Трансформации в Российском ТЭКе не являются следствием преимущественно внутрироссийских процессов. Вероятно, источник импульсов к перестройке русского нефтяного сектора лежит за пределами России. По крайней мере бросается в глаза тот факт, что российские трансформации настали после завершения процесса объединения западных нефтяных корпораций 1997-1998 годов. Более того, западные НК в ряде случаев не считали нужным скрывать, что их действия на территории бывшего СССР вызваны исключительно собственными внутренними процессами, связанными с изменением стратегии объединенных НК. В этом плане принципиально важно заявление возникшей в конце 1998 года кампании British Petrolium – AMOCO (BP-AMOCO) о намерении свернуть свою активность в европейской части бывшего СССР и сместиться в регион Каспийского моря и сибирско-дальневосточный регион. В течение всего 1999 года BP-AMOCO пыталась реализовать этот свой новый курс. Наиболее явно новая политика объединенной кампании проявилась в ходе борьбы вокруг НК СИДАНКО, управление которой в значительной мере было реализовано менеджерами BP-AMOCO. BP-AMOCO также резко уменьшила свою активность в Латвии и в регионе Приобского месторождения. Традиционный российский партнер BP-AMOCO – НК ЮКОС – в течение почти всего 1999 года уступала давлению со стороны ЛУКОЙЛа. И лишь в октябре 1999 года попыталась вмешаться в конфликт между ЛУКОЙЛом и Литовским правительством вокруг приватизации литовского ТЭКа, предложив Литве свои услуги на более льготных, чем ЛУКОЙЛ условиях.
Загадка поведения BP-AMOCO лежит на поверхности. Еще в апреле 1999 года эта кампания объявила о намерении объединиться со своим традиционным конкурентом в борьбе за доступ к ресурсам русского Севера и Каспия – американской компанией ARCO. ARCO, в свою очередь, является стратегическим партнером ЛУКОЙЛа. Еще в 1997 году ARCO и ЛУКОЙЛ заключили соглашение о стратегическом сотрудничестве. Причем ARCO обязалась инвестировать в совместные с ЛУКОЙЛом проекты свыше 1 млрд. долларов. Это самое масштабное соглашение подобного типа между российской НК и ее западным партнером. В то же время AMOCO не оказала адекватной поддержки своему российскому партнеру – ЮКОСу. Не исключено, что именно потому в борьбе за русский Север победу одержал ЛУКОЙЛ, не смотря на то, что ЮКОС на Севере закрепился давно и разработка Приобского месторождения ЮКОСом и AMOCO считалась практически решенным вопросом.
В конце 1999 года BP-AMOCO совершила также ряд выгодных ARCO действий в регионе Каспийского моря в Азербайджане (нефтяной проект «Ялама» - D-222).
Ситуация в российском ТЭКе стала прозрачной 1.04.1999 года. В этот день ARCO и BP-AMOCO объявили о намерении постепенно объединиться и после это уже открыто развернули стимулированный правительством США процесс сближения. Целью двух компаний является создание самой крупной на планете нефтедобывающей корпорации. 1.04.1999, 1.09.1999, 2.12.1999 эти кампании подписывали крупные промежуточные соглашения, где подчеркивали свое стремление к объединению. Обе кампании объединяли свои усилия, оптимизировали свою деятельность в регионе Северного моря, на Аляске, в Мексиканском заливе. В общем русле сближения двух компаний выглядит и ситуация в Российском ТЭКе в 1999 году. Обе компании размежевали свои интересы таким образом, чтобы не создавать ненужной конкуренции друг другу и подготовить почву для начала массированной разработки русских месторождений в ближайшем будущем. Объединенная кампания или более мягкий альянс BP-AMOCO-ARCO будет в состоянии брать на себя ответственность не только за снабжение Европейского Союза российским и каспийским топливом. Осуществляемая в рамках этой корпорации экономическая централизация неизбежно выразится и в усилении политического века Запада в России и на постсоветском пространстве вообще. В течение 1999 года все изменения в российском ТЭКе были обусловлены интеграционными процессами среди западных нефтяных корпораций. Россия и все постсоветское пространство оказалось в поле влияния фактически одной образовавшейся глобальной силы BP-AMOCO-ARCO. Ныне эта сила завершает свою внутреннюю консолидацию и готовится к активному освоению российских и каспийских сырьевых ресурсов в интересах развитых стран Запада.
Время постсоветского политического беспорядка, вероятно, заканчивается. На территории бывшего СССР начинают действовать колоссальные по мощи экономические и политические силы Запада. Еще недавно таких мощных сил просто не было. Однако приход в Россию гигантов типа BP-AMOCO-ARCO вовсе не означает, что в нашем регионе настанет мир и спокойствие. Вряд ли объединяющаяся Европа будет спокойно взирать на появление американского монополиста, контролирующего основные европейские источники углеводородного сырья. И, скорее всего, вслед за вспышкой финансовой борьбы между долларом и евро мы вскоре станем свидетелями разного рода "нефтеполитических" игр между ЕС и США на территории России и региона Каспия. Не исключено, что одним из важных элементов европейской игры на востоке может стать идея модернизации системы нефтепроводов «Дружба» в противовес «морским» проектам американцев. В любом случае, Беларусь с ее ключевым значением для российского нефтяного экспорта вряд ли останется в стороне от этих экономических и политических бурь.
Таким образом, в 1999 году определился комплекс новых факторов, которые становятся определяющими для международного положения Беларуси. Адаптация Беларуси к этим факторам составит основу внешнеполитических и внутриполитических трансформаций в нашей стране в ближайшие несколько лет. Именно в 1999 году стало очевидной жизненная необходимость и реальность перехода Беларуси к принципиально новой для нее внешней и внутренней политике. Использование российского экономического и политического пространства больше не достаточно для успешного развития белорусской промышленности и обеспечения устойчивого внешнеполитического положения. С другой стороны, именно сейчас определились возможности для сохранения Беларусью крупной промышленности при переходе к широкомасштабному сотрудничеству с Западом, прежде всего со странами Европейского Союза.
1.4. Предпосылки развития и размещения энергетических проектов
Прежде всего отметим, что белорусский топливно-энергетический комплекс по ряду своих характеристик резко отличается от ТЭКов соседних государств прежде всего своим весом внутри Беларуси. На территории Беларуси расположены два Нефтеперерабатывающих Завода в Новополоцке (расчетная мощность - около 20 млн. тонн нефти в год) и Мозыре (до 12 млн. тонн), а также - несколько комплексов химических предприятий, в производственном процессе которых используются нефть и нефтепродукты. Химические заводы концентрируются в районах НПЗ и в городах Гродно и Могилеве.
Для удовлетворения топливных потребностей Беларуси требуется 10 - 12 млн. тонн. То есть около 20 млн. тонн нефти и газа , приходивших в БССР отправлялись после переработки за ее пределы. И сегодня экспорт продукции белорусской химической и нефтеперерабатывающей промышленности составляет примерно 30 процентов всего его годового объема. То есть нефть и газ Беларуси нужны не столько для собственного потребления, сколько для поддержания своего экспортного потенциала.
Соседи Беларуси, за исключением России и Литвы, таким мощным по абсолютным показателям ТЭКом (и химической промышленностью) не обладают. Также эта отрасль экономики не имеет у них настолько ярко выраженной экспортной направленности и не занимает столь высокой доли в объеме внешней торговли.
Литовский ТЭК базируется на Мажейкяйском НПЗ (10 - 12 млн. тонн нефти в год) и комплексе химических предприятий, расположенных в разных местах этого государства. Однако их совокупная мощность значительно уступает белорусской химической промышленности, а Мажейкяйский НПЗ специализирован на выпуске в первую очередь темных нефтепродуктов и его эффективная деятельность в значительной мере зависит от взаимного согласования планов с белорусскими производителями.
В необходимости такого взаимного согласования заключается вторая особенность белорусского ТЭКа. Возникшим на руинах СССР государствам, расположенным между Балтийским морем и Полесьем, от Советского Союза досталась интегрированная топливная инфраструктура и система удовлетворения их нужд в продукции химической промышленности. В основе этой системы лежало два фактора: несколько отличная технологическая специализация трех основных НПЗ этого региона (два белорусских и Мажейкяй), которые в оптимальном варианте должны выпускать в качестве профильной продукции разные типы нефтепродуктов. Белорусские НПЗ и ее химическая промышленность вообще выступали таким образом базой всего регионального ТЭКа.
Вторым фактором выступала своеобразная "зацикленность" системы снабжения регионального ТЭКа нефтью и газом на Беларусь. Именно сюда напрямую были подведены трубопроводы из России, а уже из Беларуси они были протянуты в Литву и Калининградскую область.