Святая наука
Лифтон также обсуждает принятие основных догм группы как священных: атмосфера святой науки окружает систему верований. Как упоминалось ранее, церковная догма была представлена в лекциях так, как если бы она была научной истиной. В один момент лектор упоминал, что это просто “теория”, но весь остальной уик-энд она представлялась как “Истина”. Один из вопросов, которые я поднимала в дискуссиях, был о том, представляют ли они Божественный Принцип (библия Церкви Унификации) как абсолютную Истину или как одну из истин среди многих. Ответ, который я получила, по существу был таким: все религии имеют элементы истины. Мы верим, что у нас имеется более Великая Истина. Мы испытывали ее. Она работает. Новичкам предлагается испытать ее для себя и посмотреть.
Обратите внимание на акцент на традиционном научном методе выдвижения гипотезы и проверки. Это однако, только внешний лоск науки. Чего не хватает, так это способности распознавать фальсификацию. Основные догматы их верований должны приниматься на веру; нет способа доказать, что они фальшивы. Коррупция, которая существует в мире, является для них свидетельством того, что нас контролирует Сатана. Не существует способа научно доказать или опровергнуть существование Сатаны. Все дискуссии начинаются с основного предположения, что Божественный Принцип является истинным. Его достоверность не является пунктом дискуссии.
Представление догмы как Истины, по моему мнению, является следующим моментом, который привлекает молодых людей. Один из курсов, которые я преподаю, - человеческая эволюция. То, что мне нравится больше всего в этом предмете, большинству студентов нравится меньше всего: тот факт, что мы так мало знаем о прошлом и что наши идеи постоянно меняются с каждым новым открытием ископаемых. Умные ученые спорят о конкурирующих теориях. Большая часть студентов скорее испытывает не восторг тайны, а разочарование из-за недостатка солидных фактов; они хотят знать, чья теория правильная.
Возможно, из-за того, что сегодня так много неуверенности в мире, молодые люди ищут окончательных ответов, чего-нибудь стабильного, чтобы в это поверить. Традиционно культуры менялись очень медленно. С момента пришествия индустриализации это более не является истинным. Технология развивается с такой высокой скоростью, что культура должна скакать, чтобы успевать за ней. Истина постоянно меняется, и многим молодым людям это не нравится. Поэтому, когда кто-то рассказывает им, что это именно то, как реально обстоят дела, что Истина существует, и мы ее нашли, они могут испустить вздох облегчения и расслабиться в фальшивой безопасности.
Подчинение личности доктрине
Согласно этой характеристике, доктрина группы создается, чтобы превосходить все, чему человек научился ранее. Ценность индивида подчинена ценности группы, ее работы, ее доктрины. В контексте Церкви Унификации вас заставляют увидеть, насколько эгоистично помещать себя и свои личные потребности и желания на первое место. Мы должны думать о других и о Боге, прежде чем мы подумаем о себе. Индивидуальность становится связанной с понятием эгоистичности, группа - с концепцией бескорыстия. Наша культура учит нас верить, что быть эгоистичным плохо, а быть бескорыстным хорошо; поэтому естественно учиться подчинять себя добру группы во имя пребывания в качестве “хорошей” личности. (Это также характерно для многих восточных (азиатских) культов).
Разделение существования
В данном случае проводится резкая линия между теми, кто будет “спасен”, и теми, кто будет “проклят” (неучастниками). В ответ на мои вопросы мунисты открыто отвергали это как одно из своих убеждений, хотя бывшие члены сообщают, что этой точке зрения обучают позднее. Эта догма формирует основу для большей части страхов и ощущения вины, которые, по словам некоторых бывших членов, так долго держали их в группе. Хотя можно спорить, что экс-культисты предубеждены, разделение существования является частью многих, если не большинства, основных религий, и вполне вероятно, что оно также является частью мышления Церкви Унификации.
Личная исповедь
Требование личной исповеди о своих глубочайших страхах и тревогах является другой методикой, используемой при достижении контроля сознания. Я испытала на себе очень мягкую версию этого в течение уик-энда в лагере. Исповедь состояла, главным образом, из того, что мне задавали вопросы обо мне и моих чувствах. Я представила себя как психологически здоровую личность, и они не нажимали.
Я наблюдала, однако, нечто, что можно связать с этим. Моя “духовная мать” показала мне письмо, написанное и врученное ей из рук в руки одной из ее “духовных сестер”, молодой женщиной, с которой я провела довольно много времени в разговорах. Моя “мать” объяснила, что они обмениваются письмами раз в месяц. Она прочитала его мне, чтобы отметить контраст между типами писем, которые она получает от своей “настоящей” сестры (ее родной сестры) и от своих “сестер” по церкви. Ее родная сестра пишет ей о событиях своей жизни. “Сьюзен” (моя духовная мать) сказала, что она не интересуется этим. Ее церковные сестры писали ей о своих чувствах, о том, что происходит в них духовно. В письме, которое она прочитала мне, ее “сестра” Джейн признавалась, что в предыдущий день она чувствовала себя действительно угнетенно и подавленно и должна была тяжело работать, чтобы преодолеть эти чувства. Она писала о своей постоянной внутренней борьбе и проблемах - главной теме во многом из того, что я слышала в этот уик-энд.
Случай с письмом “сестры” Джейн является значительным по двум причинам. Во-первых, он иллюстрирует форму исповеди, которая существует в группе, хотя я не уверена в том, насколько широко она распространена. Во-вторых, он служит примером некоторой эмоциональной обманчивости, которая имеет место. Я фактически провела с Джейн массу времени в тот день, на который она ссылалась в своем письме к Сьюзен. Я горжусь собой из-за чувствительности к настроениям и чувствам других, однако я не уловила в настроении Джейн “ощущения подавленности”, как она это описала в письме. Для меня она казалась счастливой - как раз так, как все там выглядели счастливыми. Тем не менее, вот тут была Джейн, признающая, что она таковой не была. Было ли это демонстрацией счастья ради новичков или чем-то иным, что мунисты натренированы делать (а ля “серые небеса не собираются проясняться, сделай счастливое лицо...”), или это было комбинацией того и другого, я в действительности не уверена. Также мне не очень ясно, почему они позволили мне увидеть противоречие. Это, однако, показывает, что то, что мы видим на поверхности, не всегда отражает то, что лежит внизу. Это в высшей степени важно и является частью того, как они “ловят” людей на “удочку”. Левин (Levine, 1984) объяснял:
Сколько бы я ни смотрел на блаженные лица и наблюдал вспышки радости, что-то всегда мешало мне оказаться увлеченным. Снова и снова при сотнях преданных членов группы я ощущал, что их радость - представление, случай плохого лицедейства, при котором сам актер уносится вдаль звенящей правдой своей роли, но не в состоянии убедить публику... Они не являются людьми с промытыми мозгами или страшными, но они и не являются вполне целостными. Счастливое лицо, которое носят присоединившиеся, является незаразительным именно потому, что оно неточно представляет их внутреннюю динамику. (с. 25-26)
Сьюзен также “исповедалась” передо мной. Она часто говорила о своей работе в Проекте “Волонтер”, правительственной программе по раздаче бесплатной еды бедным. Она белая; большинство получателей Проекта - черные и многие враждебны по отношению к ней из-за цвета ее кожи и ее связи с мунистами. Она призналась, что это было очень болезненно и трудно для ней, но добавила, что она рассматривала это как вызов, нечто, что помогало ей расти и стать лучшей личностью.
Психологически исповедь имеет эффект более тесного сближения людей и оказывает на них влияние таким образом, чтобы они делились своими внутренними мыслями и чувствами. Мы склонны чувствовать более сильные связи с теми, перед кем мы раскрыли себя. Возможно, что передача того, что это хорошо - поделиться тем, что ты думаешь и чувствуешь, была такой важной частью психологической ловушки, что не имело значения то, что они позволили мне заглянуть за их “счастливый” фасад.
Потребность в чистоте и загрузка языка
Потребность в чистоте является необходимостью постоянно стремиться к совершенству, чтобы достичь более высокой цели. Письмо Джейн и беседы Сьюзен со мной свидетельствовали о том факте, что они всегда отдавали себе отчет в попытках быть лучшими людьми.
Зарядка языка включает создание специального малопонятного жаргона, который приписывает новые значения знакомым словам. Это помогает в дальнейшем отделении культистов от некультистов. Одним важным примером этого является использование терминов мать, отец и брат. Они скорее отражают церковные связи, нежели относятся к кровным отношениям. “Брат” относится ко всем мужчинам-мунистам, “сестра” - ко всем женщинам-мунисткам; ваши духовные “мать” и “отец” - это те, кто о вас заботится (и почти никогда вас не покидает) с момента, когда вы вступаете в церковь. “Отец”, само собой, относится к преподобному Муну, а “мать” - к его жене. Они ваши “истинные родители”.
Приписывание нового значения эмоционально заряженным терминам также служит, в свою очередь, отделению индивидов от их естественных семей. Кроме того, использование этих конкретных терминов фактически превращает новичка в “ребенка”. Мунисты никогда не называют вас так открыто, но если они ваши духовные мать и отец, кем еще вы можете быть, как не их ребенком? Подтекст заключается в том, что вы - некто, знающий не очень много, некто, кого нужно учить. Наряду с детской природой других видов деятельности (обсуждаемых в следующем разделе) это служит психологическому переносу вас к тому времени, когда впервые происходила социализация, облегчая таким образом процесс ресоциализация.