Сверх того, тот же самый метод объяснения природы дживы и прочих таттв применяется здесь и с целью развития веры в путь к освобождению: дабы помочь [слушателям] развить знание, различающее природу Я и не-Я, даются наставления относительно природы дживы и адживы; дабы помочь им развить бесстрастие, даются наставления о притоке и прочих [таттвах], т.е. речь здесь идёт главным образом о знании и отречении, служащих основными причинами созерцания Атмана.
В дравья-ануйоге основной акцент делается на наставлениях сугубо духовного[426] характера, излагаемых с окончательной точки зрения. Конвенциональные формы дхармы здесь подвергаются порицанию: тем людям, которые не занимаются созерцанием Атмана, предпочитая оному внешние практики, в этих текстах показывают недостаточность обетов, нравственности, самообуздания и прочего. Никто, конечно, не хочет сказать, что нужно, оставив таковые, предаться греху, ибо цель этих наставлений состоит не в том, чтобы направить сознание [слушателей] на дурное, но в том, что трансформировать чистую его форму в бесстрастную.
Вопрос: Поскольку в духовных (адхьятма) шастрах говорится, что добродетель и грех по сути равны, а единственным благом является бесстрастная форма сознания, то что нам делать, если таковая не возникает, чем заниматься: грехом или добродетелью?
Ответ: С точки зрения представителей «чистых» каст, что джат[427], что чандала одинаковы, однако с точки зрения последнего положение джата всё-таки лучше, поскольку первый – неприкасаемый, а второй – «прикасаемый». Точно так же и здесь: в плане связывания кармой добродетель и грех равны, однако по сравнению с грехом добродетель всё-таки предпочтительнее, ибо первый представляет собой интенсивную форму страсти, а вторая – слабую, а посему оставлять добродетель ради того, чтобы предаться греху – это никуда не годится.
Далее, что касается тех верующих, которые более склонны к поклонению образам Победителей, то этим, дабы направить их умы к созерцанию атмана, указывается, что «бог не в храме, а в теле»[428], однако и этого ещё не следует, что нам позволено, забросив бхакти, предаваться еде и прочим [чувственным наслаждениям], поскольку цель указанного наставления заключается отнюдь не в этом.
Таким образом, всякий раз, когда вы встречаете порицание конвенциональных практик, не следует делать вывод о том, что таковыми можно пренебречь. Помните, что такого рода наставления предназначены исключительно для того, чтобы пробудить в людях, погружённых в конвенциональные практики, интерес к дхарме в её окончательном аспекте.
Кроме того, в тех же самых шастрах сказано, что чувственные наслаждения, которым предаётся человек, достигший обладания совершенной религиозной истиной, служат причиной не связывания, но сбрасывания. Конечно, это не следует понимать в буквальном смысле, как достойное подражания. В данном случае чувственные наслаждения, известные как причины интенсивной связанности, были определены указанным образом исключительно для того, чтобы подчеркнуть величие правильной веры, сила которой и осуществляет сбрасывание. Так что здесь чувственные наслаждения названы причиной сбрасывания чисто метафорически. Если бы таковые и вправду были причиной сбрасывания, то для чего бы тогда миряне, достигшие обладания совершенной религиозной истиной, оставив всё, принимали монашество? Так что единственная цель такого рода высказываний состоит в демонстрации масштаба величия правильной веры, благодаря силе которой даже чувственные наслаждения оказываются не в состоянии породить свои обычные плоды.
Цель дравья-ануйоги, как и чарана-ануйоги, заключается в том, чтобы побудить [слушателей] принять одни вещи и отречься от других, а потому и наставления в ней даются в форме, понятной уму простых существ. Разница лишь в том, что если в чарана-ануйоге основной акцент делается на внешних практиках, то здесь – на состояниях души, однако столь утончённых объяснений, как в карана-ануйоге, здесь вы не найдёте. Вот пример:
Говорится, что сознание дживы может иметь две модификации: нечистую, чистую и бесстрастную. Преданность дхарме считается чистой, потворство греху и отвращение – нечистой, а отсутствие как влечения, так и отвращения – бесстрастной. Однако такого рода описание состояния души с подразделением оного на три модификации сделано здесь с учётом способности простых существ к пониманию; в карана-ануйоге же душа описывается с точки зрения её омрачённых или чистых состояний, находящихся в зависимости от силы страстей на определённых гунастханах. В дравья-ануйоге такой способ описания отсутствует.
Согласно текстам карана-ануйоги, бесстрастная форма упайоги, свободная от влечения и отвращения, развивается с достижением совершенного правильного поведения, причём происходит это автоматически по исчезновении заблуждения. Может ли человек низкого духовного статуса жить в бесстрастной упайоге? В дравья-ануйоге основной акцент делается именно на пребывании в бесстрастной упайоге, однако в данном контексте таковой называется то состояние, когда заурядная мирская джива, оставив не только насилие и прочие грехи, но также и такие доступные её уму формы практики, как бхакти и прочие, пребывает в медитации на природу Атмана. И, хотя тонкие формы влечения и отвращения, видимые всеведущими, в данном случае имеют место, этот момент здесь не рассматривается. Поскольку этот человек оставил те формы влечения и отвращения, которые доступны его уму, говорится, что его упайога бесстрастна.
Итак, сказано, что джива приходит к обладанию совершенной религиозной истиной с развитием веры и знания, различающих Я и не-Я, однако данное высказывание сделано с точки зрения постижимости этого вопроса уму [простого человека], что же касается объяснения оного с точки зрения тонких состояний души, то таковое даётся в карана-ануйоге в связи с гунастханами.
Так что, если вы хотите совместить способ изложения предмета, принятый в дравья-ануйоге, с таковым карана-ануйоги, то следует иметь в виду, что иногда точки соприкосновения между ними имеются, а иногда – нет. К примеру, утверждение о том, что бесстрастная форма упайоги достигается с формированием совершенного правильного поведения, верно с обеих точек зрения, однако на низших стадиях [духовной эволюции] о таковой можно вести речь лишь иногда, причём лишь с позиции дравья-ануйоги, тогда как с позиции карана-ануйоги в данном случае таковой быть не может ввиду постоянного наличия страстей. Точно так же следует понимать и все прочие высказывания.
Далее, когда вы встречаете в текстах дравья-ануйоги опровержение иноверческих интерпретаций таттв, помните, что сделано это не из простого неприятия оных, но для того чтобы, продемонстрировав их ложность, пробудить [в слушателях] веру.
Такова методология изложения предмета в дравья-ануйоге.
На этом мы закончим описание методологии изложения предмета в четырёх ануйогах. В некоторых текстах предмет излагается в аспекте лишь одной ануйоги, в других – в двух, в третьих – в трёх, а в четвёртых – во всех четырёх, так что и понимать их следует в соответствующем духе.
8.4 Основные стилистические особенности изложения предмета в различных ануйогах.
Далее мы вкратце коснёмся вопроса о том, какие же способы описания предмета [со стилистической точки зрения] преобладают в различных разновидностях ануйог.
Тексты, входящие в категорию пратхама-ануйоги, как правило, отличаются аллегорическим, метафорическим стилем, помимо того, встречаются среди них и поэтические произведения, поскольку использование такого рода средств доставляет радость уму, который в противном случае, если бы авторы прибегли к безыскусному прозаическому стилю, остался бы безразличным к предмету. Вдобавок к этому, в случаях, когда речь идёт о некоем предмете, недоступном непосредственному восприятию, несколько преувеличенное описание помогает слушателям лучше постичь природу оного.
В категории карана-ануйоги преобладают шастры, характеризующиеся математическим стилем изложения, поскольку там описываются размеры и числовые характеристики субстанций, поля, времени и способа существования, так что данные тексты будут легко доступны всем, изучавшим математику.
В чарана-ануйоге преобладает стиль изложения, свойственный этической науке, ибо её цель – формирование [правильного] поведения. Выслушав эти наставления о пути нравственности, изложенные в соответствии с общепринятой мирской традицией, слушатели начинают воплощать на практике религиозный образ жизни.
Наконец, дравья-ануйоге более свойственен стиль логических шастр, поскольку её цель заключается в подведении слушателей к окончательному определению [природы таттв].
Таковы основные стилистические особенности четырёх ануйог, однако помимо вышеуказанных в текстах могут встречаться и иные элементы.
Вопрос: Знание изобразительных средств, математики, этики и логики более свойственно пандитам, глупцы же ничего в этом не смыслят, так что, может быть, было бы лучше использовать самые что ни на есть простые слова?
Ответ: Шастры предназначены главным образом для изучения пандитами и иными достаточно образованными людьми, ум которых естественным образом привлекается к текстам, при составлении коих использовались указанные приёмы. Что же касается лиц, большими интеллектуальными способностями не отличающихся, то эти могут получить все необходимые пояснения от пандитов в простых и доступных терминах. Если бы в литературных произведениях использовалась обычная речь, то таковые не смогли бы привлечь к себе мудрых людей, чем и объясняется необходимость прибегать к разнообразным изобразительным средствам.