199. 199. Смирнов Г.А. Основы формальной теории целостности // Системные исследования: Ежегодник. М. 1983.
200. 200. Снятие // Философская Энциклопедия. М. 1970. Т. 5.
201. 201. Снятие // Философский Энциклопедический словарь. М. 1983.
202. 202. Степин В.С. Философская антропология и история науки. М. 1992.
203. 203. Тарасов Г.С. Проблема духовной потребности. М. 1979.
204. 204. Теплов Б.М. Советская психологическая наука за 30 лет. М. 1947.
205. 205. Теплов Б.М. Об объективном методе в психологии // Изв. Акад. пед. наук РСФСР. М. 1953. Вып. 45.
206. 206. Теплов Б.М. Избр. тр. : В 2 т. М. 1985.
207. 207. Теплов Б.М., Шварц Л.М. Рецензия на “Основы общей психологии” С.Л.Рубинштейна // Сов.педагогика. 1941. № 7-8.
208. 208. Тихомиров О.К. Структура мыслительной деятельности человека. М. 1969.
209. 209. Тихомиров О.К. Психология мышления. М. 1984.
210. 210. Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления. Таллин. 1988.
211. 211. Тьюринг А. Может ли машина мыслить? М. 1960.
212. 212. Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та. Л. 1939. Т. 18.
213. 213. Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та. Л. 1940. Т. 34.
214. 214. Учен. зап. Ленингр. гос. пед. ин-та. Л. 1941. Т. 35.
215. 215. Франкфурт Ю.В. Плеханов и методология психологии. М. -Л. 1930.
216. 216. Фрейд 3. Основные психологические теории в психоанализе. М. Пг. 1923.
217. 217. Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. М. Пг. 1924.
218. 218. Фролов И.Т. Генетика и диалектика. М. 1968.
219. 219. Фролов И.Т. Перспективы человека. 2 изд. М. 1983.
220. 220. Фролов И.Т. Философия и история генетики. М. 1988.
221. 221. Цехмистро И.З. Диалектика единого и множественного. М. 1972.
222. 222. Чайлахян Л.М. Истоки происхождения психики или сознания. Пущине. 1992.
223. 223. Чеснокова И.И. Проблема самосознания в психологии. М. 1977.
224. 224. Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. М. 1982.
225. 225. Шадриков В.Д. Деятельность и способности. М. 1994.
226. 226. Шноль С.Э. физико-химические механизмы и биологическая специфичность / / Современное естествознание и материалистическая диалектика. М. 1977.
227. 227. Шорохова Е.В. Проблема сознания в философии и естествознании. М. 1961.
228. 228. Эльконин Д.В. Послесловие // Выготский Л.С. Собр.соч. М. 1984. Т. 4.
229. 229. Экспериметальная психология. Вып. 1-2. М. 1966.
230. 230. Эсаулов А.Ф. Проблемы решения задач в науке и технике. Л., 1979.
231. 231. Эткинд А.М. Содом и психея. История интеллектуальной жизни Серебряного века. М. 1996.
232. 232. Якиманская И.С. Развивающее обучение. М. 1979.
233. 233. Ярошевский М.Г. Несколько штрихов к портрету ученого // А.Н.Леонтьев и современная психология. М. 1983.
234. 234. Ярошевский М.Г. Предметная деятельность как основа системы психологии // Вопросы психологии. 1984. № 1.
235. 235. Ярошевский М.Г. История психологии. 3 изд. М. 1985.
236. 236. Ярошевский М.Г. Л.С.Выготский и марксизм в советской психологии // Пси-хологич. журнал. 1992. № 5; 1994, № 1.
237. 237. Ярошевский М.Г. Л.С.Выготский : в поисках новой психологии. Спб., 1993.
238. 238. Bunge M., Ardila R. Philosophy of Psychology. New York. 1987.
239. 239. Buhler K. Die Krise der Psychologie. Jena. 1927.
240. 240. CassirerE. Philosophie der symbolischen Formen. Berlin. Tl. 1-3. 1923-1929.241. Ijzendoorn M.H., R. van der Veer. Main Currents of Critical Psychology. New York. 1984.
241. 241. Magnusson D., Torestad B. A Holistic View of Personality: A Model Revisited // Annual Review of Psychology. 1993. Vol. 44.
242. 242. Matthaus W. Sowjetische Denkpsychologie. Gottingen. 1988.
243. 243. McCarthy D. The Language Development of the Preschool Child. Minneapolis. 1930.
244. 244. Payne T.R. S.L.Rubinstein and Philosophical Foundations of Soviet Psychology. Dordrecht (Holland). 1968.
245. 245. Piaget J. Le jugement moral chez l'enfant. Paris. 1932.
246. 246. Riegel Klaus F. Foundations of Dialectical Psychology. New York. 1979.
247. 247. Rubinstein Sergej. Eine Studie zum Problem der Methode. Marburg. 1914.
248. 248. Tucker Robert C. The Soviet Political Mind. New York. 1971.
249. 249. Van der Veer, Valsiner J. Understanding Vygotsky: Quest for Synthesis. Blackwell. Cambridge. USA. 1991.
250. 250. Vygotsky L.S. Mind in Society. London. 1978.
251. 251. Wertsch James V. An Introduction // The Concept of Activity in Soviet Psychology. New York. 1979.
252. 252. What is Intelligence? Norwood. New Jersey. 1988.
Глава 6. ПРОБЛЕМА ЛИЧНОСТИ В ПСИХОЛОГИИ
§ 1. Общая характеристика состояния проблемы личности и первый период ее разработки в отечественной психологии
Общая характеристика постановки проблемы личности в отечественной психологии объективно определилась, во-первых, социальными условиями развития психологической науки в советский период в нашей стране, во-вторых, наличием в ней разных школ и направлений, в третьих, соотношением методологического, теоретического и эмпирического уровней исследования, которое по разному складывалось на разных этапах развития отечественной психологии. Комплекс этих трех обстоятельств определил то, что на первом этапе советской психологии—в двадцатых и начале тридцатых годов- в силу ориентации психологов на решение актуальных социальных и практических проблем (например, беспризорности, дефектологии и т. д.) преобладало изучение реальной личности. Таковой для большинства психологов являлась личность ребенка, живущего и воспитывающегося в условиях советского общества того периода [2, 8, 41, 63, 64]. Внимание исследователей было направлено не столько на создание теоретической модели личности и ее эмпирическую проверку, сколько на личность как психосоциальное явление. И психологи-исследователи, и практические психологи, и педагоги имели дело с реальным ребенком, живущим в конкретных социальных условиях и попытались изучать связанные именно с этими условиями особенности ребенка, в том числе способности, степень его развития, или отставания в условиях конкретной семьи, школы и т. д. Данное направление позднее оформилось в так называемое педологическое направление, которое, кроме диагностики психических и личностных особенностей ребенка, имело целью корректировать, направлять его развитие (из чего, в частности и выросло понятие “зоны ближайшего развития” Л.С.Выготского, определившее соотношение взрослого и ребенка в этом процессе). Направленность на изучение и психолого-педагогическое содействие реальной личности ребенка в отечественной психологии постепенно пришла в противоречие с присущей ей с самого начала направленностью на идеальную личность, каковой—в силу идеологических причин—все более становилась личность советского человека [108]. Казалось бы именно последняя должна была включать в себя все определения реальной личности, т. е. человека, живущего в конкретном—советском обществе. Но парадокс заключался в том, что изучение реальной личности советского человека было заменено обсуждением и постулированием идеала советского человека. В этом прежде всего проявилась идеологизация советской психологии, как и всех гуманитарных наук. Отправным тезисом и для философов и для психологов оказался идеал гармонически всесторонне развитой личности, который постепенно вытеснил и заменил изучение, в том числе далеких от этого идеала, реальных личностей (в числе которых в реальной жизни оказывались все больше алкоголики, девианты, искалеченные сталинскими тюрьмами и лагерями лица). Можно сказать, что только в настоящее время—в конце восьмидесятых— девяностых годах психологи снова вернулись к изучению реальной личности, что, в частности, конкретно проявилось в обращении к проблемам психотерапии, алкоголизма, девиации, а также в формулировке общих проблем экологии человека как реальных проблем депривации нормальных условий, необходимых для развития личности. Резюмируя, можно сказать, что наиболее характерным для отечественной психологии является не различие эмпирического и теоретического исследований личности (как это имеет место в западно-европейской и американской психологии, где классические теории стоят в стороне от многочисленных эмпирических исследований целого ряда частных проблем личности), а отличие изучения реальной личности от постулирования особенностей идеализированной личности (или социальной утопии личности).
Однако, отечественные теории личности не свелись к чисто спекулятивным, а напротив, приобрели черты глубины, оригинальности в силу второй особенности развития этой области психологии—того, что в психологии в целом существовало несколько основных школ (и ряд менее глобальных направлений), между которыми время от времени происходили теоретические дискуссии. Тенденции идеологизации, которая грозила заменить психологическую теорию личности социологигической схемой, противостоял своеобразный плюрализм подходов к личности разных отечественных психологов. Наличие в советской психологии разных школ (хотя их дискуссии иногда и приобретали идеологически окрашенный негативный характер), разнообразие теорий личности и взглядов на нее в целом явилось тем позитивным обстоятельством, которое определило теоретическую глубину отечественных теорий личности. Можно сказать, что теории личности развивались, разрабатывались в контексте единой психологической науки, а само это единство поддерживалось и на организационном, и на методологическом, и на научном уровнях (в отличие, скажем, от структуры психологической науки США и других стран, состоящей из отдельных лабораторий в университетах разных штатов). В советской психологии и в разработке проблемы личности преобладал методологический уровень, но благодаря методологическому единству взглядов существовала возможность сопоставления и выявления различных точек зрения на личность, что в целом содействовало развитию теории личности.
Историческая последовательность в разработке проблем личности и место, удельный вес этой проблемы в структуре психологического знания на разных ее этапах также больше зависели от социальных и идеологических причин, чем собственно научных. Как уже отмечалось, в двадцатых и начале тридцатых годов преобладало стремление решить практические проблемы, связанные со строительством социализма в стране. Предметом исследования являлась реальная личность в связи с конкретными социальными уловиями ее жизни (коллективом, условиями семьи, воспитания и т. д.). Несколько условно можно говорить о преобладании конкретной социальной детерминации при объяснении сущности личности.
Тридцатые годы оказались периодом первого собственно социально-политического и организационного кризиса психологии, который явился следствием депривации социальной психологии, психотехники и разгрома педологии. Здесь же намечается радикальный переход к разработке проблемы личности в двух направлениях: 1)как теоретической проблемы общей психологии на основе марксистской методологии, но соотносительно с контекстом мировой психологии (С.Л.Рубинштейн), 2) как имплицитно подразумеваемой в контексте педагогических проблем и задач воспитания и эксплицируемой в качестве проблем психического развития ребенка и его личности—Л.С.Выготский, Л.И.Божович, А.В.Запорожец, Д.Б.Эльконин и др. Проблема реальной личности, детерминированной конкретными социальными условиями, постепенно превращается в методологическую и теоретическую проблему. Исходная особенность психологической науки о личности советского периода заключается в многоаспектности и многоуровневости изучения личности, подходов к ней: кроме двух традиционно выделяемых теоретического и эмпирического уровней исследования, с самого начала в советской психологии разрабатывался методологический уровень анализа личности—методологические принципы и проблемы, которые были одновременно и проблемами всей психологической науки. В двадцатые-тридцатые годы эти проблемы актуализировались в связи со стремлением психологов реализовать марксизм в психологии. Однако, поскольку основным предметом изучения в двадцатых-тридцатых годах оказалась личность ребенка, а не взрослого, и проблемы ее развития, основной методологической проблемой стала проблема соотношения биологического и социального в детерминации развития личности ребенка.