- Найти вашего сына?
- Ах, - сказал почтенный майор, беря второй бисквит, - этого мне очень не хватало.
Он поднял глаза к небу и сделал попытку вздохнуть.
- Теперь скажите, дорогой господин Кавальканти, - сказал Монте-Крис- то, - что это за сын, о котором вы так тоскуете? Ведь мне говорили, что вы холостяк.
- Все это думали, - отвечал майор, - и я сам...
- Да, - продолжал Монте-Кристо, - и вы сами не опровергали этого слу- ха. Грех юности, который вы хотели скрыть.
Приезжий из Лукки выпрямился в своем кресле, принял самый спокойный и почтенный вид и при этом скромно опустил глаза - не то для того, чтобы чувствовать себя увереннее, не то, чтобы помочь своему воображению; в то же время он исподлобья поглядывал на графа, чья застывшая на губах улыб- ка свидетельствовала все о том же доброжелательном любопытстве.
- Да, сударь, - сказал он, - я хотел скрыть эту ошибку.
- Не ради себя, - сказал Монте-Крис, - мужчинам это не ставится в вину.
- Нет, разумеется, не ради себя, - сказал майор, с улыбкой качая го- ловой.
- Но ради его матери, - сказал граф.
- Ради его матери! - вкликнул приезжий из Лукки, принимаясь за тре- тий бисквит. - Ради его бедной матери!
- Да пейте же, пожалуйста, дорогой господин Кавальканти, - сказал Монте-Кристо, наливая гостю вторую рюмку аликанте. - Волнение душит вас.
- Ради его бедной матери! - прошептал приезжий из Лукки, пытаясь си- лой воли воздействовать на слезную железу, дабы увлажнить глаза притвор- ной слезой.
- Она принадлежала, насколько яомню, к одному из знатнейших се- мейств в Италии?
- Патрицианка из Фьезоле, граф!
- И ее звали?..
- Вы желаете знать ее имя?
- Бог мой, - сказал Монте-Кристо, - можете не говорить; оно мне из- вестно.
- Вашему сиятельству известно все, - сказал с поклоном приезжий из Лукки.
- Олива Корсинари, не правда ли?
- Ола Корсинари!
- Маркиза?
- Маркиза!
- И, несмотря на противодствие семьи, вам в конце концов удалось жениться на ней?
- В конце концов удалось.
- И вы привезли с собой все необходимые документы? - продолжал Мон- те-Кристо.
- Какие документы? - спросил приезжий иЛукки.
- Да ваше брачное свидетельство и метрику сына.
- Метрику сына?
- Метрику Андреа Кавальканти, вашего сына; разве его зовут не Андреа?
- Кажется, да, -казал приезжий из Лукки.
- То есть как это кажется?
- Видите, я не смею этого утверждат он так давно исчез.
- Вы правы, - сказал Монте-Кристо. - Но документы у вас с собой?
- Граф, я должен вам с прискорбием заявить, что, не будучи предупреж- ден о необходимости запастись этими документами, я не позаботился взять их с собою.
- Черт возьми! - сказал Монтеристо.
- Разве они так нужны?
- Необходимы!
Приезжий из Лукки почесал лоб.
- А, per Bacco! - сказал он. - Необходимы!
- Разумеется, а вдруг здесь возникнут какие-нибудь сомнения в том, действителен ли ваш брак, законно ли рождение вашего сына?
- Вы правы, могут возникнуть сомнения.
- Вашему сыну это было бы крайне неприятно.
- Это было бы для него роковым ударом.
- Из-за этого он может потерять великолепную невесту.
- О, peccato! [47]
- Во Франции, понимаете ли, на это смотрят строго; здесь нельзя, как в Италии, пойти к священнику и заявить: "Мы любим друг друга, повенчайте нас". Во Франции установлен гражданский брак, а для совеения гражданс- кого брака нужны документы, удостоверяющие личность.
- Вот беда, у меня нет этих документов.
- Хорошо, что они есть у меня, - сказал МонтеКристо.
- У вас?
- Да.
- Они у вас есть?
-сть.
- Вот уж действительно, - сказал приезжий из Лукки, который, видя, что отсутствие бумаг лишает его путешествие всякого смысла, испугался, как бы это упущение не вызвало затруднений в вопросе о сорока воми ты- сячах, - вот уж действительно это большое счастье. Да, - продолжал он, - это большое счастье: ведь я об этом и но подумал.
- Еще бы, охотно вам верю; обо всем не подумаешь. Но на ваше счастье, аббат Бузони об этом подумал.
- Уж этот милый аббат!
- Предусмотрительный человек.
- Замечательный человек, - сказал приезжий из Лукки, - и он вам пе- реслал их?
- Вот они Приезжий из Лукки в знак восхищения молитвенно сложил руки.
- Вы венчались с Оливой Корсинари в церкви святого Павла в Монте-Кат- тини; вот удостоверение священника.
- Да, действительно, вот оно, - сказал майор, с удивление разгляды- вая бумагу.
- А вот свидетельство о крещении Андреа Кавальканти, выданное священ- ником в Саравецце.
- Все в порядке, - сказамайор.
- В таком случае возьмите эти бумаги, мне они не нужны; передайте их вашему сыну, у него они будут в сохранности.
- Еще бы!.. Еслиы он их потерял...
- Да? Если бы он их потерял? - спросил МонтеКристо.
- Ну, пришлось бы писать туда, - сказал приезжий из Лукки, - и оче долго доставать новые.
- Да, это было бы трудно, - сказал Монте-Кристо.
- Почти невозможно, - ответил приезжий из Лукки.
- Я очень рад, что вы понимаете ценность этих докуменв.
- Я считаю, что они просто неоценимы.
- Теперь, - сказал Мон-Кристо, - что касается матери молодого чело- века...
- Что касается матери молодого человека... - с беспокойством повторил майор.
- Чтоасается маркизы Корсинари...
- Боже мой! - сказал приезжий из Лукки, под ногами которого вырастали все новые препятствия, - неужели она мож понадобиться?
- Нет, - сказал Монте-Кристо. - Впрочем, ведь она.. - Да, да... она...
- Отдала дань природе...
- Увы, да, - подхватил приезжий из Лукки.
- Я это знал, - продолжал Монте-Кристо, - уже десять лет, как она умерла.
- И я все еще оплакиваю ее срть, - сказал приезжий из Лукки, вытас- кивая из кармана клетчатый плок и вытирая сначала левый глаз, а затем правый.
- Что поделаешь, - сказал Монте-Кристо, - все мы смертны. Теперь вы понимаете, дорогой господин Кавальканти, что во Франции не к чему гово- рить о том, что вы были пятнадцать лет в разлуке с сыном. Все эти исто- рии с цыганами, которые крадут детей, у нас не в моде. Он у вас воспиты- вался в провинциальном коллеже, а теперь вы желаете, чтобы он завершил свое образование в парижскомвете. Поэтому вы и покинули Виа-Реджо, где вы жили после смерти вашей жен Этого будет вполне достаточно.
- Вы так полагаете?
- Конечно.
- Тогда все прекрасно.
- Если бы откуда-нибудь возникли слухи об этой разлуке...
- Что же я тогда скажу?
- Что вероломный воспитатель, продавшийся врагам вашей семьи...
- То есть этим Корсинари?
- Конео... похитил ребенка, чтобы ваш род угас.
- Правильно, ведь он единственный сын.
- А теперь, когда мы обо всем сговорились, когда вы освежили ваши воспоминания и они уже вас не подведут, вы, надеюсь, догадываетесь, что я приготовил вам сюрприз?
- Приятный? - спросил приезжий из Лукки.
- Я вижу, - сказал Монте-Крто, - что нельзя обмануть глаз и сердце отца.
- Гм! - пробормотал майор.
- Кто-нибудь уже проговорился вам или, вернее, вы догадались, что он здесь?
- Кто здесь?
- Ваше дитя, ваш сын, ваш Андреа.
- Я догадался, - ответил приезжий из Лукки с полным хладнокровием. - Так оздесь?
- Здесь, рядом, - сказал Монте-Кристо, - когда мой камердинер прихо- дил сюда, он доложил мне о нем.
- Превосходно! Превосходно! сказал майор, расправляя при каждом возгласе петлицы своей венгеи.
- Дорогой господин Кавальканти, - сказал МонтеКристо, - ваше волнение мне понятно. Надо дать вам время прийти в себя; кроме того, я хот бы приготовить к этой счастливой встрече и молодого человека, который, я полагаю, обуреваем таким же нетерпением, как и вы.
- Не сомневаюсь, - сказал Кавальканти.
- Ну так вот, через каких-нибудь четвертьаса мы предстанем перед вами.
- Так вы приведете его ко мне? Вы так добры, что хотите сами мне его представить?
- Нет, я не хочу становиться между отцом и сыном; но не беспокойтесь: даже если бы голос крови безмолвствовал, вы не сможете ошибиться: он войдет в эту дверь. Это красивый молодой человек, белокурый, пожалуй, даже слишком белокурый, с приятными манерами; впрочем, вы сами увидите.
- Ксти, - сказал майор, - я, знаете ли, взял с собой только две ты- сячи франков, которые я получил через посредство добрейшего аббата Бузо- ни. Часть из них я потратил на дорогу, и...
- И вам нужны деньги... это впол естественно, дорогой господин Ка- вальканти. Вот вам, для ровного ста, восемь тысячефранковых билетов.
Глаза майора засверкали, как кбункулы.
- Значит, за мной еще сорок тысяч франков, - сказал Монтеристо.
- Может быть, ваше сиятельство желает получить расписку? - спросил майор, пряча деньги во внутренний карман свй венгерки.
- Зачем? - сказал граф.
- Да как оправдательный документ при ваших расчетах с аббатом Бузони.
- Вы дадите мне общую расписку, когда получите осталье сорок тысяч франков. Между честными людьми эти предосторожности излишни.
- Да, верно, между честными людьми, - сказал майор.
- Еще одно слово, маркиз.
- К вашим услугам.
- Вы разрешите мне дать вам небольшой совет?
- Еще бы! Прошу вас!
- Было бы неплохо, если бы вы расстались с этим сюртуком.
- В самом деле? - сказал майор, не без самодовольства оглядывая свое одеяние.
- Да, такие еще носят в Виа-Реджо, но в Париже, несмотря на всю свою элегантность, этот костюм уже давно вышел из моды.
- Это досадно, - сказал приезжий из Лукки.
- Ну, если он вам так нравится, вы его опять наденете при отъезде.
- Но что же я буду носить?
- То, что найдется у вас в чемоданах.
- Как в чемоданах? У меня с собой только дорожный мешок.
- При вас, разумеется. Какой смысл затруднять себя лишними вещами? К тому же старый воин любит ходить налегке.
- Вот потому-то...
- Но вы человек предусмотрительный и отправили свои вещи вперед. Они вчера прибыли в гостиницу Принцев, на улице Ришелье, где вы заказали се- бе помещение.
- Значит, в чемоданах?..
- Я полагаю, вы распорядились, чтобы ваш камердинер уложил в них все необходимое: штское платье, мундиры. В особо торжественных случаях на- девайте мунд, это очень эффектно. Не забывайте ордена. Во Франции над ними посмеиваются, но все-таки носят.