Джимми может скоро потерять все. А твой отец, Майк, совершенно другой. Он, вероятно, строит империю, и я подозреваю, что через несколько лет он станет очень богатым человеком.
Сообщенное отцом снова вызвало прилив энергии у нас с Майком. С новыми силами мы стали вычищать грязь, появившуюся в результате первого несработавшего дела. Убирая, мы строили планы, как и где переговорить с отцом Майка. Проблема была в том, что он много работал, часто возвращаясь домой очень поздно. Отец Майка владел складами, строительной компанией, несколькими магазинами и тремя ресторанами. Поздно он и приходил из-за ресторанов.
После окончания уборки, Майк поехал на автобусе домой. Он собирался поговорить с отцом, когда он вернется вечером домой, и спросить его, не мог бы он научить нас как стать богатыми. Майк пообещал перезвонить сразу после разговора с отцом, даже если будет поздно.
Телефон зазвонил в 2030.
— Ну? — спросил я.
— В следующую субботу, — он положил трубку. Отец Майка согласился встретиться с нами. В 7 утра в субботу я сел на автобус, шедший в бедный городской район.
Уроки начинаются
Майк и я встретились с его отцом в то утро в 8°°, он уже был занят, работал больше часа, т.е. начал около семи. Строительный прораб отца Майка отъезжал на пикапе от дома Майка, когда подходил к этому простенькому маленькому опрятному дому. Майк встретил меня в дверях.
— Отец говорит по телефону и просит подождать его, — сказал Майк, открывая дверь.
Порог старого дома скрипел у меня по ногами. У двери лежал дешевый коврик, скрывая вытоптанный добела пол. Пол был чистый, но его надо было перестилать. Мне стало не по себе, когда я вошел в узкую жилую комнату, в которой была устаревшая, забитая всякой всячиной мебель, больше похожая на предмет интереса какого-нибудь коллекционера. На кушетке сидели две женщины чуть старше моей матери. Напротив них сидел мужчина в рабочей одежде. На нем были слаксы и рубашка цвета хаки, аккуратно выглаженная, без крахмала, начищенные рабочие ботинки. Он был где-то на 10 лет старше моего отца. Ему было лет 45. Они улыбались, когда мы с Майком проходили мимо них, направляясь в кухню, ведущую к выходу во внутренний дворик.
— Кто те люди? — спросил я.
— А, они работают на отца. Мужчина занимается складами, а женщины — управляющие рестораном. А еще ты видел строительного прораба, что работает над дорожным проектом в 50 милях отсюда. Еще один прораб на строительстве домов уехал до твоего приезда.
— И что, вот так все время? — спросил я.
— Не всегда, но довольно часто, — сказал Майк, садясь на
принесенном стуле рядом со мной. — Я спросил отца, будет ли он учить нас зарабатывать деньги.
— Ух, ты, и что он сказал? — спросил я с осторожным любопытством.
— Ну, сначала у него появилось веселое выражение на лице, а затем он сказал, что кое-что для нас имеет.
— О! — сказал я, качнувшись на стуле. — А ты знаешь, что у него за предложение для нас?
— Нет, но скоро узнаем.
Внезапно отец Майка ворвался в дом с заднего входа через натянутой против насекомых сеткой, дверь. Мы вскочили на ноги, не из-за уважения, а потому что были напуганы.
— Готовы, ребята? — спросил отец Майка, подтягивая стул, чтобы сесть рядом с нами.
Мы кивнули головами и подтащили стулья так, чтобы сесть перед ним. Отец Майка был здоровым мужиком, ростом более 1 м 80 см, весом в 90 кг. Мой отец был выше ростом, весил столько же, но на 5 лет старше, чем отец Майка. Они были похожи друг на друга чем-то, хотя этнические расхождения присутствовали. Может быть, их энергия была схожа.
— Майк говорит, что вы хотите научиться зарабатывать деньги? Так, Роберт?
Я быстро кивнул головой, но как-то запуганно. В словах и улыбке отца Майка жила какая-то сила.
- Хорошо, вот что я предлагаю, — продолжил отец Майка. - Я буду вас учить, но не так, как это делается в школе. Вы будете работать на меня, я буду вас учить. Не будете работать на меня, учить вас не стану. Я могу научить вас быстрее, если вы работаете, а если вы будете только сидеть и слушать, я впустую потеряю время, так как в школе — не будет. Вот мое предложение. Или вы его принимаете или нет.