Гармония между тремя силами - ид, эго и суперэго - зависит от надежности синтетической функции эго и его способности быть посредником в внутрипсихической сфере, а также служить промежуточным звеном между требованиями реальности и требованиями внутреннего мира (психическими производными от инстинктов, а также суперэго). Часто существует скрытый конфликт между силами личности - конфликт, который сохраняется до тех пор, пока посредничество эго не смягчает его. Однако, если ослабнет синтетическая функция эго, конфликт может стать явным.
Как мы знаем, психический конфликт может возникать между различными элементами - между эго и внешним миром и между эго и ид или суперэго. Конфликт между эго и суперэго приводит к чувству вины. И опять-таки, интенсивность этого чувства определяет темп выздоровления. Иногда чувство вины настолько сильно, а потребность в самонаказании настолько выражена, что все попытки аналитика помочь оказываются тщетными.
Так как мы уже сталкивались с целым рядом конфликтов, чье происхождение и расположение в психической структуре отличается друг от друга, нетрудно понять, что анализ не может решить все эти конфликты сразу и что всегда, даже после успешного анализа, сохраняется остаток конфликтов, которые позднее могут вспыхнуть вновь.
Кроме того, мы часто встречаемся со склонностью к конфликтам и страданию, которая проистекает из мазохистских склонностей человека, и, поэтому, ее очень трудно преодолеть. Вероятно, эта склонность также выражается в комплексе кастрации у мужчин и в зависти к пенису у женщин. Их производные часто настолько сложны и прочны, что они оказывают сопротивления всем стараниям аналитика снизить их власть над пациентом.
Другим фактором психоаналитического лечения, который необходимо рассмотреть, является способность это выносить боль и напряжение. Недостаток этой способности, или, вернее, неспособность научиться терпеть фрустрацию, ограничивает все лечение.
Конституция, например, гомосексуальность, и состояние слияния и разделения инстинктов со стороны ид, и способность к сублимации со стороны эго также необходимо принять в рассмотрение как ограничивающий или благоприятный факторы в психоаналитическом лечении.
Определенно, мы еще не перечислили всех ограничений психоаналитического лечения, однако, для наших целей вполне достаточно сообщить о наиболее важных.
Так как ядро невроза включает в себя конфликт между стремлениями ид и стремлениями эго, кажется, что помимо преобразования бессознательного материала в сознательный материал, терапевтическая задача также включает в себя установление мира между противоборствующими частями личности. Как же это может быть осуществлено, если, как мы знаем, отсутствует прямой доступ к ид? Мы можем повлиять на эго, чтобы оно отказалось от определенных сопротивлений и, таким образом, облегчить перевод вытесненного материала ид в подсознательный материал эго. Когда материал ид достигает области эго, бессознательный конфликт между двумя этими силами личности, тем или иным способом, может быть разрешен. Таким образом, вполне очевидно, что при прямом влиянии психоаналитической терапии на эго, осуществляется и косвенное влияние на ид.
Однако, сам факт, что невротик использует так много защитных маневров для защиты от вторжения вытесненного материала в эго, заставляет задуматься, почему вообще пациент ищет помощи в психоаналитическом лечении. От священника, гипнотизера и психотерапевта иного рода он может получить утешение, поддержку и тому подобное. Такое лечение временно усилит вытеснения, и, посредством этого, облегчит конфликты. И наоборот, аналитик прежде всего направит его внимание на его внутренние конфликты, к еще неизвестным внутренним источникам и попросит оказывать помощь в раскрытии неизвестного, вытесненного. Таким образом, с самого начала, цели аналитика противоположны целям пациента, желаниям его вытесненного эго. Каким же тогда образом психоаналитическое лечение начинается и достигает исцеления - вопреки всем этим, как кажется, непреодолимым препятствиям?
Предпосылки лечения
При неврозах, как и при органических заболеваниях действуют определенные укрепляющие тенденции. По существу, они проявляются даже при формировании симптома. Аналитик, в том случае, если выполняются определенные основные предпосылки успешного лечения, подобно любому другому врачу, использует преимущества этих тенденций. Наиболее важной среди этих предпосылок является возможность установления раппорта между пациентом и аналитиком Раппорт может быть установлен только тогда, когда, по крайней мере, часть эго пациента остается неповрежденной, то есть, когда пациент сохраняет способность постигать и выражать свои мысли, чувства и эмоции, хотя бы искаженным или примитивным способом. Верно, что эго каждого невротика расщеплено, и поэтому ограничено в связях с реальностью. Тем не менее, также верно, что часть эго невротика — ив меньшей степени, часть эго психотика - остается способной на раппорт с окружением. Однако, такое эго, хотя и ограничено в своих функциях, вероятно имеет достаточное количество свободного либидо для объект-катексиса, чтобы мог развиться перенос. Именно с этой частью эго
аналитик может начать свою работу.
Если такое это признает болезнь, если пациент страдает и чувствует, что его симптомы, странности и черты характера вмешиваются в его жизнь, то он готов к лечению. Если такое осознавание отсутствует, его следует вызвать, даже, если есть риск временного психического срыва.
У людей с неврозом характера такое осознавание встречается крайне редко. Эго такого пациента всегда имеет готовый запас рационализации для бессознательных мотивов своих идей, убеждений, эмоций и действий. Анализ таких пациентов очень труден. Многие кандидаты-психоаналитики, проходящие дидактическое лечение не осознают странностей своего характера. Отсутствие страдания и инсайта часто является причиной необычной длительности дидактических анализов. Тем не менее, отсутствие страдания и инсайта часто может быть преодолено научным интересом и желанием стать аналитиком, часто ценой психического срыва. Страдание может ускорить анализ неврозов характера и симптоматических неврозов, стимулировать желание выздоровления. Весьма трудно анализировать человека, который не осознает своей болезни и не имеет реального желания выздороветь.
Желание выздоровления
Когда физически больной человек обращается за помощью к врачу, он следует совету последнего и сотрудничает с ним, чтобы достичь общей для них цели, причем врач активен, а пациент пассивен: врач исцеляет, пациент подвергается исцелению. Между ними нет никакого расхождения касательно смысла исцеления. Когда невротик приходит к аналитику за помощью, он обычно ожидает от лечения чего-то совершено отличного от того, что может предложить ему аналитик. Поэтому пациент, который является профессиональным писателем, но не достигает успеха в этой области, ожидает, что аналитик сделает его выдающимся автором. Однако, аналитик может лишь обещать ему, что после успешного анализа, он станет настолько хорошим писателем, насколько его талант позволил бы ему им стать в нормальных обстоятельствах. Такого рода первичное непонимание со стороны пациента часто формирует ядро конфликтов между пациентом и аналитиком, которые, однако, по большей части, могут быть направлены в полезное русло.
В начале лечения, аналитик требует от пациента абсолютной честности при сообщении всех сокровенных идей, воспоминаний, фантазий и переживаний, даже ценой временного дискомфорта и страдания. В ответ аналитик обещает вернуть ему здоровье, то есть способность радоваться жизни и справляться с требованиями реальности. Таково соглашение между пациентом и аналитиком. Это соглашение основано на потребности человеческого существа в помощи, безопасности и защите. Даже злой человек, будучи физически или психически больным, беспомощен как маленький ребенок. Он жаждет утешения и одобрения от терапевта (все равно какого), как маленький ребенок, который для того, чтобы выжить, действительно нуждается в заботе и защите родителей.
Обычно, пациенты ожидают, что аналитик освободит их от всех блоков, тревог и симптомов, а также разрешит осуществить инстинктивные влечения. Хотя, рано или поздно, пациент разочаруется во всемогуществе аналитика, лечение может быть продолжено, если с самого начала сознательное желание выздороветь дополнялось бессознательной инфантильной потребностью в помощи, а также бессознательным желанием удовлетворить вытесняемые стремления. Все эти факторы стимулируют перенос, в котором, раньше или позже, заявляет о себе желание выздороветь. Оно и становится одной из движущих сил лечения. Когда устанавливается позитивный
перенос, может начаться реальное сотрудничество с аналитиком. Таким образом, несмотря на внутренние силы, работающие против анализа, пациент начинает свое лечение, котда намерения ето реалистического это усиливаются намерениями отщепленного эго, а также вытесненными инстинктивными потребностями; другими словами, когда сознательное желание выздороветь подкрепляется бессознательным ид.
Удовлетворение, извлекаемое из понимания мотивов, которые содержатся в желании выздороветь, таким образом составляет награду, которая побуждает пациента начать анализ добросовестным образом. Фактически, порой материал выплескивается таким обильным потоком, что аналитик может с легкостью сделать предположение об основном конфликте пациента; конечно, он не сообщает о своем открытии в этот же момент, так как это будет бесполезно или даже вредно.
Однако, соглашение с аналитиком достаточно редко выполняется в точности; психоаналитическое правило свободных ассоциаций вскоре, тем или иным образом, нарушается. Но пациент все еще рассказывает. Если он перестанет говорить, то, если аналитик не догадается о смысле его молчания, прервется и анализ. Если пациент говорит, не сообщая большей части скрываемых идеи, которые на тот момент могут быть ему просто неизвестны, это может иметь разный смысл. Обычно пациент боится молчания; тогда слова — это формирование реакции и защита от тревоги. Однако, слова также могут быть непосредственно использовано как средство сопротивления, для скрытия нежеланных идей и воспоминаний. В таком случае, пациент извлекает нарциссическое удовольствие из убеждения, что он может сбить аналитика с верного пути. Разговор, который является почти единственным и наилучшим средством общения, может стать одним из наиболее существенных способов сопротивления. Когда аналитик пытается вскрыть смысл такого сопротивления, он обнаруживает, что в анализе существует много способов говорить и что эти способы рассказывают нам о определенных чертах характера пациента.