неврозе регрессирует и доходит до точки фиксации, оно снова насыщает своей энергией объекты из бессознательной системы. Поэтому качество обращенного на объекты сексуального либидо будет зависеть от степени регрессии.
Когда регрессия происходит при истерии, генитальная структура не меняется; в бессознательном либидозные стремления сохраняют генитальный характер, хотя в сознании они его теряют. При компульсивном неврозе сексуальная структура меняется; на объект направляется анально-садистское либидо. При психозе либидо отступает и от бессознательных объектов; регрессировав, оно не обращается вновь к объектам, а если и обращается, то очень ненадолго. В этом случае, сексуальная жизнь носит откровенно извращенный характер. Таким образом, в зависимости от болезни, либидо после регрессии может либо вновь обратиться к объектам, либо не обратиться. Хотя нельзя отрицать, что существуют некоторые параллели между отступлением либидо и регрессией либидо, очевидно, что отступление либидо зависит от силы сопротивления объекта, а глубина регрессии зависит от сексуальной организации, то есть, выражаясь точнее, от конкретной фиксации.
В связи с этим следует рассмотреть еще один момент: поскольку эти два процесса (отступление либидо и регрессия) безусловно родственны, очевидно, что изменение сексуальной организации должно повлиять на отношение пациента к внешнему миру и наоборот.
Суть регрессии в том, что либидо (столкнувшись с препятствиями) отходит на свою прежнюю позицию и насыщает своей энергией точки фиксации. Благодаря этому процессу точки фиксации получают дополнительную энергию, становятся активными и создают стремления, которые, с тем или иным успехом, стараются получить удовлетворение. Но точек фиксации может быть несколько, и либидо не всегда возвращается на самую глубокую точку фиксации, оно может двигаться шаг за шагом, устремляясь сначала к первой точке фиксации, которая ближе всего к поверхности, и постепенно переходя все ниже, от одной точки к другой. В таких случаях болезнь может сперва принять форму истерии, затем превратиться в компульсивный невроз, и, в конце концов, развиться в шизофрению или в меланхолию. Таким образом, если усиливается приток либидо к точкам фиксации, болезнь может усугубиться или даже превратиться в другое, более тяжелое заболевание.
Регрессируя, либидо вначале катектирует и усиливает неактивные фантазии, которые встречает первыми: таким образом, в начале характер регрессии - чисто исторический, как у сновидения. Объекты фантазий, насыщенных либидо, относятся к эдипову комплексу. Следовательно, благодаря регрессии, эдипов комплекс вновь приходит в действие и, в различных вариациях, присутствует во всех психических болезнях. Форма эдипова комплекса может быть одним из факторов определяющих тип невроза, но - как уже подчеркивалось - мы пока что не можем определить форму невроза по форме эдипова комплекса. Простая позитивная форма эдипова комплекса при истерии проявляется чаще, чем при других неврозах. Поскольку при этой болезни либидо не регрессирует ниже инфантильно-генитального уровня - фиксация произошла на этой стадии развития - не происходит значительных изменений ни в сексуальной организации пациента, ни в его отношении к объектам. Просто усиливается бессознательный инфантильный конфликт. Таким образом, при истерии, в результате регрессии и отступления либидо происходит следующее: те стремления либидо, которые направлены на объекты эдипова комплекса и на гениталии, изгоняются из сознания; но и объекты, и гениталии продолжают существовать в бессознательном.
А при компульсивном неврозе после регрессии изменяется и отношение к
объектам и сексуальная организация. В результате того, что либидо устремляется обратно на анально-садистскую стадию, анально-садисткие стремления начинают доминировать в сексуальной жизни пациента, а его отношение к объектам становится крайне амбивалентным. Компульсивный невротик либо полностью отказывается от генитальной функции, либо его генитальнме стремления смешиваются со стремлениями из прегенитальной фазы, и он совершает коитус с помощью анальных и садистских действий и фантазий.
Таким образом, при компульсивном неврозе генитальная организация регрессивно перестраивается, но не уничтожается полностью, как при шизофрении; генитальные стремления, представляющие собой ненарушенную часть фаллической организации, просто используют анально-садистские желания и идеи, но не возвращается на эту стадию развития. Поэтому компульсивный невротик не является ни импотентом, ни откровенным извращенцем.
Может возникнуть вопрос, почему возвращение либидо на стадию развития, где так сильны деструктивные инстинкты, не приводит к полному отказу от объектов, то есть, к психозу. Опыт показывает, что у компульсивного невротика в самом начале жизни возникла очень сильная привязанность к кому-то из ближайшего окружения. Эта привязанность очень прочна и продолжает существовать в то время, когда происходит фиксация. Этой привязанности может угрожать только регрессия, породившая болезнь.
Анализ помог проследить крайне сильную привязанность пациента к бабушке вплоть до второго года его жизни. Бабушка была единственным человеком, которого пациент по-настоящему любил, вплоть до начала болезни. В шестнадцать лет, через три года после начала болезни, он стал свидетелем се смерти. Это было зимней ночью. Он был в комнате, смежной с комнатой бабушки, учился и размышлял и, как обычно, пил горячий чай. Из комнаты, в которой лежала умирающая бабушка, он услышал стоны и хрипы, а затем внезапно наступила тишина. Он был уверен, что его бабушка только что умерла. Но это не произвело на него не малейшего впечатления; он не шевельнулся и не сообщил своей семье о том, что случилось, потом, что боялся, что общая кутерьма помешает ему учиться и пить чай. Только допив чай и выучив то, что хотел, он разбудил свою семью. Но после этого его охватило ужасное раскаяние и отчаяние. Он очень долго упрекал себя за то, что был так жесток с бабушкой, с единственным человеком, которого любил.
Этот пример демонстрирует, что у компульсивного невротика либидозная привязанность формируется в то время, когда сексуальное развитие еще далеко от завершения. Другими словами, выбор объекта обгоняет сексуальное развитие, и в нем появляются нарушения, только когда происходит регрессия. Именно благодаря ранней либидозной привязанности и сохранившейся части фаллической организации, компульсивный невротик сопротивляется полному отделению либидо от объектов. Конечно, после регрессии его отношение к объектам становится амбивалентным, но он все еще постоянно борется за обладание объектом, который продолжает существовать для него, в отличии от психотика, для которого объект исчезает.
Если выбор объекта - нарциссический, тогда регрессия может привести к психозу При нарциссическом типе любви, либидо вначале отступает частично, это означает, что либидо отступает от гетеросексуальных объектов, а то, что от него остается, регрессирует на фалло-нарциссическую стадию. Тогда пациент любит в объекте собственное отражение. Таким образом возвращается к жизни вторая предварительная стадия любви - «проективная» стадия. Из такого отношения часто развивается параноидальная мания преследования. Преследователь соответствует
отвергнутому желанному гомосексуальному объекту. Неудовлетворенные гомосексуальные желания являются источником жестоких страданий параноика. Он чувствует, что преследователь мучает его всеми возможными способами. Явный гомосексуалист-непсихотик тоже страдает от того, что ему трудно удовлетворить свои сексуальные потребности, но его страдание не превращается в манию преследования. Страх кастрации часто усиливает конституционные склонности гомосексуалиста. Из-за страха кастрации он отказывается от женщины и обращается к мужчине. Во многих случаях открытая гомосексуальность представляет собой успешное бегство от кастрации. Хотя откровенный гомосексуалист и активен, и пассивен по отношению к объекту любви, он, по большей части, все же активен. Параноик же не пытается активно избежать угрозы кастрации и не проявляет активность в стремлении к объекту любви; он пассивен. Муки, которые он претерпевает от своего преследователя, символически обозначают кастрацию. У параноика, в отличии от гомосексуалиста, кастрация как бы уже совершена. Параноик относится к кастрации пассивно. Он даже проявляет к ней мазохистское стремление. Может показаться, что это противоречит тому, что параноик отгораживается от преследователя с помощью ненависти и агрессии, то есть с помощью садистских импульсов. Однако, садизм и мазохизм, в сущности, не противоречат друг другу; это просто разные проявления деструктивных инстинктов, которые, при садизме, направлены на внешний мир, а при мазохизме направлены внутрь, на эго. Параноик с манией преследования защищается с помощью садизма от пассивной гомосексуальной привязанности. В связи с этим надо упомянуть еще один фактор: как правило, преследователь появляется сзади и часто отождествляется с фекалиями. Некоторые авторы, например ван Офуйисен, говорят об анальном преследовании. В этой связи я не могу не вспомнить о фантазии, которую рассказали мне два пациента из разных стран и разных социальных слоев, и их рассказы совпали почти слово в слово.