Я вам говорю, что это уже четвертая жертва за четыре месяца!
Я вам говорю, что четыре дня тому назад уже пытались отрави Вален- тину, но это не удалось, благодаря предосторожности господина Нуартье!
Я вам говорю, что дозу удвоили или переменили яд, и на этотаз зло- деяние удалось!
Я вам говорю, что вы это знаете так же хошо, как и я, потому что господин д'Авриньи вас об этом предупредил и как врач и как друг.
- Вы бредите, сударь, - сказал Вильфор, тщетно пытаясь освободиться от захлестнувшей его петли.
- Я брежу? - воскликнул Моррель. - В таком случае обращаюсь к само- му господину д'Авриньи. Спросите у него, сударь, помнит ли он слова, произнесенные им в вашем саду, перед этим домом в вечер смерти госпожи де Сен-Меран; тогда вы оба, думая, что вы одни, говорили об этой траги- ческой смерти; вы ссылаетесь на судьбу, вы несправедливо обвиняете бога, но судьба и бог участвовали в этой смерти только тем, что создали убийцу Валентины!
Вильфор и д'Авриньи переглянулись.
- Да, д припомните, - сказал Моррель, - вы думали, что эти слова были сказаны в тишине и одиночестве, затерялись во мраке, но они достиг- ли моих ей.
Конечно, после этого вечера, видя преступную снисходительность госпо- дина де Вильфор к своим близким, я джен был все раскрыть властям. Я не был бы тогда одним из виновников твоей смерти, Валенна, любимая! Но виновник превратится в мстителя; это четвертое убийство очевидно для всякого, и если отец твой покинет тебя, Валентина, клянусь тебе, я сам буду преследовать убийцу!
И словно природа сжалилась, наконец, д этим сильным человеком, го- товым сломиться под натиском собственной силы, - последние слова Морреля замерли в его гортани, из груди его вырвалось рыдание, непокорные слезы хлынули из глаз, он покачнулся и с плачем вновь упал на колени у кровати Валентины.
Тогда настала очередь д'риньи.
- Я разделяю чувства господина Морреля и тоже требую правосудия, - сказал он громко. - У меня сердце разрывается от мысли, что моя малодуш- ная снисходительность поощрила убийцу!
- Боже мой! - еле слышно прошептал Вильфор.
Моррель поднял голову и, читая в глазах старика, горящих нечеловечес- ким пламенем, сказал:
- Смотрите, господин Нуартье хочет говорить.
- Да, - показал Нуартье, с выражением особенно усным, потому что все способности этого несчастного, беспомощного старика были сосредото- чены в его взгляде.
- Вы знаете убийцу? - спросил Моррель.
- Да, - ответил Нуартье.
- И вы нам укажете его? - воскликнул Максимилиан, - Мы слушаем! Гос- подин д'Авриньи, слушайте!
Глаза Нуартье улыбнулись несчастному Моррелю грустно и нежно, одной из тех улыбок, которые так часто радовали Валентину.
Затем, как бы приковав глаза собеседника к своим, он перевел взгляд на дверь.
- Вы хотите, чтобы я вышел? - горестно воскликнул Моррель.
- Да, - показал Нуартье.
- Пожалейте меня!
Глаза старика оставались неумолимо устремленными на дверь.
- Но потом мне можно будет вернуться? - спросил Максимилиан.
- Да.
- Я должен выйти один?
- Нет.
- Кого же яолжен увести? Господина де Вильфор?
- Нет.
- Доктора?
- Да.
- Вы хотите остаться один сосподином де Вильфор?
- Да.
- А он поймет вас?
- Да.
- Будьте спокойны, - сказал Вильфор, радуясь, что следствие будет вестись с глазу на глаз, - я отлично понимаю отца.
Хотя он говорил это с почти радостным выражением, зубы его громко стучали.
Д'Авриньи взял Максимилиана под руку и увел его в соседнюю комнату.
Тогда во всем доме царилось молчание, более глубокое, чем молчание смерти.
Наконец через четверть часа послышались нетвердые шаги, и Вильфор по- явился на пороге гостиной, где находились д'Авриньи и Моррель, один, - погруженный в задумчивость, другой - задыхающийся от горя.
- Идемте, - сказал Вильфор.
И он подвел их к Нуартье.
Моррель внимательно посмотрел на Вильфора.
Лицо королевского прокурора было мертвенно бледно; багровые пятна выступили у него на лбу; его пальцы судорожно теребили перо, ломая его на мелкие куски.
- Господа, - сдавленным голосом сказал он д'Авриньи и Моррелю, - дай- те мне честное слово, что эта ужасная тайна останется погребенной в на-их сердцах!
У тех вырвалось невольное движение.
- Умоляю вас!.. - продолжал Вильфор.
- А что же виновник!.. - сзал Моррель. - Убийца!.. Отравитель!..
- Будьте спокойны, сударь, правосудие совершится, - сказал Вильфор. - Мой отец открыл мне имя виновного; мой отец жаждет мщения, как и вы; но он, как и я, заклинает вас хранить преступление в тайне. Правда, отец?
- Да, - твердо показал Нуартье.
Моррель невольно отшатнулся с жестом ужаса и доверия.
- Сударь, - воскликнул Вильфор, удерживая Морреля за руку, - вы знае- те, мой отец непреклонный человек, и если он обращается к вам с такой просьбой, значит, он верит, что Валентина будет страшно отомщена. Прав- да, отец?
арик сделал знак, что да.
Вильфор продолжал:
- Он меня знает, а я дал ему слово. Можете быть спокойны, господа; я прошу у вас три дня, это меньше, чем у вас попросил бы суд; и через три дня мщение, которое постигнет убийцу моей дочери, заставит содрогнуться самое бесчувственное сердце. Правда, отец?
При этих словах он скрипнул зубами и потряс мертвую руку старика.
- Обещание будет исполнено, господин Нуартье? - спросил Моррель; д'Авриньи взглядом спросил о том же.
- Да! - показал Нуартье с мрачной радостью в глазах.
- Так поклянитесь, господа, - сказал Вильфор, соединяя руки д'Авриньи и Морреля, - поклянитесь, что вы пощадите честь моего дома и предостави- те мщение мне.
Д'Авриньи отвернулся и неохотно прошептал "да", но Моррель вырвал ру- ку из рук Вильфора, бросился к постели, прижался губами к холодным губам Валтины и выбежал вон с протяжным стоном отчаяния.
Как мы уже сказали, все слуги исчезли.
Поэтому Вильфору пришлось просить д'Авриньи взять на себя все те мно- гочисленные и сложные хлопоты, которые влечет за собой смерть в наших больших городах, особенно смерть при таких подозрительных обстоя- тельствах.
Что касается Нуартье, то было страшно смотреть на это недвижимое го- ре, это окаменелое отчаяние, эти беззвучные слезы.
Вильфор заперся в своем кабинете; д'Авриньи пошел за городским вра- чом, обязанность которого - свидетельствовать смерть и которого вырази- тельно именуют "доктором мертвых".
Нуартье не зател расставаться с внучкой.
Через полчаса д'Авриньи вернулся со своим собратом; дверь с улицы бы- ла заперта, и, так как привратник исчез вместе с остальными слугами, Вильфор сам пошел отворить.
Но у комнаты Валентины он остановился; у него не было сил снова войти туда.
Оба ктора вошли одни.
Нуартье сидел у кровати, бледный, как сама покойница, недвижимый и безмолвный, как она.
Доктор мертвых подел к постели с равнодушием человека, который пол- жизни проводит с трупами, откинул с лица девушки простыню и приоткрыл ей губы.
- Да, - сказал д'Авриньи со вздохом, - бедная девушка мертва, сомне- ний нет.
- Да, - коротко ответил доктор мертвых, снова закрывая простыней лицо Валентины.
Нуартье глухо захрипел.
Д'Авриньи обернулся; глаза старика сверкали.
Д'Авриньи понял, что он хочет видеть свою внучку; он подошел к крова- ти, и, пока второй врач полоскал в хлористой воде пальцы, которые косну- лись губ умершей, он открыл это спокойное и бледное лицо, похожее на ли- цо спящего ангела.
Слезы, выступившие на глах Нуартье, сказали Д'Авриньи, как глубоко благодарен ему несчастный старик.
Доктор мертвых написал свидетельство тут же в комнате Валентины, на краю стола, и, совершив эту последнюю формальность, вышел, провожаемый Д'Авриньи.
Вильфор услышал, как они спускались с лестницы, и вышел из своего ка- бинета.
Сказав несколько слов благодарности доктору, он обратился к Д'Ав- риньи.
- Теперь нужен священник, - сказал он.
- Есть какой-нибудь священник, которого вы хотели бы пригласить? - спросил Д'Авриньи.
- Нет, - отвечал Вильфор, - обратитесь к ближайшему.
- Ближайший, - сказал городской врач, - это итальянский аббат, посе- лившийся в доме рядом с вами. Хотите, проходя мимо, я его попрошу?
- Будьте добры, Д'Авриньи, - сказал Вильфор, - пойдите с госпином доктором. Вот ключ, чтобы вы могли входить и выходить, когда вам нужно. Приведите священника и устройте его в комнате моей бедной девочки.
- Вы хотите с ним поговорить?
- Я хочу побыть один. Вы меня простите, правда? Священк должен по- нимать все страдания, тем более страдания отца.
Вильфор вручил д'Авриньи ключ, поклонился еще раз городскому врачу и, вернувшись к себе в кабинет, принялся за работу.
Есть люди, для которых работа служит лекарством от всех зол.
Выйдя на улицу, оба врача заметили человека в черной сутане, стоящего на пороге соседнего дома.
- Вот тот, о.ком я вам говорил, - сказал доктор мертвых.
Д'Авриньи подошел к священнику:
- Сударь, не согласитесь ли вы оказать услугу несчастному отцу, поте- рявшему толькчто дочь, королевскому прокурору де Вильфор?
- Да, сударь, - отвечал священник с сильным итальянским акцентом, - я знаю, смерть поселилась в его доме.
- Тогда мне незачем говорить вам, какого рода помощи он от вас ожида- ет.
- Я шел предложить свои услуги, сударь, - сказал священник, - наше назначение - идти навстречу нашиобязанностям.
- Это молодая девушка.
- Да, знаю; мне сказали слуги, я видел, как они бежали из дома. Я уз- нал, что ее имя Валентина, и я уже молился за нее.
- Благодарю с, - сказал Д'Авриньи, - и раз вы уже приступили к ва- шему святому служению, благоволите его продолжить. Будьте возле усопшей, и вам скажет спасибо безутешная семья.
- Иду, сударь, - отвечал аббат, - и смею скать, что не будет молит- вы горячей, чем моя.
Д'Авриньи взял аббата за руку и, не встретив Вильфора, затворившегося у себя в кабинете, проводил его к покойнице, которую должны были облечь в саван только ночью.
Когда они входили в комнату, глаза Нутье встретились с глазами аб- бата; вероятно, Нуартье увидел в них что-то необычайное, потому что взгляд его больше не отрывался от лицавященника.