Таким образом, эта джива, поражённая болезнью страстей, претерпевает великие страдания.
«Если та цель, на которую направлена моя страсть, осуществится, то страдание покинет меня, и я стану счастливым», – думая так, джива применяет разнообразные средства достижения этой цели, полагая их за средства устранении страдания.
Итак, страдание, возникающее как результат этих страстей, безусловно, сомнению не подлежит, ибо вполне очевидно, что каждая джива испытывает оное, но почему средства, применяемые ею, названы ложными? Это мы и рассмотрим ниже.
Желание зла другим по причине; желание видеть других униженными, а себя возвышенным по причине гордости; желание достижения цели хитростью по причине лживости; желание обладания приятными объектами по причине жадности; желание сохранения повода для радости по причине псевдострасти смеха; желание продолжения связи с приятным [объектом] по причине привязанности; желание избавления от неприятного по причине антипатии; желание избавления от печали по причине псевдострасти горя; желание избавления от поводов для опасений по причине страха; желание избавления от неприятного по причине псевдострасти неуважения; желание совокупления с женщиной по причине мужской страсти; желание совокупления с мужчиной по причине женской страсти; желание совокупления с обеими по причине страсти среднего рода, – такие вот цели обнаруживаются [в сознании души].
Если бы таковые в действительности достигались, то и страдание прекращалось бы вследствие успокоения страсти, и возникало бы счастье, однако на практике их достижение зависит не от использованных [дживой] средств, а от [определённой кармой] судьбы. Доказательство тому заключается в том очевидном факте, что, несмотря на все прилагаемые усилия, цели не достигаются. К этому ещё следует добавить, что сами применяемые средства зависят не от себя, а от [установленной кармой] судьбы, доказательством чему служит тот очевидный факт, что думает джива о самых разных средствах, но ни одно из них так и не реализуется.
Бывает, конечно, что и судьба оказывается в точности соответствующей цели индивидуума, и средства оказываются эффективными, благодаря чему некоторые страсти, может быть, и успокаиваются, однако в данной ситуации нельзя забывать, что конца этому процессу не будет никогда: до тех пор, пока цель не достигается, сохраняется и страсть, с нею связанная; когда же таковая достигается, в тот же самый миг возникает следующая страсть, связанная с какой-то новой целью, и джива, таким образом, не имеет покоя ни на миг. К примеру, если кто замышлял некое зло против своего противника, и желание сие осуществилось, то сразу же после этого, разгневавшись на кого-то другого, начинает желать зла и ему, или поначалу, пока сил было мало, желал зла младшим по возрасту, а затем, когда сил прибавилось, начал желать того же самого и старшим. Точно так же и в случае с целями, задуманными под влиянием гордости, лживости и жадности: стоит только тем осуществиться, как незамедлительно возникают гордость и прочие по отношению к кому-то или чему-то другому и, соответственно, желание достижения новой цели. Пока сил недостаёт, стремятся к какой-нибудь незначительной цели, как только силы возрастают – появляется надежда на нечто большее. Если масштаб достигнутого соответствует размаху страстей – чувствуют счастье, а если не соответствует – желание лишь возрастает.
Как сказано в Атманушасане:
«Каждое живое существо – пруд желаний. Число их бесконечно, и желаний полны все. Колодец этот таков, что вся вселенная в сравнении с его размером покажется атомом. А поскольку вселенная всего лишь одна, скажи, какая доля достанется каждому? Так что твоё желание [наслаждения] объектами напрасно».
Желания всё равно никогда не осуществляются полностью, поэтому даже если какая-то цель и достигается, страдание не прекращается, а если и исчезает одна страсть, то в сию же минуту возникает новая. Представьте себе коллективную порку, когда несколько человек бьют одного: как только один прекращает, другой тут же берётся за работу. Страсти, доставляющие человеку страдание, столь же многочисленны: нет гнева – возникает гордость, нет гордости – возникает гнев и т.д. Таким образом, страсти в своей самой что ни на есть чистой форме проявляются постоянно, посему ни один из нас не бывает свободен от них ни на миг. Даже если цель одной из страстей и достигнута, страдание не прекратится. Ведь джива-то желает удовлетворить все свои страсти: если бы это случилось, она была бы счастлива, но, поскольку это невозможно даже в принципе, страдание не прекращается. Поэтому желание избавления от страдания и достижения счастья методом удовлетворения страстей есть ни что иное, как ложное средство.
Но каков же, в таком случае, истинный метод? Тенденция ума к подразделению объектов на приятные и неприятные может исчезнуть лишь с формированием правильной веры и правильного знания, сила которых уничтожит карму, омрачающую поведение. Когда это произойдёт, исчезнут и страсти вместе со всей порождённой ими болью, не останется никаких целей, и джива погрузится в великое безмятежное счастье. Следовательно, правильная вера и прочие – вот истинное средство избавления от страдания.
3.2А.5 Страдания, возникающие как результат созревания препятствующей кармы, и освобождение от них.
Вследствие созревания кармы, вводящей в заблуждение, у дживы возникает желание совершать даяние, получать прибыль, наслаждаться, увеличивать энергию и т.д., однако в том случае, если одновременно созревает и препятствующая карма, сделать это она не может и, как результат, впадает в состояние крайнего возбуждения. Следовательно, и это – ни что иное, как страдание.
Способ, который джива обычно применяет с целью освобождения от такого страдания, заключается в попытках избавления от доступных её пониманию внешних причин препятствий, однако данный способ ложен, ибо вполне очевидно, что сколько бы она ни прилагала усилий в этом направлении, как только созревает препятствующая карма, появляются и новые препятствия. Стоит только разрушить или успокоить препятствующую карму, как препятствия перестанут возникать без каких-либо особых усилий по избавлению от таковых, из чего следует, что коренная причина последних – препятствующая карма.
Как собака, когда её бьёт человек, напрасно ненавидит палку, так и джива напрасно ненавидит все те живые и неживые объекты, которые, вследствие влияния препятствующей кармы, превращаются в препятствия: даже если они и желают создать ей какие-либо помехи – те не возникают, а если не желают – то всё равно возникают, из чего следует заключить, что внешние объекты не имеют никакой реальной силы, а какой смысл бороться с тем, что лишено таковой? Так что данный способ ложен.
Но в чём же тогда истинный способ? Всё то рвение, которое возникло на почве желания, обусловленного ложным восприятием и прочим, исчезает, соответственно, с формированием истинного восприятия и прочих. Когда те же самые истинные восприятие и прочие разрушают препятствующую карму, исчезает желание, возрастает энергия, страдание прекращается и возникает ничем не возмутимое счастье. Поэтому истинный способ [избавления от страдания] заключается именно в истинном восприятии и прочих и ни в чём ином.
3.2А.6 Страдания, возникающие как результат созревания кармы, порождающей ощущения, и освобождение от них.
Вследствие созревания кармы, порождающей ощущения, возникает связь с причинами счастья и страдания. Некоторые из них [непосредственно] служат причинами изменений физического состояния, другие обусловливают различные внешние связи, вызывающие такого рода перемены, третьи собирают внешние объекты.
Когда созревает карма, порождающая неприятные ощущения, в физическом теле возникают такие явления, как голод, жажда, бродильные процессы, болезни и т.п.; или же джива оказывается в таких неблагоприятных условиях, как сильный холод, жара, ветер, лишение свободы и т.п., также негативно сказывающихся на физическом состоянии; или встречается с врагом, получает дурного сына, рождается в низкой касте и т.п. и, вследствие заблуждения, начинает питать к ним отвращение. Пока данный вид кармы остаётся в оперативном состоянии, джива, впав по причине заблуждения в состояние крайней печали, жаждет избавиться от таких [источников страдания], которое не прекращается до тех пор, пока не исчезнут они.
Когда созревает карма, порождающая приятные ощущения, тело пребывает в добром здравии и полно энергии; джива оказывается в таких благоприятных для физического тела условиях, как изобилие еды и питья, приятный ветер и т.п.; встречает друзей, получает хороших детей и жён, верных слуг, слонов, лошадей, накапливает богатство и зерно, покупает дома, одежду и т.п. и, вследствие заблуждения, начинает испытывать страсть к таковым. Пока данный вид кармы остаётся в оперативном состоянии, джива, по причине заблуждения, полагает всё это за счастье, старается защитить их и, до тех пор, пока такое положение вещей сохраняется, чувствует себя счастливой. Это похоже на страдающего множеством недугов больного, который, подлечив каким-нибудь средством одну из своих болезней и обретя тем самым относительный покой, пусть и на непродолжительное время, говорит о своём настоящем состоянии как о счастье, однако верно это лишь с точки зрения его предыдущего состояния, тогда как с фактической точки зрения ни о каком счастье здесь речи нет. Точно так же и эта джива, долгое время страдавшая от неисчислимых бедствий, так или иначе избавившись на некоторое время от одного из своих страданий, говорит о своём настоящем положении как о счастье, однако верно это лишь в аспекте её предыдущего состояния, тогда как с фактической точки зрения ни о каком счастье речи нет.
Всякий раз, когда созревает карма, порождающая неприятные ощущения, джива, полагая их за страдание, изыскивает способы избавления от него, а всякий раз, когда созревает карма, порождающая приятные ощущения, полагая таковые за счастье, изыскивает способы сохранения оного, однако данный путь ложен.