Особо необходимо отметить, что без поддержания веры в таттвы всякое знание теряет свою эффективность. Дело здесь в том, что цель наша заключается в избавлении от влечения и отвращения, чёткое осознание которой без веры в приток и прочие [таттвы] не представляется возможным; более того: тенденция к одному лишь знанию как таковому ни к чему, помимо роста гордости, не приведёт, т.е. об оставлении влечения и отвращения не может быть и речи. Так может ли указанная цель быть достигнута в такой ситуации? И второй важный момент: действительно, имеются высказывания о том, что размышление над группой семи таттв [в конечном счёте] подлежит оставлению, однако смысл такого рода указаний состоит в том, что, хотя на ранних стадиях [духовной эволюции] медитация на семь таттв и составляла элемент правильной веры, в дальнейшем, с целью достижения этапа безмятежности сознания, вполне закономерно возникает желание отбросить даже размышление над таттвами как представляющее собой отклонение сознания. Что же до тех лиц, которые над таттвами не размышляли вообще, то им-то отказ от такого «блуждания сознания» какую пользу принесёт? Когда находите у себя какие-то иные мысли, отвлекающие его, – вот их и отбрасывайте.
Итак, вера, различающая Я и не-Я, а также вера в Атмана, всегда должны пребывать в неразрывной гармонии с верой во все семь таттв, что и служит причиной того, что вера в таттвы определяется как отличительная черта правильной веры.
Вопрос: В некоторых текстах утверждается, что правильной верой следует считать таковую в архатов, учителей-ниргрантхов и религию ненасилия. Как это понимать?
Ответ: С помощью веры в архатов устраняется вера в ложных божеств, что, в свою очередь, ведёт к избавлению от ассимилированного заблуждения – с этой точки зрения и даётся вышеприведённое определение правильной веры. Однако остерегайтесь принимать это за наиболее характерную черту правильной веры, поскольку дравьялинги-муни и прочие следующие конвенциональной дхарме лица, придерживающиеся ошибочных взглядов, тоже имеют такую веру.
Или взять пример с поведением: следовать или не следовать принципам ограниченного или полного правильного поведения по принятии на себя малых или великих обетов соответственно – это ваше дело, однако ввиду того, что без таковых ни ограниченное, ни полное правильное поведение невозможны, и принимая во внимание тот факт, что оба вида обетов способствуют достижению цели, они называются [правильным] поведением. Точно так же и здесь: разовьётся или не разовьётся правильная вера с появлением веры в архатов – это уже ваше дело, однако без таковой совершенная вера в таттвы не возникнет никогда, а посему, принимая во внимание роль такой веры в архатов как основополагающей и связующей причины [формирования прочих аспектов правильной веры], с инструментальной точки зрения она также может быть определена как правильная вера. Отсюда и её название: «конвенциональная правильная вера».[470]
Что же до тех лиц, которые уже обладают соответствующей верой в таттвы, то к этим истинная вера в качества архатов и прочих приходит естественным образом. Вы, конечно, вправе, основываясь лишь на собственном религиозном пыле, отстаивать веру в архатов, не имея при этом никакой веры в таттвы, но не забывайте о том, что такой «вере» недостаёт адекватного распознавания атрибутов их собственной природы. Другое дело, когда вера человека в архатов истинна, т.е. наделена пониманием указанных атрибутов: тогда и адекватная вера в таттвы придёт к нему сама собой, поскольку с распознаванием собственной природы архатов и прочих придёт и понимание дживы, адживы, асравы и иных [таттв].
Итак, в ряде случаев вера в архатов и прочих, принимая во внимание факт их тесной взаимосвязи, действительно может определяться как правильная. Таков ответ на ваш вопрос.
Вопрос: А как вы объясните тот факт, что у обитателей адов конвенциональной формы правильной веры не бывает никогда, а вот обладание совершенной религиозной истиной[471] может иметь место. Так что, может быть, и не вполне обоснованно утверждение, согласно коему с формированием последней вера в архатов и прочих возникает автоматически?
Ответ: Вера в семь таттв подразумевает веру в архатов как свою неотъемлемую составную часть. Почему? Да потому, что высочайшей из таттв, как вы сами знаете, выступает мокша, а мокша эта, что вам также ведомо, есть основная отличительная черта архатов-сиддх. Характеристика, полагаемая за высочайшую, одновременно автоматически должна полагаться высочайшей целью, а посему, если человек полагает архатов [и сиддх] за высочайших во всём мироздании, других же за таковых признать отказывается, то это и есть истинная вера в божество. Далее, причинами мокши, как известно, служат самвара и нирджара, а посему и их человек сей признаёт за высочайшие и наилучшие; ну а поскольку основными практиками самвары и нирджары являются монахи, именно последних он и полагает высочайшими из людей, что служит признаком веры в гуру. Далее, состояние ума, свободное от всякой страсти, называется ахимсой, и именно последнее и ничто иное он и признаёт наилучшим для себя, что является признаком веры в дхарму. Таким вот образом вера в архатов входит в качестве составного элемента в веру в таттвы. Следует также добавить ко всему вышесказанному, что вера в архатов у этого человека зарождается по той же самой причине, что и вера в таттвы. Таким образом, обладание совершенной религиозной истиной само по себе подразумевает веру в архатов.
Вопрос: Но ведь существует немало людей, вроде бы имеющих веру в архатов, осведомлённых относительно их достоинств, однако признаков веры в таттвы в них почему-то не обнаруживается, из чего напрашивается вывод о том, что вышеприведённое мнение, согласно коему «К тому, кто обладает истинной верой в архатов, естественным образом придёт и вера в таттвы» вряд ли может соответствовать действительности.
Ответ: Человек, знающий сорок шесть атрибутов архатов, но лишённый при этом веры в таттвы, знаком лишь с теми их качествами, которые связаны с состоянием модификации; а вот в том, что касается коренных отличий между душой и материей, то адекватного понимания таковых у него не обнаруживается, а потому и об истинной вере речи быть не может, поскольку без распознавания таких наиважнейших категорий, как джива и аджива, нет ни малейших шансов на распознавание различий между двумя группами атрибутов архатов, а именно связанных непосредственно с Атманом и связанных с модификацией. А если вы полагаете, что они знают это, то почему, скажите, не могут отличить собственную душу от чужеродных субстанций? Как сказано в Правачанасаре:
«Человек, знающий природу архатов с точек зрения субстанции, атрибутов и модификации, познал Атмана; его заблуждениям приходит конец».
Отсюда вывод: у кого нет веры в дживу и прочие из семи таттв, не может быть и истинной веры в архатов. И, вдобавок к этому, без веры в мокшу и прочие таттвы нет возможности понимания истинного величия архатов. Да, такие люди признают их славу, видя их аскетические подвиги, сверхобычные силы и иные качества учителей, а заодно и признают величие дхармы, основывая своё мнение на чужой практике ахимсы, но, увы, указанный вид веры целиком и полностью основан на внешних факторах. Появление веры в сугубо духовные, т.е. связанные с собственной природой Атмана, качества архатов, становится возможным лишь при наличии веры в таттвы – таково незыблемое правило.
На этом можно было бы закончить разъяснение отличительных характеристик правильной веры, если бы у некоторых лиц не возник нижеследующий вопрос: «Вот вы полагаете в качестве отличительных характеристик правильной веры истинную веру в таттвы, веру, различающую я и не-Я, веру в Атмана или божество, учителя и учение, но ведь, насколько нам кажется, понимать их всех необходимо в их единстве, так почему же вы описываете каждую из этих характеристик по отдельности?»
Ответ: Да, рассматривая их под истинным углом зрения, вы можете воспринимать все четыре как одну, однако имея в виду основную цель каждая из характеристик описывается отдельно.
Во-первых, всякий раз, когда говорится о вере в таттвы, цель одна: если человек оказывается в состоянии адекватно распознать смысл таттв, зарождается вера в то, что есть благо, а что – зло для души, основанная на истинном понимании природы объектов познания, благодаря чему он вступает на путь к освобождению.
Во-вторых, всякий раз, когда отдельно говорится о вере, различающей Я и не-Я, цель несколько иная, а именно формирование веры в таттвы, с помощью которой достигается [конечная] цель, а предыдущий аспект веры, как вы уже поняли, – важнейшая характеристика. Далее, отдельно о вере, различающей Я и не-Я, говорится также и с целью пробуждения веры в дживу и адживу [как две различные субстанции]. Наконец, цель веры в приток и прочие [таттвы], как известно, оставление влечения и отвращения, а потому, если о вере, различающей Я и не-Я, речь идёт отдельным пунктом, у слушателей появляется желание отбросить страсть к чужеродным субстанциям. С такой вот целью, а именно ради формирования веры в таттвы, и говорится о вере, различающей Я и не-Я, как отдельной характеристике.
В-третьих, когда в качестве отличительной черты правильной веры упоминается таковая в Атмана, то здесь цель одна – развитие веры в то, что Я отлично от всех чужеродных субстанций, и таким его и следует знать. Если же вы познали себя как самих себя, то всякое отклонение сознания в сторону не-Я будет представляться бессмысленным. Имея в виду указанную цель вера в Атмана и описывается как отдельная характеристика [правильной веры].
И в-четвёртых, в тех случаях, когда отдельно говорится о вере в божество, учителя и учение как характеристике [правильной веры], следует иметь в виду, что основная цель таких наставлений касается внешних форм практики, поскольку вера в истинных архатов и прочих может служить причиной истинной веры в таттвы, тогда как таковая в ложных божеств и прочих [из трёх] – причиной веры в вымышленные таттвы. Таким образом, если в качестве цели ставится устранение веры в ложных божеств и прочих главным образом с помощью внешних средств и формирование веры в истинных божество, учителя и учение, последнее может быть названо отдельной характеристикой правильной веры.