Свое решение вопроса предлагает В.Э.Чудновский, выделивший 4 варианта жизненного пути, полученные сочетаниями двух вариантов «построения» судьбы человека – объективнопредопределенной и субъективно-преобразующей: 1) быстрый взлет, в конце ожидания не оправдываются, 2) бессмысленная растрата времени вначале, медленное продвижение, ускорение, скачек, расцвет, 3) растрата времени на всем протяжении жизни, подчиненность устоявшимуся образу жизни, неспособность выйти за его рамки, 4) оптимальное использование «жизненного пространства», расцвет дарований, продуктивная деятельность [с.9]. «Одной из составляющих адекватного отношения к собственной судьбе у человека – его способность «выстраивать» перспективу своей жизни, обращаясь к своему будущему, овладевая им» [там же, с.9]. Очевидно, что владение временной перспективой связано у человека с его мотивацией, уверенностью в себе, а главное системой ценностей и смыслов.
В диссертационном исследовании Е.Б. Быковой (2002) показано, что образ будущего в Яконцепции детерминирует изменения и развитие личности и связан с психологическими особенностями личности и его половой принадлежностью. «Для девушек характерно более активное, целеустремленное отношение к будущему, наличие конкретных социально одобряемых целей – создание семьи, реализация роли матери. Для юношей характерно более созерцательное и оценочное отношение к будущему, присутствие в нем духовных ценностей» [с. 154]. При этом автор выявила, что люди с высокими показателями по аффектотимиии (ф.А, в 16 факторном представлении Кетелла) оценивают будущее как спокойное, приятное, яркое, люди с преобладанием ответственности, совестливости (ф.G) связывают будущее с нравственными ценностями, люди с преобладанием мягкосердечия (ф.I) видят будущее эмоционально насыщенным, материально благополучным [с. 155].
Таким образом, в науке оформился типологический подход к решению проблемы изменений пространственно-временнных координат ментального пространства менталитета. В процессе социокультурных изменений трансформируются актуальные категории в системе значений образов времени (прошлого, настоящего, будущего) и пространства (там, здесь, протяженность, сжатость, удаленность, близость, параллельность).
Свое видение представляет Е.В. Некрасова. Она выделяет пространственно-временные характеристики жизненного мира человека, называемые «хронотопическими». «Известно, что эмоциональная насыщенность деятельности меняет субъективное восприятие времени, эмоции же есть механизм отражения ценностей и смыслов (В.Е. Клочко). Отсюда – значимость определения того, как влияют ценностно-смысловые характеристики пространства на 1) субъективную шкалу отсчета времени, 2) переживание пространства как реальности, 3) интеграцию прошлого и будущего в настоящем, их динамическую, ситуативную «упаковку» [с. 12]. Следовательно, с позиции автора, на пространственно-временную определенность влияют ценностно-смысловые отношения человека к миру. И со сменой последних, изменяются пространственно-временные характеристики.
По данным Т.Н. Березиной (2003) внутренний мир человека как психологическое пространство имеет пространственно-временной, образный континуум []. Она пишет, что «важнейшими темпоральными составляющими человеческой индивидуальности является собственная жизнь человека, проходящая во времени (жизненный путь) в его деятельности. Как показало исследование в структуре пространственно-временного образного континуума воплощено представления индивида о его жизненном пути (прошлом, настоящем и будущем), включающем его отношение к жизни, также ряд его организационно-деятельностных характеристик» [с. 344].
К.В. Александрова, исследуя подростков, показала, что те, кто ориентирован на прошлое, обладают более длительной временной перспективой, с позитивной эмоциональной окраской и более реалистичны. Подростки, ориентированные на настоящее, обладают более временной перспективой, меньше склонны к структурности восприятия событий и менее реалистично воспринимают события [с. 66].
Л.Е. Бляхер показывает, что вектор времени в периоды «социального хаоса» становится «инверсионным: прошлое переносится в будущее и даже оформляется как идеал-симулякр» [с. 111]. Личные ожидания и проекты соотносятся с тем, что могло бы быть, если бы не изменения в социуме. Отсюда возникает у человека ощущение «безвремения». Безвременье понимают как отсутствие временных рамок, ориентируясь на которые человек выстраивает свою пространственно-временную перспективу.
З.И. Рябикина, П.Ю. Бякова описали феномен «темпорального давления» в ситуациях навязывания структурирования времени человека и обнаружили, что следствием этого является: разрушение внутриличностной синхронности внутриличностных процессов; прерывание личностнозначимых действий, следствием чего являются утомляемость, раздражительность; остановка личностного времени; жизнь в «безвременье» [с. 279].
Мы предполагаем, что определенные слои населения имеют ориентацию на прошлое (пенсионеры) и ориентацию на настоящее (молодежь), имеют либо пассивную, либо активную временную перспективы.
Временная перспектива связана с пространственной бытийностью деятельности человека, объединенные в пространственно-временной континуумом. В пределах этого континуума происходят изменения параметров пространства и времени у человека в изменяющемся мире. В исследованиях давно показано влияние пространственных условий на деятельность человека [Хейдментс]. Пространственный контакт М. Хейдментс определяет как формальную связность/отдаленность людей. «С субъективной стороны пространственный контакт можно определить как осознанное присутствие другого человека» [Хейдментс с. 130]. Различные виды деятельности требуют различных пространственных контактов. Формы регуляции пространственного контакта – дистанция связана с особенностями коммуникации в различных культурах (И.Т. Холл, А. Альтман и др.). Если меняются условия и особенности коммуникации в современном мире, то очевидно может измениться и дистанция. Оптимальная дистанция зависит, по данным исследователей, от характера взаимоотношений между людьми и от внешней ситуации. Если сегодня наблюдаются интолерантные установки в общении людей, то их оптимальная дистанция явно должна увеличиваться. Это также отражается и на персонализации пространства (территориальности) (А. Альтман). Исследователями А.Альтманом, С. Алкайн выявлены были семьи с открытостью и открытостью территорий. Сегодня в России все виды территориальности как еще одной формы регуляции пространственного контакта, довольно жестко ограничивается правами собственности отдельных субъектов. Можно ожидать, что территории будут характеризоваться большей закрытостью и иметь характерные «знаки» маркирующие ее (А. Соммер). А также категории, которые обозначают образ среды, в которой живет человек, меняются при изменяемых условиях (М. Черноушек), а отсюда, изменяется «средовая идентичность» (Г.М. Андреева) коллективного субъекта. Г.М. Андреева пишет о феномене разрушения средовой идентичности, когда человек не хочет принимать новые территориальные изменения [психолог позн. с. 204]. Территориальность связана и со статусом субъекта. Поскольку статус пожилых людей в обществе на сегодня несколько ниже, чем молодежи, то территориальная ограниченность пенсионеров будет выше.
З.И. Рябикина рассматривает пространственную представленность личности в связи с ее смысловыми содержаниями: «Личность и среда – сложные, системные, взаимоотнесенные феномены, обусловливающие бытие. Бытие рассматривается нами как процесс воплощения личностного содержания в фактах средовых преобразований. Аутентичное бытие - это процесс переструктурирования среды в соответствие со структурой личностных смыслов» [а. с.605]. Очевидно, что в ходе социокультурных преобразований в обществе меняется пространственная среда. Тогда может возникать «неаутентичное бытие» личности. «Неаутентичное бытие - воспроизводство и трансляция в среду формально освоенных личностью социальных предписаний, что создает иллюзию адекватного поведения, но таковым по сути не является, так как связано с разрывом, отсутствием содержательной связи между способами поведения и глубинными ядерными образованиями личности. Таким образом, подобное поведение выглядит адекватным по отношению к среде, но не является адекватным выражением внутреннего мира личности» [там же c.605].
Со сменой исторических эпох, сменой типа культуры, общими социокультурными изменениями у человека могут измениться пространственно-временные координаты образа мира. А это означает, что человек воспринимает новую реальность мира, строит новую действительность с новыми пространственно-временными координатами, новыми ценностно-смысловыми основаниями. Ученые установили, что человек стремится к стабильной временной идентичности и приводит в соответствие социальное и личное время. В периоды «безвременья» наблюдается инверсия восприятия времени, так пенсионеры в будущем видят прошлое, а молодежь в настоящее упаковывает будущее.
В общем, у населения в условиях социокультурных изменений субъективно временные рамки сокращаются (требование социума), но растет их плотность, пространственные рамки расширяются, то есть человек большие пространства может увидеть на экране компьютера, однако в социальном пространстве увеличивается дистанция между людьми.
3.1.2. Изменение показателей образа мира поколений
Предполагаем, что ядро ментального пространства составляет образ мира, в котором происходит движение новых категорий от периферии к центру и обратно. Это позволяет сканировать категории и интегрировать их или отторгать.