Группа исследователей под руководством А.Г. Шмелева провела эксперимент по Д. Пибоди межнационального восприятия, на основе семантического шкалирования. Большинство Экспериментальной группы приписывают русскому – негибкость 3,3 балла; переменчивость – 4,3; заторможенность – 0,6; импульсивность – 1,0; непрактичность – 1,6; принципиальность – 0,2; неуверенность – 0,7; инертный – 0,5. По мнению исследователей, данные внутренние группы обнаруживают высокую согласованность с объективными этнопсихологическими данными. Они подтверждают наличие противоречивых черт в русском характере. На основании результатов исследований был составлен характерологический портрет типичного русского. Русский – открытый, щедрый, бесшабашный, приятный, прощающий. Непрактичный, доверчивый, миролюбивый, смелый, сотрудничающий, бестактный, импульсивный. Уступая другим по уровню боевитости и рационального самоконтроля, русские продолжают надеяться на компенсацию высокими нравственными качествами – добротой, сочувствием, эмоциональным откликом. Это соответствует данным о повышении потребности у русских в эмоциональном контакте – доверительном общении.
Со времени Великой Отечественной войны представление о русском менталитете у немцев весьма устойчиво, отмечает А.Г. Здравомыслов. Для русских характерно, согласно данному стереотипу: эмоциональная насыщенность внутренней жизни, стремление к крайностям, слабо развитый самоконтроль над поступками, преобладание общих подходов к рассмотрению и решению любых проблем, недостаток рационализма, отсутствие нормативности в поведении, преклонение перед силой, выносливость и способность к преодолению трудностей, жертвенность и готовность к страданию, растворение личности в некотором «коллективном «МЫ»», цивилизационная детскость и др..
В середине 80–ых годов у европейцев существовал стереотип русского – серьезный, твердый, трудолюбивый, уверенный.
Результаты ряда исследований показали, что русские судят о русских как о людях с низким уровнем рационального самоконтроля и самоуверенности, хотя при этом самим себе они приписывают данные черты в меньшей степени, чем стереотипизированному образу типичного русского. Стереотип русского в представлениях самих русских лежит ближе к представлениям импульсивных народов, в стиле жизни, которой сохранились элементы деревенской, сельскопатриархальной культуры.
К. Касьянова, В.В. Кочетков пишут, что русскую культуру характеризует диффузное общение (по дихотомии Т. Рarsons, 1978), заключающее в себе выбор близких людей не по принципу конкретных деловых целей, а исходя из общих отношений как к личности []. Что сочетается с данными Н.Г. Козина, который выделяет в российском менталитете – доверчивость и внушаемость
[].
Б.А. Душков (2002) определил 18 особенностей российского менталитета, основываясь на работах русских философов и современных исследованиях. Перечислим их: готовность ассимилировать извне, открытость; коллективизм и общинность; преобладание нравственных ценностей над правовыми; крайности и противоречия; преобладание интуиции над логикой и ортодоксия; патриотизм; преобладание индивидуально-личностных отношений над формальными; преобладание аффилиативной мотивации над достиженческой; диффузное общение; пессимизм; пиетет перед иностранцами; терпение к страданиям; «культурная амнезия»; отношение к власти отрицательное; независимое отношение к собственности; не дорожат временем [].
Каким же образом перечисленные выше характеристики определяют вектор трансформации в динамических процессах российского менталитета? Некоторые из характеристик кардинально изменяются, а некоторые остаются прежними табл. 3.2.1. Как видно из таблицы, изменения менталитета касаются отношений к миру, когнитивных, ценностных и поведенческих составляющих.
Таблица 3.2.1.
Особенности трансформации российского менталитета
| № | Интегральные характеристики менталитета | Содержание характеристик | Векторы трансформации | |
| 1 | «Поляризованность» | Совмещение противоположных черт: деспотизма и анархизма, жестокости и доброты, национализма и универсализма и др. | Усиление поляризации, разнонаправленность | |
| 2 | Коллективизм | Это внутреннее единение людей на основе любви, равноправии и общности духа. | коллективизм и индивидуализм | |
| 3 | Когнитивная сложность | Россияне обладают сложной структурированностью образа, картины мира, что во многом отражено в полифоничности русского языка, самобытности российских традиций. | российским студентам свойственно дивергентное мышление, то есть опора на конкретный опыт и отстраненное наблюдение и не хватает стремления к эксперименту и концептуализации. | |
| 4 | Преобладание нравственного императива над рациональным | Что «душа» важнее «тела» – признавалось Н.К. Михайловским (1877), Н.А. Бердяевым (1946), В.С. Соловьевым (1895) | Сегодня сквозь духовные ценности все явственнее проглядывают материальные, но все равно, российское предпринимательство пока еще воспринимается как криминальное, а деньги признаются социальным злом (Г.В. Турецкая, 1998; З.В. Сикевич,1999). | |
| 5 | «Долгая ментальность» | Россияне очень долго принимают все новое, о чем свидетельствует историческая ситуация с принятием государственных реформ С.М. Соловьев, 1851; В.О. Ключевский, 1882; Г.Д. Гачев, 1993), В.А. Шкуратов (1994) | Россиян можно разделить на следующие группы: принимающих изменения, не принимающих, равнодушных. | |
| 6 | Патернализм (З.В. Сикевич, 1999) | Ожидание отеческой заботы от государства, царя, президента, начальника. | Неверие в интернальность | государство, |
| 7 | Низкая тенденция избегания неопределенности (Г. Хофстед, 1980) | Преобладания мотивации избегания неудачи, над мотивацией достижения в деятельности россиян. | Повышается мотивация достижения (В.В. Кочетков) | |
| 8 | Упиваться своими горестями, жаловаться | Проекция своих неудач на других | Подчеркивание успешности своей при неуспешности государства | |
| 9 | «Жизнь по мечте» (Н.Ф. Федоров, 1906), а не ориентация на успех | «В российском менталитете образовался необыкновенный синтез веры в другого человека, в общество и в идеал», - пишет К.А. | Жизнь, направленная на счастье | |
| Абульханова (1997). | ||||
| 10 | Не достаточная индивидуализированность и отрефлексированность отношений между людьми, В.А. Шкуратов, 2002 | Деперсонализация, деиндивидуализация отношений между людьми | Интолерантность в отношениях между людьми (В.А. Лабунская, 2003) | |
| 11 | Толерантность проявляется к физическому дискомфорту и интолерантность к иным мнениям. | Возможность долго терпеть физический дискомфорт и не возможность принятия другого, иного | Интолерантность к физическому дискомфорту | |
| 12 | Доверие и недоверие | Открытый людям и миру | Некоторая настороженность, низкое доверие к миру, тревожность | |
| 13 | Справедливость и эгалитаризм | Все уравнены в правах на собственность | Индивидуализация прав на собственность | |
| 14 | В деле важен процесс | Увлеченность процессуальными сторонами дела и общением в делах | В деле важен результат | |
Указанные в таблице векторы трансформации менталитета, определяются изменениями в надсистеме этноса. Определенные закономерности изменений в этничности современной эпохи обозначены многими авторами: «в ходе развития этноса природно-ландшафтные маркеры этносознания уступают место маркерам социальным. Конечно, это вовсе не означает, что окружающая среда перестает оказывать влияние на этническое сознание. Речь идет об обогащении и расширении сферы, маркируемой этническим сознанием. Этносознание обогатилось чертами правового сознания, такими как целостность, гласность, оперативность и коллективность в принятии решений» [И.И. Маремшаова, 2002].
«С конца 80-х – начала 90-х годов в нашей стране начался процесс глубокой социальной и культурной трансформации. Кардинально менялись не только экономические основы общества, но и отношение к этническим ценностям, которые определяют современное состояние этничности этноса. Последнее, в свою очередь определяется двумя разнонаправленными процессами. С одной стороны наблюдается откат от традиционных норм поведения, общения и жизнеустройства, ведущее свое начало со времени воинствующего коммунизма. С другой стороны, наметилось стремление к возрождению традиционных ценностей, посредством усиленной пропаганды и внедрения в жизнь традиций и обычаев предков. Важно подчеркнуть, что стремление это носит характер внутренней потребности самого этноса, т.е. это не навязанное извне мнение, а осознание народом того, что утрата национального стержня ведет не только к потере национального лица, но и к спонтанному переструктурированию, распаду и исчезновению народа» [И.И. Маремшаова, 2002].