Немало существует и таких, кто чистосердечно уверен, что должен следовать общепринятым нормам: раз старшие так делают, то и я обязан делать то же самое; раз все так поступают, то и мне надлежит вести себя так же, и так, без тени сомнения, они и практикуют совершенно немыслимую «общепринятую традицию».
Возможна также и смешанная мотивация, когда человек приходит к дхарме отчасти следуя семейной традиции, а отчасти – из искренних внутренних побуждений. Такие люди могут практиковать дхарму вышеописанными способами, но при этом иметь желание и даже пытаться улучшить состояние своей души. Подобная смесь представляется весьма распространённым явлением.
7.3.5 Практика конвенциональной формы дхармы с искренней мотивацией.
Существуют люди, практикующие дхарму из самых искренних побуждений, однако вследствие того, что окончательный аспект дхармы[309] им неведом, они вынуждены следовать нереальной форме конвенциональной дхармы[310]. Рассматривая все три элемента пути к освобождению – веру, знание и поведение, исключительно с практической точки зрения, они практикуют дхарму соответствующим образом.
7.4 Ложные интерпретации правильной веры.
В шастрах сказано, что благодаря вере (пратити) в [истинные] божество, учителя и учение, развивается правильная вера (самьяктва). Следуя указанному наставлению, человек воздерживается от поклонения кому бы то ни было, помимо архатов, учителей-ниргрантхов, джайнских шастр и т.п., однако при этом либо вообще не пытается как-либо анализировать их достоинства и недостатки, либо, хотя и делает это, вследствие отсутствия знания таттв основывает свой анализ исключительно на внешних признаках и, как результат, ни к каким окончательным выводам прийти не может. С такой верой он и начинает поклоняться истинным божеству, учителю и учению.
7.4.1 Ложные формы поклонения божеству.
[Шастры] описывают бесчисленные качества архатов, выполняющих функцию божеств в джайнской религии: так, им поклоняется сам Индра, они свободны от голода и жажды, их телесный облик прекрасен, они избегают общества женщин, проповедуют дхарму своей божественной речью, достигнув всеведения, они обрели знание всех трёх миров, они испепелили страсть и т.д. Некоторые из указанных атрибутов связаны с материей, другие – с душой, но человек сей оказывается не в состоянии распознать разницу между этими группами.
Фактически, всё величие архата основывается для него исключительно на внешних атрибутах, а что же до качеств второй разновидности, то распознать их должным образом он не может и, а в результате получается, что величие архата он признаёт просто потому, что ему велено так делать, либо вообще понимает оное превратным образом. Если бы его знание духовных атрибутов было адекватным, он бы покинул ряды приверженцев ложного воззрения, [однако таковым он не обладает].
Возможна и такая ситуация, когда архатов полагают как дарователей рая или освобождения, покровителей бедняков, спасителей падших и врачевателей грешных. Случается и так, что им приписывают даже функции творца, подобные таковым Ишвары в иноверческих системах. Человек не может понять, что плод [его деяний] ни от чего, кроме состояния души, не зависит, поклонение архатам играет здесь лишь инструментальную роль, а посему применение таких эпитетов допустимо лишь в указанном ключе.
Архат никак не может выступать в роли дарователя рая или освобождения, если состояние души самого индивидуума нечисто. Что же до легенд о том, что даже собаки и прочие [низшие существа] якобы достигали небес благодаря одному лишь упоминанию имени архата, то в этой связи необходимо чётко указать, что без очищения души, одним лишь произнесением имени, небеса не достигаются, а тот, кто всего лишь слушает [эти имена], не достигнет их и подавно. В случае с собакой слушание имён архатов сыграло роль инструментальной причины, ослабившей степень её страстей, что, в свою очередь, принесло плод рождения на небесах; таким образом, о слушании имён как о причине [рождения на небесах] можно говорить лишь в инструментальном аспекте.
Есть и такие, кто уверен, что произнесение имён архатов и совершение пуджи поможет им устранить причины страдания, обрести желаемое, избавиться от недугов или обрести богатство. Реальность же такова, что подлинной причиной встречи как с приятным, так и с неприятным является созревание кармы, накопленной в прошлом, архат же, [как уже упоминалось], функциями творца не обладает. Механизм данного процесса заключается в том, что благодаря поклонению архатам, очищающему душу, дурная карма претерпевает трансформацию[311], что и даёт нам основания говорить, что поклонение архатам служит причиной устранения страдания и достижения счастья, однако высказывание это, опять же, делается в инструментальном аспекте. Если же человек, поклоняясь архатам, ставит перед собой преимущественно земные цели, то греховность его намерений вполне очевидна. Когда ум охвачен желаниями, сомнениями и т.п., на трансформацию прежней кармы рассчитывать не приходится, а посему и цели его не достигаются.
Наконец, существует категория верующих, которые, полагая бхакти основной причиной освобождения, питают неоправданный интерес к данной практике, уподобляясь тем самым иноверцам, считающим оную единственной причиной освобождения. Однако не следует забывать, что бхакти представляет собой форму привязанности, а от последней ничего, кроме связанности, не бывает, так что причиной освобождения она быть не может. В случае, если наблюдается интенсификация страстей, практика бхакти просто необходима, поскольку альтернативой могут быть лишь греховные импульсы. А потому мудрые, желая избежать нечистых форм привязанности, [при необходимости] обращаются к данному методу, воспринимая его при этом лишь как вспомогательный инструмент на пути к освобождению. Признавая его пользу, они не удовлетворяются [исключительно такой практикой], но прилагают усилия к очищению упайоги.
Как сказано в комментарии на Панчастикая-сару:
«Исключительно практикой преданности занимаются лишь те невежды, которые заинтересованы в самой этой практике. Однако и мудрецы, в случае интенсификации страсти, прибегают к тому же методу».
Вопрос: Если данное высказывание соответствует действительности, то получается, что уровень преданности невежды отличается от такового мудреца в лучшую сторону.
Ответ: С точки зрения уровня практики преданность мудреца более чиста, чем таковая невежды, ибо невежда, признающий бхакти причиной освобождения, питает к ней чрезмерную привязанность, тогда как мудрец, понимая, что это ведёт к связанности чистой кармой, такой привязанности не питает. Впрочем, с внешней стороны иногда может казаться, что степень привязанности мудреца к этой практике выше, чем у невежды, а иногда – наоборот.
На этом мы закончим рассмотрение вопроса о ложных формах поклонения божеству.
7.4.2 Ложные формы поклонения учителю.
Далее мы вкратце укажем, какие формы может приобретать поклонение учителю, если идея, лежащая в его основе, понимается превратно.
Очень многие люди считаются последователями дхармы лишь на том основании, что они склонны безоговорочно следовать указаниям [учителей и шастр]. И вот такого рода верующие, думая: «Это – джайнские монахи, наши гуру, а потому их надо почитать!» – начинают поклоняться последним. Некоторые даже пытаются проанализировать [их достоинства]: «Они проявляют сострадание (к живым существам), неукоснительно следуют нравственности и нестяжательству, соблюдают посты, стойко выдерживают практику паришахи, не допускают и тени гнева, дают наставления в дхарме...» – и, размышляя таким образом, демонстрируют оным свою преданность. Но ведь все вышеперечисленные достоинства можно встретить как у иноверческих аскетов, так и среди джайнских приверженцев ложного воззрения, так что ошибка конвенциональности здесь очевидна. На такой основе истинный анализ не проводится.
Некоторые из качеств, о которых шла речь, относятся к духовной группе, тогда как другие – к физической; и если различие между оными не осознано, человек так и останется на стадии ложного воззрения. Истинным признаком монаха может быть лишь единство правильных веры, знания и поведения, составляющих путь к освобождению, однако данную характеристику эти люди распознать не в состоянии, ибо если такое понимание появляется, то ложным воззрениям приходит конец. Можно ли вести речь о какой-либо истинной практике преданности, если важнейшие характеристики монахов так и остались вне понимания? А в результате мы имеем такую ситуацию, когда верующие, полагая служение обладателям указанных достоинств чистой практикой, ведущей к связанности благой кармой и счастью в будущем, с величайшим рвением занимаются оной.
7.4.3 Ложные формы поклонения шастрам.
Многие люди, вполне справедливо полагая, что писания представляют собой слово всеведущего Бхагавана, склонны думать, что и они достойны такого же почтения, как и сам Бхагаван. Другие же, с мыслями типа: «В этих шастрах даются наставления о бесстрастии, сострадании, терпении, нравственности, удовлетворённости и т.д., а посему они – высочайшие из всех», – также считают нужным поклоняться им. Однако не следует забывать, что подобного рода наставления содержатся также и во многих иноверческих писаниях, в Веданте, например, и прочих.
А согласно ещё одному мнению, [джайнские] шастры следует признать высочайшими из всех [писаний] и поклоняться оным на том основании, что в них подробнейшим образом изложена структура трёх миров. Но правомерно ли вести речь о величии [шастры], если содержательная истинность или неистинность такого рода учений не поддаётся проверке методом умозаключения? Нет, данный метод к подлинному анализу отношения иметь не может. Джайнские шастры заслуживают права считаться высочайшими из всех на том лишь основании, что в таковых методом анекантавады изложена истинная природа дживы и прочих таттв, а также пути к освобождению в форме Трёх Драгоценностей, однако сего факта рассматриваемая категория верующих понять не в состоянии, ибо с появлением такого знания их ложным воззрениям придёт конец.