Кузьминым были, наконец, соотнесены ставшее абстрактным понятие социальной детерминации и понятие общественных отношений как микро- и макроусловий, непосредственной среды и контактов. “Совершенно очевидно,—писал он,—что во взаимоотношениях микро- и макроусловий, непосредственных и опосредованных влияний решающее значение имеют макроусловия и опосредованные влияния. Однако, специфика микро- и непосредственной сферы общения накладывает свой узор, определяет конкретную инструментовку и механизм формирования социально-психологических явлений на уровне личности и малых групп” [там же, с. 56]. Кузьмин дал детальный и особенно ценный в тот период анализ основных направлений развития отечественной социальной психологии конца XIX—начала XX века, концепций Бехтерева, Беляева, Залужного, Вагнера, Артемова, Рейснера, Войтоловского и др., восстановив тем самым сокровищницу истории отечественной социально-психологической мысли.
Кузьмин и авторский коллектив раскрыли и соотношение социальной психологии с другими науками (психологией и социологией), показав роль для социальной психологии исследований социологов, фактически ее изучавших, и дали ряд определений ее понятий: социальной психологии личности (Ядов), групп и коллективов (Обозов, Русалинова), а также показали чрезвычайно важную для последующего развития социальной психологии модель совместной деятельности [там же, с. 125 и далее]. Авторы этого коллективного труда стали родоначальниками отдельных направлений в социальной психологии: Свенцицкий—социально-психологических проблем управления [88], Обозов—общения [54]и т. д.
Говоря об “имплицитном” периоде развития социальной психологии, датируя его началом (первым пятилетием) 60-ых годов, мы также имеем в виду появление на русском языке книги Дж.Морено “Социометрия”, которая вызвала, с одной стороны, критику [4], с другой—напротив, практическое применение социометрии, связанное с попытками определить сферу приложения социометрии и условия ее применения. Так, с публикацией первых эмпирических результатов изучения социометрическими методами взаимоотношений школьников выступил Я.Л. Коломинский совместно с А.И. Розовым уже в 1962 г. Дискуссии в этом направлении состоялись на II съезде Общества психологов и, как отмечает Коломинский, период расцвета данного метода пришелся на пятилетие между II и III съездами, после чего, с одной стороны, появились монографические публикации исследований, проведенных преимущественно этим методом, с другой—начались поиски новых методов социально-психологического исследования.
Ленинградское направление исследований, связанное с именем Кузьмина, было по своему характеру теоретико-эмпирическим, и включало в себя три основных проблемы: 1) исследование взаимоотношений в группах-бригадах [18] и специально—взаимоотношений между мастером и учащимися ПТУ (Русалинова, В.Н.Келасьев), 2) характерных черт советского рабочего [108] и 3) изучение восприятия людьми друг друга (непосредственное общение) (Бодалев, Куницына). Иными словами, были охвачены две основные модели, составляющие предмет социально-психологического исследования: группа и особенности психологии, связанные с взаимодействием, и слой, класс и т. д. и особенности его психологии, и кроме этого развернуто первое в стране исследование общения и восприятия людьми друг друга, выросшее в оригинальное для отечественной науки направление. Причем исследовались как реальные коллективы—бригады, так и группы, работающие в лабораторных условиях. Для первого исследования был разработан оригинальный метод “наблюдения значимых ситуаций” (Кузьмин), для второго—прибор “гомеостат”, который позволяет изучать эффективность совместных действий малых групп. Последнее направление и его методическое обеспечение первоначально развернул Ф.Д.Горбов, который совместно с сотрудниками раскрыл, каковы условия сработанности и эффективности в работе малых групп: психофизиологическая совместимость, наличие паритетных тактик, положительный характер психических установок, общность интересов и потребностей и отсутствие выраженных эгоцентрических устремлений. Результаты этих самых первых эмпирических исследований были доложены уже на II съезде Общества психологов, а впоследствии составили основу закрытых исследований в области подготовки космонавтов. Для изучения взаимоотношений использовался социометрический метод.
В реальных коллективах исследовалась зависимость между уровнем отношений и эффективностью деятельности [52, 80], а позднее—влияние взаимоотношений на дисциплину, на отношение к работе членов бригады (причем, по мере развития данного направления для получения более достоверных результатов численность обследуемых бригад постоянно увеличивалась). Изучение эффективности малых групп привело к построению уровневой концепции взаимоотношений, установлению решающей роли именно тех из них, которые связаны с процессом производства и, которые, в свою очередь, влияют на укрепление дисциплины, рост инициативы, удовлетворенности трудом, ведут к осознанию ценности своего коллектива. Самый высокий уровень взаимоотношений был определен Кузьминым как “наиболее рациональное и гармоничное сочетание официальной структуры с теплотой и близостью межличностных отношений”. Исследования Бодалева, Русалиновой и В.Н.Шубкина показали, что развитие взаимоотношений и сплоченность—как новый качественный социально-психологический признак коллектива—зависит от характера взаимного восприятия и понимания людьми друг друга. Были получены первые характеристики роли руководителя в коллективе, связанные с оптимальным характером отношений ответственной зависимости. Предложена классификация формальных и неформальных групп и дано определение коллектива, включающее: общественно значимые цели, пространственное объединение со своими органами управления, временную устойчивость, известную завершенность функции, выявлена “сложная неформальная динамика и структура групп, отношения ответственной зависимости (формальная структура группы)”. Таким образом, это первое социально-психологическое направление исследований было комплексным, обращенным к группам (которые включены в трудовую производственную деятельность), многоаспектным, давшим основные—отличные от зарубежных стратегий [48]—комплексные методы исследования и наметившим его направления.
Этому же направлению принадлежит приоритет в постановке проблемы социальной психологии личности. Кроме глубокого анализа взглядов зарубежных психологов, Кузьмин сразу опирается на отечественные теории установки Узнадзе и отношений Мясищева, давая основное определение социальной психологии личности через характеристику взаимоотношений, а затем дополняя ее гностическими характеристиками (восприятия, понимания и оценки) и мотивационными, под которыми он прежде всего имеет в виду выбор профессии и отношение к труду, ставшее предметом исследований в лаборатории (официально открытой в1963 году).
К тому же ленинградскому направлению исследований и исследователей принадлежит Парыгин, наиболее полно представивший социальную психологию как науку об общественной психологии [60, 62], соотнесший свои взгляды с точками зрения других социальных психологов и социологов (в частности, с точкой зрения А.К.Уледова, определяющего социальную психологию как массовое сознание), разработавший ее структуру, основные направления исследований, проблемы их интерпретации. Определение общественной психологии он связал и с массовым, и с групповым, и с индивидуальным уровнями и формами сознания. По его мнению, предметом социальной психологии являются как особенности групповой, коллективной и массовой психологии, проявляющиеся в совокупной деятельности людей, их совместном поведении, переживаниях и способах психологического общения друг с другом, так и особенности поведения и психического состояния индивида в группе, коллективе и массе. Существенным в подходе Парыгина явилось то, что под социальными формами деятельности он имел в виду и духовную, и материальную, и экономическую, и политическую деятельность, а вместо так называемых прикладных проблем психологии (рекомендации и частные внедрения), выделил так называемую праксиологию, связанную с приложением теории к различным конкретным формам социальных отношений. Тем самым он в определенной мере предвосхитил развитие в дальнейшем таких направлений социальной психологии, как политическая и правовая. Кроме того, что было существенным для того времени, Парыгин выявил не только зависимость социально-психологических явлений и общественной психологии от общественных отношений, но и их обратную зависимость. Рассматривая, как и Кузьмин, в составе предмета социальной психологии социальную психологию личности, он указывает на ее качество как объекта и субъекта общественных отношений. Сопоставляя точку зрения Парыгина на общение с точкой зрения Ломова, придавшего позднее высокий методологический статус этой категории в системе общей и социальной психологии и методологии науки, следует обратить внимание на то, что в отличие от Ломова Парыгин связывает общение не только с отражением общественных отношений, т. е. работает не только с категорией отражения, но вводит понятие “выражение”. Оно, на наш взгляд, еще не получило своего развития, но является одной из перспективных линий обще- и социально-психологического исследования и связано имплицитно с теорией отношений. По его мнению, содержание человеческих отношений немыслимо без способов их выражения, а восприятие и понимание этого содержания людьми во многом зависит от того, каковы способы и средства выражения данного содержания. Предвосхищая дальнейшее изложение, можно сказать, что произошедшая позднее актуализация понятия поведения в социальной психологии, связанная с именами Е.В.Шороховой и М.И.Бобневой и их акцентом на регуляторные механизмы поведения, сегодня ретроспективно могла бы быть существенно дополнена определением поведения с этих, намеченных Парыгиным, позиций. Парыгин не развивает далее свою мысль о выражении, но напоминает другую, столь же существенную, на наш взгляд, единицу мясищевского анализа отношений—понятие “обращение”, которое, однако, также остается не раскрытым.