Экологическая постчернобыльская составляющая Беларуси не может не нарастать. Свободная пресса, оппозиционные партии, НГО, которые никуда на самом деле не исчезают в рамках белорусской политической системы - так или иначе в новой форме будируют эти проблемы. Приближение Европейского Союза к нашим границам - также будет способствовать особому вниманию европейских СМИ и разного рода общественных структур к последствия аварии. Быть может, акцентация чернобыльского компонента в белорусской культуре и идеологии могло бы стать одной из точек соприкосновения белорусского общества и Запада. В конце концов экологическое мышление родственно социал-демократическому и коммунистическому, наследниками которого являются в массе своей белорусы. Экологическая политика требует высокой степени консолидации политической власти в стране, которая у нас имеется и без того.
Одна из главных проблем Беларуси - это модернизация промышленного комплекса, выход на новый уровень научно-технического прогресса. Ныне Беларусь всего лишь более менее поддерживает устойчивость доставшейся от советских времен экономической системы, сохраняя тем самым элементарную политическую устойчивость. Однако бесконечно проедать созданное в прошлом наследие невозможно. Беларусь обладает специфичным промышленным комплексом. По меньшей мере белорусская радиоэлектронная и биологическая промышленность (особенно в свете необходимости преодоления последствий аварии на ЧАЭС) не могут существовать без выхода на уровень глобальных технологий. То есть без быстрого технологического рывка. В этом смысле белорусские позиции в России, усиливающееся присутствие в странах третьего мира - это не более, чем сбор ресурсов за счет неэквивалентного обмена для технологического рывка. Но Беларусь слишком малая страна, чтобы совершить этот рывок самостоятельно. Россия - слишком глубоко деградировала, чтобы всерьез опираться на российские технологии для обеспечения собственного роста. Какие-то технологии типа производства военных самолетов из РФ еще можно "эвакуировать", но стратегически Беларусь нуждается в технологической интеграции на Западе.
Именно в этом моменте - главная проблема внешней политики на ее нынешнем этапе. Не будет технологического прорыва - никакие геополитические плюсы не смогут помочь белорусским производителям выиграть конкуренцию с западными высокотехнологичными производителями. А если рухнут наши крупные заводы под напором западной конкуренции - то рухнет в тяжелый кризис и вся политическая система и все общество. "Вчера" стояла задача просто сохранить производство. Сегодня эта задача решена и встала главная проблема - модернизировать производственные технологии.
Новые технологии возникают только там, где концентрируются огромные средства. Огромные средства приходят в огромные проекты. Эпоха глобальных технологий требует глобальных проектов. Последние требуют глобальных идей и инициатив. Мы видели как в последние 5 лет интеграционные инициативы Беларуси на Востоке обеспечивали нашей стране приток скрытых инвестиций и возможностей для сохранения собственного промышленного производства и его некоторого технологического обновления. Однако выход на уровень глобальных технологий требует от Беларуси выдвижения инициатив глобального, а не только "русского" уровней. Каковы могут быть эти инициативы? Чем может быть интересна Беларусь миру? Как вызвать доверие к белорусским инициативам такого порядка? В этом главная проблема внешней политики РБ сегодня. Однако ответить за наших государственных деятелей на эти вопросы мы не можем. Мы можем только обозначить проблему.
Первичная стабилизация Беларуси прошла более менее успешно. За счет использования остатков советского наследия и оптимальной восточной политики, а главным образом - за счет того, что Беларусь оказалась в тени интересов Запада на Востоке. Однако прежние ресурсы стабилизации заканчиваются. Беларусь медленно приближается к новому кризисному порогу, когда можно или рвануть вверх далее за счет некоторого изменения своих идеологических установок или вновь упасть вниз, не приведя свою идеологию в адекватное новым реалиям состояние. В конечном счете, именно от идеологического, культурного выбора белорусского общества зависит в ближайшие годы прогресс Беларуси как нации и как целостного организма. Чем-то ситуация начинает напоминать 1993 или 1994 годы.
3.3. Преодоление последствий дезинтеграции на постсоветском пространстве и меры по стабилизации и обеспечению устойчивого экономического роста на основе укрепления региональных экономических связей
Беларусь - единственное европейское постсоветское государство, которое отказалось от шоковой терапии, свернуло программы приватизации, практически не сотрудничает с международными финансовыми организациями, стремится сохранить прочные позиции на российском рынке. Беларусь - единственное постсоветское государство, которое сохранило обширную систему социальной поддержки граждан и крупное промышленное производство в качестве основы национальной экономики. В Беларуси было приостановлено в сжатые сроки падение промышленного производства но и республика сумела достичь в 1997-1998 г.г. самых высоких в Европе темпов промышленного роста. Наконец, Беларусь сохранила промышленное производство на уровне примерно 80% от соответствующего показателя 1990 года, что является наилучшим показателем для европейских постсоветских государств и качественно отличает ее от бывших республик СССР.
Беларусь избрала свой путь экономического реформирования, который однако имеет ряд негативных сторон.
Важнейшая тенденция развития социально-экономических структур стран Восточной Европы с конца 80-х годов проявлялась в деиндустриализации. Остальные экономические процессы - приватизация, перестройка национальных финансовых систем, изменение внешнеэкономической ориентации стран региона вытекали именно из процесса деиндустриализации. Страны-члены СЭВ за исключением ГДР не смогли плавно адаптировать свои экономики к устойчивому экономическому пространству Европейского Союза. Тем более, что процесс европейской интеграции после Маастрихта растянулся на многие годы. В результате в течение 90-х годов почти все страны системы социалистической ориентации потеряли крупную промышленность. Экономическая политика в восточноевропейских государствах с конца 80-х годов заключалась в основном в импульсивных попытках выжить за счет использования ресурсов национального рыночного пространства и западной финансовой поддержки. Почти все страны региона стремились переориентироваться на экономическое пространство Европейского Союза и в идеале - стать членами ЕС.
Период между "бархатными революциями" конца 80-х годов и пока еще несостоявшееся присоединение бывших социалистических стран к ЕС - это период переходный. Для экономических систем в переходные периоды характерно простое более менее удачное проедание тех ресурсов, которые были накоплены в периоды устойчивого роста. Поэтому для характеристики переходных обществ не всегда правомерно применение тех критериев, по которым оцениваются стабильные общества. Те же финансовые индикаторы, столь важные для понимания ситуации в развитых странах ЕС или Северной Америки, на пространстве Восточной Европы имеют вспомогательное значение. В то время как сохранение даже убыточного с формальной точки зрения крупного промышленного производства может быть основным фактором сохранения жизнеспособности всей экономической системы той или иной страны. Более того, в переходные периоды значение финансовых факторов для экономической системы страны всегда падает по сравнению с элементами прямого директивного вмешательства государства или иной политической силы в экономику.
Обычно такой внешней силой, которая эффективно вмешивалась в экономику стран региона, выступал и выступает Запад. Кредитование экономики стран Восточной Европы осуществлялось и осуществляется в значительной степени исходя из политической мотивации развитых государств. Наиболее яркий пример тому - программы интеграции ГДР в состав единой Германии за счет Западной Германии, при активном участии других стран-членов ЕС, отсутствие экономической поддержки Беларуси и экономическая блокада Югославии, вмешательство во внешнеполитические дела других государств с неугодными Западу регионами, проводящими независимый курс своего развития. Западный фактор стал одним из ключевых параметров ситуации в регионе. Проявление этого фактора в глубине своей детерминировано долговременными геополитическими интересами Запада в тех или иных странах. Важно подчеркнуть, что проблема вычленения долговременных западных интересов в регионе, моделирование и прогнозирование политики Запада поддается решению.
Непосредственные причины региональной деиндустриализации широко известны. В конце 80-х годов уменьшились поставки дешевого сырья из России, перестали поступать ранее широкомасштабные кредиты из стран региона с Запада и с Востока. Еще в 70-е годы западные государства предоставили европейским странам-членам СЭВ и Югославии кредитов из расчета примерно по одному миллиарду долларов на один миллион населения.
В конце 80-х годов начал действовать с огромной мощью еще один фактор деиндустриализации. Отставание в темпах научно-технического прогресса. Пока те же страны Балтии, Украина, Беларусь борются со своими внутренними трудностями, развитые страны выходят на новый виток НТР, связанный с широким развитием информационных и биотехнологий. Более того, хлынувшие на Восток конкуренты восточноевропейских производителей, создали большие проблемы местной промышленности даже на рынках самой Восточной Европы.