Таким вот образом данная категория верующих рассматривает природу божества, учителя и учения, что и служит основанием для определения их как обладающих конвенциональной правильной верой[312]. Однако поскольку истинная их природа так и осталась непонятой, такую веру назвать истинной невозможно. Без полной ясности обладание совершенной религиозной истиной не придёт никогда, а посему иначе как заблуждающимися таких людей не назвать.
7.4.4 Ложные интерпретации семи таттв.
В Таттвартха-сутре сказано:
«Вера в смысл семи таттв называется истинной верой».
А потому [даже те последователи дхармы, которые придерживаются ложных мнений], изучают дживу и прочие таттвы в строгом соответствии с тем, как таковые изложены в писаниях, размышляют над ними, дают наставления другим, однако подлинный сокровенный смысл таттв так и остаётся для них неясным, а ведь именно истинная природа объекта познания и определяется как таттва. Если смысл сей не познан, то откуда возьмётся подлинная вера в таттвы? Однако что же следует понимать под термином «установление смысла»[313]? Вот это мы и обсудим ниже.
Предположим, некий человек, желающий стать профессиональным музыкантом, взявшись за соответствующие книги, изучил ноты, гамму, модуляцию, мелодию, ритм, строй и т.д., однако поскольку распознавать ноты [на практике] он так и не научился, не имея соответствующего знания, он принимает одну ноту за другую и наоборот, а если ему и удаётся отождествить её правильно, то полной уверенности в этом он не имеет, а потому и полноценным знанием обладать не может. Точно так же и здесь: некий человек, желающий постичь совершенную религиозную истину, взявшись за писания, изучил дживу и прочие таттвы, однако ввиду того, что распознавать их природу он так и не научился, лишённый соответствующего понимания, он приписывает характеристики одной таттвы другой, а если ему и удаётся понять то или иное положение ложным образом, то полной уверенности в этом нет, а потому об обладании совершенной религиозной истиной в данном случае речь не идёт. С другой же стороны, как человек, различающий тон и прочее, независимо от того, читал ли он учебники по музыке или не читал, может стать музыкантом, так и тот, кто чётко распознаёт характеристики дживы и прочих таттв, независимо от того, читал ли он духовные шастры или не читал, может быть назван обладающим истинным воззрением. Подобно тому, как олень, хотя и не знает названия ноты и мелодии, но природу их воспринимает весьма чутко, так и не очень образованный человек, хотя и не знает точных определений дживы и прочих таттв, но, тем не менее, природу их может распознать достаточно хорошо: «Это – Я, а это – не Я; эта мысль – благая, а эта – дурная». Распознавание природы [таттв] указанным способом и называется установлением истинного смысла. Так, аскет Шивабхути, хотя и не знал определений дживы и прочих таттв, но, непрерывно повторяя фразу «Тушамашабхинна», отсутствующую, кстати, в писаниях, достиг всеведения, ибо тем самым он практиковал медитацию различения Я и не-Я. С другой же стороны, монахи, хотя и изучили все особенности таттв, изложенные в одиннадцати ангах, сокровенного их смысла так и не познали, а посему, как были, так и остаются в заблуждении[314].
Далее мы обсудим, какой же разновидности веры в таттвы придерживаются последние.
7.4.4.1 Ложные интерпретации джива и аджива-таттв.
Хотя [лица, придерживающиеся ошибочных толкований относительной точки зрения][315], и знают из писаний характеристики подвижных и неподвижных джив, гунастхан, пути к освобождению, материи и т.п., однако та интерпретация их природы, которая содержится в текстах по метафизике и которая служит причиной формирования знания, различающего [особенности Я и не-Я] и достижения состояния бесстрастия, им неведома.
Если же, по стечению обстоятельств, им и доводится обрести такое знание, то они, конечно, не возражают против мнения шастр, однако полноценной веры в то, что ни один чужеродный элемент не может быть смешан с собственной природой и ни один элемент этой природы не может быть смешан с чужеродной субстанцией, у них нет. Подобно тому, как сторонники ложных воззрений иного рода, не заботящиеся о беспристрастном анализе собственных концепций, отождествляют себя либо с познавательной активностью души, либо с функциями тела, так и эти видят своё Я либо в той же самой познавательной активности души, либо в физической деятельности типа соблюдения обетов, поста и т.п.
И, хотя порой такие люди и могут высказать ту или иную мысль в полном соответствии с шастрами, подлинной внутренней убеждённости, основанной на тщательном анализе, у них не наблюдается. Подобно тому, как сумасшедшего не назовут здоровым на том лишь основании, что тот признаёт свою мать за то, что она есть, так и таких людей нельзя назвать обладающими совершенной религиозной истиной.
О природе души они могут говорить точно так же, как и любом другом предмете, однако чувство, что этот Атман есть я, так и остаётся чуждым им.
Они могут объяснять другим различие между душой и телом с такой же лёгкостью, как объяснили бы различие между своими слушателями и третьими лицами, однако практического осознания того, что Я отлично от этого тела, у них не наблюдается.
Известно им и то, что в воплощённом состоянии душа и тело взаимодействуют друг с другом, что и служит причиной всех возможных видов человеческой деятельности, однако понимания того, что это – действие души, инструментальной причиной коего послужила материя, а то – действие тела, инструментальной причиной коего послужила душа, у них нет.
Именно в распознавании таких различий и заключается конечная цель изучения таттв; без оного о подлинной вере в таттвы не может быть и речи.
7.4.4.2 Ложные интерпретации асрава-таттвы.
В том, что касается асрава-таттвы, то здесь [лица, придерживающиеся ошибочных толкований относительной точки зрения], полагают дурные, т.е. вызванные насилием и иными [страстями], формы притока, нежелательными, тогда как благие, т.е. вызванные, добродетельными деяниями, как приемлемые и полезные. Однако не следует забывать, что оба они служат причинами связанности кармой, а потому мнение о том, что один из них может быть полезным, есть ни что иное, как ложное воззрение. В Самаясаре, в главе о связывании, говорится то же самое:
«Всё, что бы ни происходило с дживой: рождение и смерть, счастье и страдание, обусловлено её личной кармой. Если же она думает, что одна джива может сотворить всё это с другой дживой, то сие ложное воззрение становится причиной связанности. Усилия[316], направленные на защиту жизни других существ и их счастье, становятся причиной связанности благой кармой, тогда как усилия, направленные на их убийство или причинение иного страдания, становятся причиной связанности дурной кармой»[317]. Итак, благие деяния – ненасилие и прочие, служат причинами связанности благой кармой, тогда как дурные – насилие и прочие, становятся причинами связанности дурной кармой. [Однако с окончательной точки зрения] и то, и другое определяется как ложное воззрение и как таковое подлежит отбрасыванию.
Таким образом, если ум[318] человека жаждет насилия и убийства, но карма, определяющая продолжительность жизни его жертвы, не исчерпана, то такое чувство отвращения и ненависти ни к чему, кроме связывания дурной кармой, не приведёт. С другой стороны, когда ум этот более симпатизирует ненасилию и стремится защищать жизнь других существ, но их карма, определяющая продолжительность жизни, истощена, пользы последним такие усилия не принесут, однако для него самого эта похвальная разновидность страсти выльется в связанность благой кармой. [Однако с окончательной точки зрения] и то, и другое достойно отречения. Состояние отсутствия связанности может наступить лишь в том случае, если джива, достигнув бесстрастия, становится беспристрастным наблюдателем[319].
Следовательно, до тех пор, пока состояние бесстрастия не достигнуто, [с практической точки зрения] не будет ничего дурного в благой разновидности страсти, однако при этом нельзя забывать о том, что даже и она служит причиной связанности и как таковая подлежит устранению. Если же деятельность, связанная с данным видом страсти, принимается за путь к освобождению, то это служит несомненным признаком ложного воззрения.
Ложное воззрение, недисциплинированная жизнь[320], страсти, йоги[321] – всё это относится к разновидностям притока. Номинально лица, придерживающиеся ошибочных толкований относительной точки зрения, признают данные положения, однако, как только что было показано, подлинной их природы[322] не осознают.
Что касается самой концепции ложного воззрения, то таковая понимается ими лишь в аспекте ассимилированного заблуждения, тогда как идея неассимилированного заблуждения не принимается.
Под недисциплинированной жизнью (авирати) они понимают насилие по отношению к подвижным и неподвижным живым существам, а также привязанность к объектам чувств и ума, тогда как в действительности корень насилия кроется в небрежности, а привязанности к объектам чувственного наслаждения – в желании[323], однако этот момент упускается ими из виду.
Страсти они видят во внешних проявлениях гнева и т.п., а того факта, что в душе такие наличествуют постоянно, не осознают.