Когнитивная наука Основы психологии познания том 2 Величковский Б М (стр. 55 из 118)
Не приходится удивляться, что именно эти аспекты планирования и организации деятельности оказываются нарушены при поражениях префронтальных структур коры. В случае дезэкзекутивного (в прошлом называвшегося лобным) синдрома обычный для здорового взрослого человека внутренний, или эндогенный, контроль деятельности сменяется экзогенным, навязанным извне. Поражения часто ведут к тому, что не только имеющиеся знания (уровень Е), но и актуальная предметная ситуация (D и С) начинают доминировать, диктуя особенности поведения — соответствующую картину гештальтпсихологи называли «полевым поведением». Так, видя предмет, пациент не может удержаться от того, чтобы не взять его и не начать с ним манипулировать (см. 4.4.2). В зависимости от локализации поражения возможно возникновение проблем с согласованием компонентов действия во времени, в особенности затруднения с его остановкой. В последнем случае возникают персеверации — бессмысленные повторы разнообразных фрагментов действия или действия в целом (Гольдберг, 2004).
Нарушения в стабильности деятельности сопровождаются отклонениями в социальном поведении и искажениями структуры личности. Особенно явно при этом страдают интегративные, связанные с рефлексивным сознанием процессы. Пациент может много знать и в целом даже адекватно оценивать ситуацию, однако он испытывает большие трудности на пути к принятию, казалось бы, очевидного решения. Если же когнитивно решение принято, то за ним совсем не обязательно следуют соответствующие действия. При поражениях префронтальных отделов коры также может меняться характер субъективной «окраски» ситуации, прежде всего исчезать впечатление новизны — все кажется давно знакомым, таким же, каким было всегда (см. 5.1.1). Поскольку уровень метакогнитивных координации F реагирует именно на новизну и необычность, этот факт дополняет картину селективного нарушения высших нейрофизиологических механизмов познания.
199
В чем состоят признаки ситуаций, выходящих за рамки компетенции концептуальных структур и с необходимостью вовлекающих мета-когнитивные координации? Общее разделение могло бы противопоставлять, с одной стороны, ожидаемое, обыденное, типичное, заурядное, а с другой — неожиданное, важное, гипотетическое, фантастическое, абсурдное, заведомо невозможное положение дел в мире. Похожее различение, кстати, является центральным при анализе выделенных в лингвистике «когнитивных универсалий» (см. 8.1.2). Оно маркируется в языке с помощью специальных семантико-синтаксических средств, таких как сослагательное наклонение. Особой нагрузки префронтальных механизмов требует работа с ментальными моделями контрфактических и фантастических ситуаций. Характерно, что аутисты, у которых не сформирована или ослаблена индивидуальная теория психики (см. 8.1.1), могут представить себе довольно сложные ситуации, но только в том случае, если они остаются правдоподобными (Scott & Baron-Cohen, 1996).
Что касается средств метакогнитивных координации, то, насколько нам позволяют судить наши ограниченные знания, до сих пор они в явном виде рассматривались лишь в философии (Аристотель, Кант и относительно малоизвестный немецкий философ начала 20-го века Вайхингер — Vaihinger, 1911), поэтике (как средства повышения поэтической выразительности — Жолковский, Щеглов, 1996) и, отчасти, в работах по теории изобретательского творчества (Альтшулер, 1973). Очень условно их можно было бы разделить на как минимум пять групп механизмов.
Первая группа включает наиболее общие метапроцедуры понимания, такие как КОНТРОЛЬ, РЕКУРСИЯ, АНАЛОГИЯ, СОВМЕЩЕНИЕ/СРАВНЕНИЕ, ВАРЬИРОВАНИЕ (включая ОТРИЦАНИЕ). Они имеют универсальный характер и могут применяться по отношению к самым различным компонентам концептуальной «базы знаний», чем и объясняет их особое значение для разнообразных мыслительных процессов. Вторая группа — это метапроцедуры воображения. К ним относятся ПРЕДСТАВЛИВАНИЕ, ВРАЩЕНИЕ, УВЕЛИЧЕНИЕ/ УМЕНЬШЕНИЕ (ZOOMING), ИНВЕРСИЯ, а также ТРАНСФОРМАЦИЯ в различных вариантах. Они позволяют строить пространственно-временные ментальные модели ситуаций и подвергать их изменениям, напоминающим изменения, которые возникают в ходе предметной деятельности. Третья группа могла бы быть названа метапроцедурами вербализации и коммуникации. В эту группу входят стратегии ОПИСАНИЕ/НАЗЫВАНИЕ, МАРКИРОВАНИЕ, МЕТАФОРИЗАЦИЯ, ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ, а также знание принципов кооперативного (и, безусловно, конфликтного) общения, основных комму-200
никативных жанров и некоторых более специальных правил построения/интерпретации речевых высказываний16. Четвертая группа содержит эвристики мышления и принятия решений (такие как АНАЛИЗ СРЕДСТВ/ЦЕЛЕЙ и ДОСТУПНОСТЬ — см. 8.1.1 и 8.4.1), а также относительно эксплицитные правила, позволяющие решать задачи в различных областях деятельности. Диапазон последних чрезвычайно широк: от профессиональных правил и принципов до житейских, иногда довольно противоречивых истин — ср. «Куй железо, пока горячо», но одновременно «Семь раз отмерь, один раз отрежь». Пятая группа связана с наименее изученными процессами порождения интенционалъно-личностных и волевых контекстов, определяющих выбор целей и ту или иную общую направленность активности. Мы упоминали их выше как модальностные фреймы МОГУ, ДОЛЖЕН, ХОЧУ. Рассмотрение ценностных и моти-вационных факторов не входит в число основных задач этой книги, но без их упоминания любое обсуждение метакогнитивных координации оказывается в принципе неполным (см. 9.4.3).
Начнем анализ метапроцедур с подчеркивания того обстоятельства, что общая установка на ПОНИМАНИЕ (а, скажем, не на НАПАДЕНИЕ или БЕГСТВО) является предпосылкой и основой развернутой познавательной деятельности. Эта деятельность может происходить в режиме ОПИСАНИЯ, предпочтительном в любом потенциально коммуникативном контексте, и/или ПРЕДСТАВЛИВАНИЯ, то есть обычно визуализации, ведущей к построению пространственных ментальных моделей. КОНТРОЛЬ подавляет иррелевантные ассоциации и, тем самым, служит важнейшим условием достижения поставленной цели и даже критерием интеллекта (см. 4.3.1 и 8.1.1). Так, решение самых сложных задач не оставляет впечатления интеллектуальных достижений, если оно осуществляется под гипнозом или по детальным указаниям извне. Метапроцедура АНАЛОГИЯ (так же как и ее речевой вариант МЕТАФОРИЗАЦИЯ — см. 7.4.2) часто играет критическую роль в процессах решения задач, поскольку она делает возможным выявление полезного, но замаскированного включенностью в другие концептуальные контексты знания.
РЕКУРСИЯ — это вложение ментальных репрезентаций друг в друга. Она важна для самосознания, рефлексивного мышления и социально-
16 К числу этих «семантико-синтаксических эвристик» относится, например, правило«Первое существительное — агенс предложения», открываемое ребенком в возрасте при
мерно четырех лет. Впоследствие такие правила «обрастают» декларативными ограниче
ниями на условия применения («Первое существительное — агенс предложения, если оно
в именительном падеже») и переводятся из сферы метакогнитивных координации на уро
вень концентуальных структур Ε (см. 7.3.2 и 9.4.2). 201
го интеллекта — способности к анализу ситуации из перспективы другого человека. Вместе с тем, по мнению М. Хаузера, Н. Хомского и Т. Фитча (Hauser, Chomsky & Fitch, 2002), возможность РЕКУРСИИ является главной чертой человеческой речи, отличающей ее от систем коммуникации у животных (см. 1.3.3). Выразительное описание этой метапроцедуры оставил в «Разговоре о Данте» О.Э. Мандельштам: «Образное мышление у Данта...: представьте себе самолет... который на полном ходу конструирует и спускает другую машину. Эта летательная машина так же точно, будучи поглощена собственным ходом, все же успевает собрать и выпустить еще третью. Для точности моего наводящего и вспомогательного сравнения прибавлю, что сборка и спуск этих выбрасываемых во время полета технически немыслимых новых машин является не добавочной и посторонней функцией летящего аэроплана, но составляет необходимейшую принадлежность и часть самого полета и обуславливает его возможность и безопасность в не меньшей степени, чем исправность руля и бесперебойность мотора».
Еще одна метапроцедура — ВАРЬИРОВАНИЕ — препятствует персевераторному повторению и заставляет нас вносить хотя бы поверхностные изменения в последовательные действия и мысли17. ВАРЬИРОВАНИЕ играет значительную роль в процессах решения задач и в художественном творчестве. Так, как уже отмечалось, для поэтического мира Б.Л. Пастернака характерно соединение в одном эпизоде обыденного и необычайного. Местом такого СОВМЕЩЕНИЯ обычно является окно — в его произведениях имеется множество упоминаний окон и их мельчайших деталей, ни одно из которых, как правило, не повторяется (Жолковский, 1978). ВАРЬИРОВАНИЕ, в комбинации с метапроцедурой КОНТРОЛЬ, останавливает активность, если последняя начинает приобретать монотонный, повторяющийся характер. Примером может быть «зацикливание» мысли в случае попыток понять логические парадоксы, скажем, оценить истинность утверждения «Каждое предложение этой книги ошибочно» с учетом того, что данное утверждение само является одним из предложений этой книги.