Когнитивная наука Основы психологии познания том 2 Величковский Б М (стр. 102 из 118)

В исследованиях эмоций человека выделяют до 10 основных состояний, например, интерес, радость, удивление, горе, гнев, презрение, отвращение, страх, стыд и вина (Изард, 1980). С разнообразными вариантами (ревность, обида, зависть, злорадство, торжество, гордость, умиление, грусть, «светлая печаль» и т.д.) этот список, конечно, может быть значительно расширен. Факторный анализ результатов оценок субъективного сходства эмоциональных переживаний позволяет, однако, редуцировать их разнообразие (Леонова, Величковская, 2002). Чаще всего при этом выделяется следующий трехфакторный комплекс:

1) позитивные эмоции (они, как правило, включают и удивление);

2) остронегативные эмоции (горе, презрение, отвращение);

3) тревожно-депрессивные состояния, такие как страх и чувство
вины.

Легко видеть, что данный комплекс не совпадает буквально с реконструируемыми в биопсихологии и нейроэндокринологии базовыми

⁵¹ Присутствие опиатов в этом списке, кстати, повсеместно, за исключением отрица
тельных эмоций. Особенно неожиданные формы наркотической, по ее биологическим
механизмам, зависимости наблюдаются в контексте мотиваций социального взаимодей
ствия и достижения (см., например, Lea & Webley, 2005 in press). 361

Таблица 9.2. Базовые системы эмоций Panksepp, 2000, с изменениями)

млекопитающих и связанные с их дисфункциями психиатрические нарушения у человека (по:

Базовая система эмоций	Валентн.	Области мозга	Нейтротрансмиттеры	Дисфункции и нарушения
1. SEEKING/поиск ресурсов и их ожидание	+/-	Лимб, система в целом, гипоталамус	Дофамин, глутамат, опиаты	Навязчивые состояния, паранойя, наркотические зависимости, БП
2. LUST/сексуальная активность и удовольствие	+/-	Миндалина, гипоталамус	Стероиды, вазопрессин, опиаты	Фетишизм, сексуальные мании и зависимости
3. CARE/вскармливание и выхаживание	+	Лимб, система в целом, гипоталамус	Пролактин, дофамин, опиаты	Аутистическая холодность, нарушения привязанности
4. PANIC/социальная изоляция и паника		Лимб, система в целом, таламус	Глутамат (—опиаты, —пролактин)	Депрессия, приступы чувства вины, социальные фобии, агорафобия
5. FEAR/тревога, страх и бегство	—	Миндалина, гипоталамус	Глутамат, множество нейропептидов	Генерализованная тревожность, варианты фобий и ПТС
6. RAGE/недовольство, гнев и нападение	-/+	Миндалина, гипоталамус	ACh, глутамат	Повышенная агрессивность, психопатии личности, БА
7. PLAY/игра и удовольствие (радость)	+	Таламус, средний мозг	Опиаты, глутамат, ACh	Мании, гиперактивность, игровые и наркотические зависимости, Б А

ACh — ацетилхолин; ПТС — постгравматический синдром; БП — болезнь Паркинсона; БА — болезнь Альцгеймера

системами регуляции аффектов, что вполне объяснимо, если учесть различия задач и методологии этих исследований. Важной, но нерешенной до сих пор задачей является описание социально-психологических и поведенческих сценариев, в которых можно ожидать возникновения тех или иных эмоций (см. 6.3.3). В рамках наметившегося сближения исследований когнитивных процессов и эмоционально-аффективной сферы этой задаче, несомненно, будет уделено в ближайшие годы самое пристальное внимание⁵².

Еще одной общей для когнитивных и аффективных исследований областью является изучение функциональных состояний человека. Речь идет о состояниях утомления, стресса, монотонии и пресыщения, начало изучения которых было положено такими классиками психологии и медицины, как Эмиль Крепелин, Курт Левин, Фредерик Бартлетт и Ганс Селье. В современной прикладной психологии эти состояния (к ним в последнее время добавилось состояние психического выгорания — англ. burnout syndrome) служат особенно ярким доказательством продуктивности деятельностной парадигмы. Тому, что мы есть, мы во многом обязаны нашей деятельности, или, точнее, деятельностям, среди которых трудовая деятельность не только социально наиболее важна, но и интересна в исследовательском отношении, поскольку она демонстрирует исключительное разнообразие форм. Они, как оказалось, определяют весьма специфические паттерны нагрузки на микроструктуру познавательных процессов и мотивационные ресурсы человека. Столь же специфическими оказываются и отсроченные последствия подобных нагрузок, включающие, среди прочего, изменения интеллекта и личности, казалось бы, жестко заданных генотипом (Леонова, 1984; Leonova, 1998).

В центральных областях когнитивной науки взаимодействие аффекта и интеллекта также является сегодня установленным фактом. Примером служит обнаруженный Канеманом и Амосом Тверски эффект эмоционального обрамления процессов принятия решений (англ. framing effect — см. 8.4.1). Незначительная переформулировка задачи, меняющая эмоциональный контекст условий, ведет к тому, что при сохранении формальной структуры задача начинает решаться иначе. В положительном контексте испытуемые готовы прежде всего быстро зафиксировать выигрыш. В отрицательном контексте они с упорством стремятся свести на нет проигрыш, рискуя при этом значительно более серьезными потерями. Этот психологический феномен находит подтверждение в работах по поведенческой экономике, анализирующих реальное поведение

⁵² Спиноза оставил интереснейшее описание условий возникновения и взаимодей
ствия эмоций, представленное в форме нескольких десятков теорем (см. 1.1.2). Напри
мер, согласно Теореме 57, «Объятый самомнением любит присутствие прихлебателей и
льстецов, присутствие же людей прямых ненавидит». Наиболее полным последующим
исследованием такого рода является работа английского психолога Александра Шэнда
(Shand, 1920), описавшего в начале 20-го века в общей сложности 130 законов эмоций. 363

364

инвесторов на финансовых рынках. Неожиданной экспериментальной проверкой для него оказались... теракты в США 11 сентября 2001 года. Сразу после этих событий эффект эмоционального обрамления временно перестал наблюдаться: в глобальном контексте угрозы локальные манипуляции эмоционального фона оказались неэффективными — даже при положительной формулировке условий испытуемые решали задачу выбора по отрицательному сценарию (Sacco, Galletto & Blanzien, 2004).

Другой пример возможного взаимодействия — это луриевский лобный синдром («дезэкзекутивный синдром»). В его классическом описании он заключается в нарушении планирования и контроля действия. Проблема состоит в спецификации характера нарушений. Они могут заключаться либо в персевераторном повторении действия и его элементов (трудности смены цели), либо, напротив, в повышенной отвлекаемости (невозможности оставаться на цели). Оба варианта отклонений наблюдаются при локальных поражениях мозга, что позволяет строить гипотезы о существовании анатомической основы для нескольких различных «лобных синдромов» (см. 4.4.2). Проблематичным для этих гипотез является возникновение тех же тенденций у психиатрических пациентов и у, судя по всему, здоровых испытуемых в различных состояниях. Быть может, разгадка причин предпочтения той или иной стратегии связана с учетом влияния эмоций и стоящих за ними нейрогуморальных механизмов регуляции? Так, выделяющийся в связи с положительными эмоциями дофамин может опосредовать впечатление успешного завершения действия и увеличивать готовность переключиться на новую работу (Carver, 2003). Недостаток дофамина, напротив, мог бы рассматриваться контрольными инстанциями мозга как отсутствие успеха, вести к повторным попыткам достичь цель, персеверациям и фиксации внимания на отдельных деталях общей картины.

Хотя проверка этих взаимосвязей, безусловно, потребует серьезных междисциплинарных усилий, полезной предварительной иллюстрацией влияния эмоций может быть визуализация восприятия сложной картины в зависимости от ее эмоциональной валентности и/или аффективного состояния самого зрителя. Цель таких проводимых в настоящее время экспериментов состоит в сравнении амбьентных и фокальных компонентов обработки и их зависимости от эмоционально-аффективных переменных (Velichkovsky, 2004). На рис. 9.10 показана картина швейцарского художника-символиста Бёклина «Остров мертвых» вместе с типичными ландшафтами внимания, возникающими при ее восприятии. Хорошо видно, что в случае этой картины амбьентные компоненты внимания (дорзальный поток) демонстрируют совершенно необычное для них стягивание в точку, выделяя фигуру в саване (можно сравнить рис. 4.19 и 9.8, на которых показано распределение внимания при рассматривании сцен фривольно-позитивного и скорее нейтрального эмоционального содержания).