Монах может оставить мир, не будучи способ- Превосходный способ
ным сбежать от внутренних психологических действия для Господа
врагов, которые, изводя, следуют за ним к его и медитации на Нем
________________________________________________________________
* См. III:22.
пещере. В таком случае, лучшим способом является жить в миру, но не принадлежать миру. Тогда ум того поклоняющегося не наполняется досадными желаниями мирского, что может случиться с монахом в его уединении. Любой найдет одиночество мучительным, если его ум живет тем, от чего он отказался, а не во все-поглощающем Божественном Присутствии.
От йогов, совершенно погруженных в Бога, не требуется исполнения мирских обязанностей, потому что они искоренили все эгоистические желания этой жизни и прошлых воплощений. В превосходном способе действия для Господа и также медитирования на Нем, йог не рискует потерять Его; тогда как беспокойный монах в своей келье, не применяя научных процедур для подавления страстей, може оставаться неопределенно без божественного общения.
Всеже, для искателя Бога лучше не смешиваться с мирским окружением, но жить в ашраме под руководством настоящего гуру, работая только для Бога, посредством деятельности служения, практикуя отречение от плодов действий, и культивируя экстаз с Богом, медитируя непрестанно на Господе. Такая жизнь бесконечно превосходит полное внешнее отречение с хорошими намерениями, но неэффективное, с последующим увиливанием ото всех человеческих обязанностей. Даже внешнее надевание хитона свами или иммитация монашеского поведения не подобает человеку (чтобы мирские люди не потеряли уважения к религиозным орденам) до тех пор, пока он не становится монахом в сердце , оставив все мирские желания, слившись с Богом. Нет смысла в монашестве без внутренней радости Бога.
Стремящиеся мирские люди получают пользу время от времени уединяясь, или, еще лучше, посещая монастырь где они могут видеть и впитывать истинные и надлежащие способы божественного жития.
Ценность эпизодического уединения не следует преуменьшать, так как оно дает человеку возможность без отвлечений думать только о Боге. Затем освеженный поклоняющийся может вернуться в мир или в монастырь, чтобы приступить к своим обычным обязанностям. Но, если человек считает ночь своим “лесным уединением и кельей молчания”, ему не будет необходимо совершать дорогостоящие и трудные путешествия, чтобы найти уединение. Более всего, искатель должен учиться так любить Бога, что где бы он ни был, как только он закроет глаза, он был бы окружен кельей молчания, Космическим Божеством, пульсирующим в его сердце, вечно новой Радостью. Блаженный Свет сияет за тьмою; в глубоком молчании, с закрытыми глазами, любой поклоняющийся может видеть Его. “Будь смирен и знай, что Я есмь Бог”.*
__________________________________________________________________
* Псалмы 46:10. «Не надо идти на небеса, чтобы видеть Бога; не надо говорить громко, как если бы Бог был далеко; не надо плакать по крыльям голубиным, чтобы лететь к Нему. Только будь в молчании, и ты набредешь на Бога внутри самого себя”. – Святая Тереза Авильская.
Стих 3
О Мощновооруженный (Арджуна), того знай постоянным саньясином (отреченным), легко освобождаемым из всяких пут, кто не любит и не ненавидит, несвязанный двойственностью( Природными парами противоположностей).
Истинный отреченный, какого бы ни было его место и обязанности в жизни, есть поклоняющийся, сосредоточенный на Боге. С божественным бесстрастием он переживает мир, как пьесу поставленную по идеям курсирующим через его ум, сделанным приятными или болезненными их воюющими контрастами.
Размышлять о причинах боли или бояться ее (всего, что возбуждает неприятность или ненравится) значит быть скованным телом. Жить умственно на причинах удовольствия (того, что привлекает или нравится) также означает телесное отождествление. Поклонник, желающий вернуться в потерянный рай необусловленного счастья, учится безразличию к боли и наслаждению тела, принимая нейтрально все внешние ощущения.
Это учение Гиты не есть философия негативности или неряшливости. У человека есть правая ответственность перед телом. Поклоняющийся должен практиковать титкшу – невозмутимость. Эта дисциплина позволяет, без внутреннего нетерпения, устранять боль или ее причины. Физический храм должно защищать до поры, когда достигнуто окончательное освобождение; тело следует разумно охранять, пока Бог желает работать через него.
Самодисциплинированный никогда не позволяет себе привязываться к физическому телу или ментально отождествляться с ним, но разумно поддерживает его, в качестве божественной обязанности. Йог старается хорошо заботится о теле, потому что легче сосредотачиваться на Боге, без отвлекающей боли. Тем не менее, его усилия чувствовать Божественное Присутствие не прекращаются, даже когда боли завоевывают тело, и когда он пытается устранить их. Когда йог может сохранять внутреннее спокойствие и счастье во время переживания физического удовольствия или боли, он становится единым со своим вечно блаженным Я.
Невнимательность к телу, поэтому, не необходимо выявляет человека отречения (как думают некоторые). Йог есть человек Богореализации; он обрел счастье своей души. Он также – человек отречения, недоступный влиянию вечно-меняющихся обстоятельств мира. Такие божественные существа, остающиеся вне досягаемости даже активных чувств, суть истинные саньясины (отреченные).
Стихи 4 – 5
(4) Не мудрецы, но дети говорят о различиях пути мудрости (Санкхья) и пути духовной активности (Йога). По-настоящему устойчивый на любом из них, получает плоды обоих.
(5) Состояние, обретенное мудрыми (джнана йогами, которые успешно следуют пути мудрости и различения – санкхье), также достигается практикующими (карма йогами, достигшими успеха научными методами йоги). Прав тот, кто видит мудрость и правильное действие, как одно.
Здесь сравнивается успешная практика научных методов освобождения – обязанностей и медитации – карма йогами и не исполнение этих действий джнана йогами, добивающимися вместо этого успеха чисто ментальным подходом (мудростью) к реализации.*
Даже ученые люди подобны необученным детям, если они видят различия между путями мудрости и праведности. Мудрые вовлекаются в деятельность; праведник – мудр. Изучающие писания только интеллектуально, различают между путями мудрости и действия. Истинные йоги не видят границы между мудростью и праведностью. Правильно следующий одним путем, получает блага обоих.
Экстатическое соединение с внутренней мудростью или исполнение божественной или медитативной деятельности ведут к тому же плану – восприятию космического сознания и космического блаженства. Йог, погруженный в мудрость и йог, исполняющий действоия, видят два способа спасения, как один; только они и знают правду.
Ведантическй способ приобретения мудрости состоит в слушаньи мудрости писаний, объясняемых, познавшим себя, гуру, и медитацией на ней, воспринимая ее сущность, становясь одним с ней. Сильно отличающийся теоретический метод изучения писаний не производит реальной мудрости – лишь воображаемые идеи о ней.
Бог есть Мудрость и Блаженство. Когда мудрость выигрывается Ведантическим методом медитации, это производит Богореализацию. Аналогично, когда блаженство выигрывается через научные методы и медитативные техники Йоги, это производит Богореализацию.
Так, мудрец сначала приобретает аспект Мудрости Бога, тогда как йог сначала приобретает Его аспект Блаженства. Мудрый человек реализует Бога, как Море Восприятий; йог чувствует Бога, как Океан Вечного Блаженства. Медленным, петляющим, трудным путем мудрец достигает
_________________________________________________________________
* См. таже III:3 определяющую путь мудрости (различительную самкхью, или Джнана Йогу) и путь духовного и медитативного действия (Карма Йогу), и как они соединяются. той же божественной цели, которую йог достигает “самолетным маршрутом” научной Самореализации.
Путь мудрости (Джнана Йога) длинный, сухой и трудный. Путь Йоги короткий, легкий и посыпан восприятиями вечно нового блаженства. Мудрость не так привлекательна, как божественное Блаженство!
Гитовский путь освобождения:
медитация на Боге + деятельность без желания
Стихи 6 – 7
(6) Но отречения, О Мощновооруженный (Арджуна), трудно достигнуть без соединяющей с Богом активности (йоги). Практикой йоги, муни (“тот, чей ум пропитан Богом”) быстро достигает Бесконечного.
(7) Порок (кармическая вовлеченность) не затрагивает очищенного человека действия, занятого божественным общением (йогой), который завоевал эго-сознание (приобретением восприятия души), кто победил свои чувства, и кто чувствует свое я, как Я, живущее во всех существах.
Истинное состояние отречения (трансцендентальная свобода от чувственных влечений и отвращений) труднодостижимо без аккомпанемента медитативной деятельности. Гита снова подчеркивает, что отреченность более естественна и просто достигается через внутреннюю дисциплину йоги.
Когда йог, после экстатического единения с Богом, опускается до восприятия своего тела и вовлекается в деятельность для Него, он находит свою душу, очищенной от всех следов прошлой хорошей и плохой кармы, которая теперь полностью уничтожается огнем мудрости. Победитель своих чувств, он поднимается над телесным сознанием и сохраняет восприятие души. Несмотря на то, что он удовлетворяет минимальные нужды своего тела, и исполняет все другие необходимые обязанности, он не запутывается никакими кармическими результатами. Он действует не как смертный, но как Я, пронизывающее все существа.