Если мы признаем, что сатанизм является религией (а я полагаю, что у нас в этом отношении нет выбора), тогда мы оказываемся в очень неудобном положении, зная, что сатанизм может быть деструктивной религией. Как было показано ранее, глубинные темы сатанизма вращаются вокруг снижения чувствительности, деперсонализации и агрессии (внутренней или внешней). Любая законная терапия движется в противоположном направлении, к усилению эмоциональной жизни, к здоровой позиции по отношению к другим, к открытости и принятию как удовольствия, так и боли человеческого существования. Посредством осуществления терапии, следовательно, могут быть нарушены человеческие права клиента.
Это может выглядеть абсурдно. Но это не абсурд для работника сферы заботы о детях в групповом доме, который видит, как развиваются и углубляются через сатанизм самые худшие аспекты патологий жильца, и который чувствует себя бессильным вмешаться. Это не абсурд для психиатра, который не может найти в Диагностическом и статистическом справочнике по умственным расстройствам никакой категории для описания клинически деструктивного поведения, связанного с сатанизмом. Это не абсурд для матери, которая смотрит в глаза своего ребенка, чтобы найти только нечувствительное, безжизненное выражение, лишенной воспоминания о какой-либо человеческой теплоте.
Мое собственное решение заключается в том, чтобы оставить в стороне религиозную проблему и изучать содержание системы верований таким образом, чтобы это имело смысл для каждой индивидуальной ситуации. Однако, если суды решают, что сатанизму нельзя бросать вызов в финансируемых государством терапевтических учреждениях (групповых домах, исправительных учреждениях), тогда воздействие будет невозможным.
Эта проблема явно имеет взрывной потенциал. Более 10 лет тому назад был заказан доклад о культах в Онтарио. Доклад Хилла (Hill, 1980) заключал, что правительству не следует ни при каких обстоятельствах вмешиваться в “культовую проблему”. Хилл полностью отдавал себе отчет относительно проблем, которые вставали перед индивидуальными гражданами в этом отношении, но он чувствовал, что для сохранения равновесия проблему следует оставить в покое. Было определено, что культовый спорный вопрос был “политическим заминированным полем”. Однако, нравится это или нет, спорный вопрос явно тут остается. Деструктивная религия, похоже, будет при нас даже слишком в большом объеме. Легкие ответы, конечно, невозможны. Мы не хотим новой инквизиции. С другой стороны, мы не хотим стоять в стороне и беспомощно наблюдать, как люди причиняют вред во имя “религии”. Ясно, что этот спорный вопрос заслуживает внимания и изучения.
Сосредоточенность на системе верований
Читатели также могут отметить, что я не останавливаюсь на “сенсационных” аспектах сатанизма (ритуальные убийства, расчленение животных, детали особых обрядов и как они проводятся). Эта информация доступна повсюду; более того, сами сенсационные аспекты являются только внешним выражением системы верований. Например, убийство животного в ритуальной обстановке служит (1) для того, чтобы привязать индивида к группе, (2) преобразовать любую реакцию сочувствия или жалости к боли животного в удовольствие, и (3) чтобы обеспечить средства получения личной/магической силы. Почти из каждого аспекта сатанизма можно подобным образом извлечь сущность. Явно сбивающие с толку, пугающие и эксцентричные качества, связанные с этим, следовательно, могут быть переведены в рациональную структуру. Этот перевод может, в свою очередь, свести феномен до управляемых уровней. Большинство исследователей, незнакомых с данным вопросом, ищут списки особых дат, символов, обрядовых предметов материальной культуры и так далее. Хотя все это важно, они только представляют внешние проявления самой системы верований и часто только запутывают все ‑ большинство групп и индивидов создают свою собственную систему символов, и посторонние могут бесполезно проводить часы, пытаясь “интерпретировать” их смысл. Понимание системы верований и приманок, которые она предлагает, будет более эффективным в длительной перспективе как для полиции, так и для терапевтов.
Проблемы с юридическим принуждением явно не вступают в игру, если только не были нарушены конкретные законы, однако они все-таки имеют отношение к данным выше комментариям. Как было указано, нарушение законов является глубинным посылом сатанизма. Эти законы могут быть моральными, социальными или юридическими. Не все подростки, участвующие в сатанизме, нарушают юридические законы, но большинство начинают раскручивать спираль вызывающего поведения и жестокости, которая часто ведет к нарушению этих законов. Эта спираль может расстраивать полицию, потому что сам сатанизм не является незаконным, не является таковым и обладание черной одеждой, свечами и символическими предметами. Даже ритуальное убийство животного ведет к минимальным последствиям для ребенка, особенно в современном климате вседозволенности по отношению к молодежи. Когда молодыми действительно совершаются серьезные преступления и когда эти преступления случаются в контексте сатанизма, тогда полицейским служащим следует отдавать себе отчет в этом контексте, даже если он может не иметь прямого отношения к применению юридического насилия. Проблема в некотором смысле параллельна той, с которой встречаются терапевты: Так же, как терапевт может рассматривать сатанизм как причинную силу, стоящую за неким патологическим поведением, так и полицейские служащие и юридическая система в целом могут быть обязаны изучать сатанизм как возможную мотивацию, стоящую за определенными преступлениями. Эти и другие связанные с ними проблемы вполне вероятно могут возникнуть в следующем десятилетии.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я хотел бы исследовать два последних вопроса: воздействие на штат, терапевтов и других; и прогнозы на следующее десятилетие.
Воздействие
Не существует доступной подготовки для терапевтов, сталкивающихся с сатанизмом. (“Обладание 101” не является требуемым предметом для среднего студента - психолога). Столкновение с сатанизмом может быть прямо-таки шоком. Эти случаи часто окружают уровни страха, смущения и даже ужаса, как это открыто признают большинство терапевтов. Некоторые представители штата могут руководствоваться религией своей молодости, некоторые могут полностью отказаться от религии, некоторые могут оказаться убежденными, что сатанистская группа охотится за ними. В большинстве случаев это влияние перестает действовать, как только штат понимает глубинную природу сатанизма и как только им позволяют выражать свой страх открыто и давать ему выход в безопасной обстановке с другими представителями штаат или наблюдателями. Более того. Штат может начать понимать, что они не должны верить в Сатану, чтобы признавть, что другие это делают, и что эта вера в Сатану может направить индивидов на осуществление действий, которые в другом случае казались бы иррациональными, если не безумными. Религиозный аспект, однако, никогда не может быть полностью устранен, и я чрезвычайно рекомендую, чтобы этот аспект проблемы не оказался упущенным из виду. Это часть существующей клинической картины и заслуживает чувствительного профессионального внимания.
Следующее десятилетие
Ближайшие годы, вероятно, принесут больше, а не меньше, видов проблем, ассоциирующихся сегодня с сатанизмом. Когда все три механизма связи работают, ясно, что удовлетворяются основные потребности: потребность ощущать принадлежность, верить, находить идентичность, смысл и силу. Эти потребности являются могущественными, особенно у подростков, и их не следует отвергать. Может показаться, что общество в целом действительно движется прочь от удовлетворения этих потребностей: Семейные союзы разрушаются, общинная жизнь мало что предлагает ребятам, которые часто переезжают, церкви, похоже, привлекают все меньше и меньше молодых людей. Более того, молодые люди наследуют мир, изобилующий возможностями грозящего разрушения через бедствие в окружающей среде, ядерную войну и другие разрушительные возможности. Следовательно, любая организация или система верований, предлагающая чувство идентичности, смысла и цели, должна процветать в подобном климате. Сатанистские молодежные банды, особенно те, которые хорошо организованы, предлагают все это и даже больше.
Одно последнее замечание - наше общество в настоящее время затоплено образами насилия, убийства и ужаса. Один быстрый взгляд на местную кино-пищу подтвердит это. Я имею благоприятную возможность время от времени говорить с учащимися 13 класса; они поощряют одобрительными восклицаниями, когда упоминается Чарльз Мэнсон (см., напр., Schreck, 1988). Фредди Крюгер, убийца сериала в сериях Кошмар на улице Вязов, является героем, а не злодеем. Мы могли бы пожелать начать изучать воздействие подобного рода материала на жизнь наших детей. Когда ужас становится повседневной пищей и когда “вызывающее возбуждение убийство” становится делом не только фантазии, но и реальности, тогда можно допустить, чтобы формы снижения чувствительности и дегуманизации свободно руководили нашими детьми. А сатанизм, после всего сказанного и сделанного, является религией утративших чувствительность, потерявших связи, “бесчеловечных”. Игнорирование этого больше не должно быть нашим выбором.
ССЫЛКИ
Alhazred, A. (1977). Necronomicon. New York: Avon Books.
Bibby, R. (1987). Fragmental gods. Concord, Ontario, Canada: Irwin.
Crowley, A. (1976). Book of the law. York Beach, ME: Samuel Weiser.
Goldenthal, H. (1989, Feb. 25-Mar. 2). Venting skinhead violence. NOW Magazine (Toronto).
Goodrick-Clarke, N. (1992). The occult roots of Nazism: Secret Aryan cults and their influence on Nazi ideology. New York: New York University Press.