Вопрос: А могут ли монахи-подражатели выступать в качестве символа истинных учителей в условиях отсутствия таковых, подобно тому, как статуя символизирует архата?
Ответ: Если некто, написав портрет царя, обращается с ним как с его реальным прообразом, то ничего враждебного царю в этом не будет, но вот если некий простолюдин объявляет себя царём, то это уже называется мятежом. Точно так же и в возведении каменной или иной статуи архата нет ничего, противоречащего [учению] архата, но вот если заурядный человек объявляет себя монахом, то это уже идёт вразрез с принципами монашества. Вы в состоянии заставить публику признать себя архатом и обращаться соответственно? Когда монахом объявляют простого человека, то ему следовало бы хотя бы внешне демонстрировать соответствующие признаки, но если мы с одной стороны имеем [истинных] монахов-ниргрантхов, а с другой – подражателей, не гнушающихся стяжательством, то уместно спросить: а вправе ли мы считать последних заместителями первых?
Вопрос: В наше время не найти даже шраваков, заслуживающих этого имени, соответственно, и монахи такие же. [Может быть, стоит почитать их?]
Ответ: Шраваками в писаниях называются все домохозяева, следующие учению Победителей. Даже царь Шреника, отличавшийся невоздержанностью, назван в Уттара-пуране лучшим из шраваков. В любом из двенадцати видов Самавасараны есть место, предназначенное для шраваков, не имеющих никаких обетов. Если бы они соблюдали какие-либо обеты, то число людей, не соблюдающих таковых, было бы упомянуто отдельно, а поскольку никаких такого рода упоминаний в писаниях нет, мы вправе заключить, что термин «шравака» относится к любому домохозяину, следующему учению Победителей.
Кроме того, сказано, что шравакам необходимо соблюдать восемь мулагун, а именно воздерживаться от употребления в пищу мяса, вина, мёда и пяти фруктов семейства фиговых, т.е. в данном случае можно утверждать, что основные принципы образа жизни домохозяина соблюдаются, тогда как монахам предписываются двадцать восемь мулагун, признаков соблюдения которых среди монахов-подражателей незаметно, а посему нет никаких оснований утверждать, что таковые являются монахами. [В писаниях также говорится, что] такие персонажи, как Джамбукумара и прочие в бытность домохозяевами совершали насилие и иные греходеяния, однако затем, приняв монашество, ни один из них не совершал насилия, не владел имуществом и т.д., а посему ваше предположение в высшей степени неуместно.
Посмотрите сами: одновременно с Адинатхой монашество приняли четыре тысячи царей, однако затем, когда они пали, боги предупредили их: «Если вы, приняв учение Победителя, обратитесь к образу жизни, противному оному, получите подобающее наказание; но если вы полностью отречётесь от учения, то можете делать всё, что вам вздумается». Итак, [писания однозначно говорят, что если человек], объявивший себя последователем учения Победителей, обратился к дурному, то он заслуживает наказания; так на каком же основании мы должны считать его заслуживающим почтения?
Да что ещё тут нужно объяснять? Всякий лицемер, считающийся последователем джайнской веры, совершает великий грех, и то же самое делают и все те, кто почитает его. В этой связи вспоминается история из Падма-пураны, в которой домохозяин по имени Шрештхи – верный последователь учения, приняв по ошибке монахов, обладавших сверхобычными силами, за грешников, отказался дать им пищу. Так что же говорить о тех, чьё падение видно даже невооружённым глазом: подобает ли домохозяевам давать пищу такой публике?
Вопрос: Но ведь та вера, которую мы носим в своём сердце, истинна, а потому и плод, наверное, будет соответствовать этой вере, а не той внешней учтивости, которую мы демонстрируем по отношению к таким монахам?
Ответ: В Ашта-пахуде ясно сказано, что поклонение [ложным учителям] из стыда запрещается. Этот вопрос уже обсуждался ранее. Одно дело, когда вас силой принуждают склонить голову и сложить руки в почтении – тогда действительно можно утверждать, что это делается вопреки вере вашего сердца, но если вы сами, движимые гордостью и иными страстями, приветствуете их, разве это не свидетельствует о том, что и вы разделяете то же самое мнение? Так, если человек, полагая, что приём в пищу мяса – несомненное зло, тем не менее, ест его дабы осчастливить царя или кого-то ещё, то можно ли назвать его соблюдающим обеты? О подлинном внутреннем отречении можно вести речь лишь в том случае, если таковое проецируется также и вовне. А посему всякому, кто придерживается принципов правильной веры, не подобает каким бы то ни было образом демонстрировать своё почтение к ложным учителям.
Вопрос: А каким образом человек, придерживающийся веры в таттвы, вследствие почтения к ложным учителям становится заблуждающимся?
Ответ: Подобно тому, как добродетельной женщине не подобает вступать в связи с посторонними мужчинами, так и человеку, придерживающемуся принципов правильной веры, никоим образом не следует выражать своё почтение ложным учителям. Тот, кто твёрдо придерживается веры в дживу и прочие таттвы, неизбежно будет отрицательно воспринимать всякие проявления влечения и отвращения, а наилучшим считать состояние бесстрастия, а посему всякого, в ком он обнаруживает признаки последнего, он будет считать высочайшим гуру, приветствовать и почитать его, тогда как всякого, кто проявляет признаки влечения и отвращения, будет воспринимать как недостойного и почтения ему не окажет никогда.
Вопрос: Может быть, им всё-таки следует выражать почтение, подробно тому, как это делается в случае с царями?
Ответ: Цари к дхарме никакого отношения не имеют, тогда как служение учителю входит в число духовных практик. Сверх того, царям люди, как правило, служат из жадности и иных [страстей], а потому созревание плодов кармы, омрачающей поведение, в данном случае вполне уместно, когда же на место учителя возводится лжец, то, ввиду того, что учитель является причиной развития веры в таттвы, это идёт вразрез с самим принципом правильной веры. Если же вы допустили ложь с самого начала, заложили её в качестве основы, то каким образом вы рассчитываете развить неколебимую правильную веру? Здесь, скорее, речь идёт о созревании плодов кармы, омрачающей восприятие.
На этом мы закончим обсуждение темы ложных учителей.
6.3 Ложные учения и вера в них.
Далее нам предстоит рассмотреть вопрос о природе ложных учений.
Всякое учение, претендующее на статус духовного, но при этом допускающее применение насилия и не возбраняющее чувственные наслаждения, следует знать как ложную дхарму. Всякое учение, допускающее применение насилия под видом жертвоприношений, умерщвление больших живых существ, одобряющее стремление к чувственным наслаждениям, содействующее развитию негативных состояний ума, вследствие которых человек, движимый жадностью и иными [страстями], ради достижения собственных целей причиняет вред другим живым существам, принимая это за дхарму, следует знать как ложную дхарму.
Всякое учение, одобряющее такие практики, как совершение омовения и прочих подобных ритуалов в святых и иных местах, ведущие к насилию по отношению к бесчисленным большим и малым дживам и приносящие покой телу, взращивающее чувственные страсти под видом божественных игр и т.п., также следует знать как ложную дхарму.
Существует также и обычай совершать даяние в дни переходов (санкранти), затмений и великих бедствий, а также и в иных случаях с целью нейтрализации дурного влияния неблагоприятных сочетаний планет. И вот домохозяин, узрев чашу для подаяния, подаёт милостыню лжецу, одержимому жадностью, мало того, подаёт даже золотом, слонами, конями, не говоря уже о растительном масле и прочих мелочах. Но ведь дни переходов и иные астрономические даты имеют больше отношения к астролатрии, чем к дхарме, поскольку ни с чем, кроме естественного передвижения планет они не связны. А что же касается практики совершения даяния с целью устранения влияния дурных сочетаний планет, то здесь даже и следа дхармы нет, ибо делается то их страха, жадности и иных [низменных побуждений]. Кроме того, жадный человек не может быть достойным подаяния, поскольку все те многочисленные ложные доводы, которыми он заманивает [своих жертв] в ловушку, к добру не ведут. К счастью совершение даяния может привести лишь в тех случаях, когда таковое совершается [по отношению к достойному лицу] дабы помочь ему в практике дхармы, но этот-то человек практикует нечто диаметрально противоположное. Будет ли благой плод от оказания содействия грешнику?
По этому поводу в Раянасаре сказано:
«Совершение даяния по отношению к праведному человеку подобно плоду Древа Исполнения Желаний, тогда как даяние, совершённое по отношению к лицу, одержимому жадностью сравнимо с носилками, на которых несут мертвеца».
Деяние это, конечно, может выглядеть весьма добродетельным, но, поскольку милостынедателю оно не принесёт ничего, кроме нестерпимого страдания, такой вид даяния практикой дхармы назвать нельзя.
Кроме того, жертвовать следует лишь те предметы, которые содействуют совершенствованию в практике дхармы, чего не скажешь о таких предметах, как золото, слоны и прочее, ибо таковые порождают насилие и ведут к росту гордости и жадности, оборачиваясь тем самым великим грехом. Сможет ли милостынедатель накопить благую карму, жертвуя такие вещи?
Люди, привязанные к чувственным наслаждениям, даже даяние предметов, приносящих оное, полагают за добродетель, и это несмотря на тот очевидный факт, что такого рода поведение ни к чему, кроме накопления дурной кармы, не приведёт. Аргумент, приводимый ими в свою пользу, заключается в том, что это, дескать, доставляет радость женщине, но если ваша женщина находит удовольствии в потакании желаниям своей плоти, то какой смысл давать наставления на тему нравственности? А если её мечты по завершении этого деяния не удовлетворяются, то результатом будет страдание. Так что единственная цель, ради которой создаётся вся эта фиктивная логика, заключается в оправдании собственных чувственных желаний.