- Нет, сударь, - ответил Данглар, - я только откладываю свое решение.
- Но не думаете же вы, что я подчинюсь вашей прихоти и буду смиренно ждать, пока вы мне вернете свое благоволение?
- В таком случае, граф, если вам не угодно ждать, будем считать, что наши планы не осуществились.
Граф до боли закусил губу, чтобы не дать воли своему высокомерному и вспыльчивому нраву, он понимал, что при данных обстоятельствах он один окажется в смешном положении Он направился было к двери, но вдруг разду- мал и вернулся.
Тень прошла по его чину, выражение оскорбленной гордости сменилось признаками смутного беспокойства.
- Послушайте, дорогой Данглар, - сказал он, - мы с вами знакомы не первый год и должны немного считаться друг с другом Я прошу вас объяс- ниться. Должен же я по крайней мере знать, какое злополучное обстоятель- ство заставило вас изменить свое отношение к моему сыну.
- Это ни в какой мере не касается лично виконта, вот все, что я могу вам сказать, - отвечал Данглар, к которому вернулась его наглость, когда он увидел, что Морсер несколько смягчился.
- А кого это касается? - побледнев, спросил Морсер изменившимся голо- сом.
Данглар, от которого не ускользнуло его волнение, посмотрел на него более уверенным взглядом, чем обычно.
- Будьте благодарны мне за то, что я не выражаюсь яснее, - сказал он.
Нервная дрожь, вызванная, вероятно, сдерживаемым гневом, охватила Морсера.
- Я имею право, - ответил он, делая над собой усилие, - и я требую, чтобы вы объяснились. Может быть, вы имеете что-нибудь против госпожи де Морсер? Может быть, вы итаете, что я недостаточно богат? Может быть, мои взгляды не сходны с вашими?..
- Ни то, ни другое, ни третье, - сказал Данглар, - это было бы неп- ростительно с моей стороны, потому что,огда я давал слово, я все это знал. Не допытывайтесь. Я очень сожалею, что так встревожил вас. По- верьте, лучше оставим это. Примем среднее решение: ни разрыв, ни обяза- тельство. Зачем спешить? Моей дочери семнадцать лет, вашему сыну двад- цать один. Подождем. Пусть пройдет время, может быть, то, что сегодня нам кажется неясным, завтра станет слишком ясным; бывает, что в один день опровергается самая убийстнная клевета.
- Клевета? - воскликнул Морсер, смертельно бледнея. - Так меня окле- ветали?
- Повторяю вам, граф, не требуйте объяснений.
- Итак, сударь, я должен молча снести отказ?
- Он особенно тягостен для меня, сударь. Да, мне он тяжелее, чем вам, потому что я надеялся иметь честь породниться с вами, а несостоявшийся брак всегда бросает большую тень на невесту, чем на жениха.
- Хорошо, сударь, прекратим этот разговор, - сказал Морсер.
И, яростно комкая перчатки, он вышел из комнаты.
Данглар отметил про себя, что Морсер ни разу не решился спросить, не из-за него ли самого Данглар берет назад свое слово.
Вечером он долго совещался с несколькими друзьями; Кавальканти, кото- рый все время находился с дамами в гостиной, последним покинул его дом.
На следующий день, едва проснувшись, Данглар спросил газеты; как только их принесли, он, отбросив остальные, схватился за "Беспристрастный голос".
Редактором этой газеты был Бошан.
Данглар поспешно сорвал бандероль, нетерпеливо развернул газету, с пренебрежением пропустил передовую и, дойдя до хроники, со злобной улыб- кой прочитал заметку, начинавшуюся словами: Нам пишут из Янины.
- Отлично, - сказал он, прочитав ее, - вот маленькая статейка о пол- ковнике Фернане, которая, по всей вероятности, избавит меня от необходи- мости давать какие-либо объяснения графу де Морсер.
В это же время, а именно в девять часов утра, Альбер де Морсер, весь в черном, застегнутый на все пуговицы, бледный и взволнованный, явился в дом на Елисейских Полях.
- Граф вышел с полчаса тому назад, - сказал привратник.
- А Батистена он взял с собой? - спросил Морсер.
- Нет, господин виконт.
- Позовите Батистена, я хочу с ним поговорить.
Привратник пошел за камердинером и через мину вернулся вместе с ним.
- Друг мой, - сказал Альбер, - прошу простить мою настойчивость, но я хотел лично от вас узнать, действительно ли графа нет дома.
- Да, сударь, - отвечал Батистен.
- Даже для меня?
- Я знаю, насколько граф всегда рад вас видеть, и я никогда не посмел бы поставить вас на одну доску с другими.
- И ты прав, мне нужно его видеть по важному делу. Скоро ли он вер- нется?
- Думаю, что скоро: он заказал завтрак на десять часов.
- Отлично, я пройдусь по Елисейским Полям и в десять часов вернусь сюда; если граф вернется раньше меня, передай, что я пру его подождать меня.
- Будет исполнено, сударь.
Альбер оставил у ворот графа наемный кабриолет, в котором он приехал, и отправился пешком.
Когда он проходил мимо Аллеи Вдов, ему показалось, что у тира Госсе стоит экипаж графа; он подошел и узнал кучера.
- Граф в тире? - спросил его Морсер.
- Д сударь, - ответил кучер.
В самом деле, еще подходя к тиру, Альбер слышал выстрелы.
Он вошел. В палисаднике он встретил служителя.
- Простите, господин виконт, - сказал тот, - но не угодно ли вам нем- ного подождать?
- Почему, Филипп? - спросил Альбер; он был завсегдатаем тира, и нео- жиданное препятствие удивило его.
- Потому что то лицо, которое сейчас упражняется, абонирует весь тир для себя одного и никогда не стреляет при других.
- И даже при вас, Филипп?
- Вы видите, сударь, я стою здесь.
- А кто заряжает пистолеты?
- Его слуга.
- Нубиец?
- Негр.
- Так и еь.
- Вы знаете этого господина?
- Я пришел за ним; это мой друг.
- В таком случае другое дело. Я скажу ему.
И Филипп, подстрекаемый любопытством, прошел в тир. Через секунду на пороге появился Монте-Кристо.
- Простите, дорогой граф, что я ываюсь к вам сюда, - сказал Альбер. - Но прежде всего должен вам сказать, что ваши слуги не виноваты: это я сам так настойчив. Я был у вас, мне сказали, что вы отправились на про- гулкуно к десяти часам вернетесь завтракать. Я тоже решил до десяти погулять и случайно увидал ваш экипаж.
- Из этого я с удовольствием заключаю, что вы приехали позавтракать со мной.
- Благодарю, мне сейчас не до завтрака; быть может, позже мы и по- завтракаем, но только в несколько неприятной компании!
- Что такое, не понимаю?
- Дорогой граф, у меня сегодня дуэль.
- У вас? А зачем?
- Да чтобы драться, конечно!
- Я понимаю, но ради чего? Драться можно по многим поводам.
- тронута моя честь.
- Это дело серьезное.
- Настолько серьезное, что я приехал к вам просить об одной услуге.
- О какой?
- Быть моим секундантом.
- Де нешуточное; не будем говорить об этом здесь, поедем ко мне. Али, дай мне воды.
Граф засучил рукава и прошел в маленькую комнатку, где посетители ти- ра обычно мыли руки.
- Войдите, виконт, - шепотом сказал Филипп, - вам будет любопытно взглянуть.
Морсер шел. На прицельной доске вместо мишени были наклеены иг- ральные карты. Издали Морсеру показалось, что там вся колода, кроме фи- гур, - от туза до десятки.
- Вы играли в пикет? - спросил Альбер.
- Нет, - отвечал граф, - я составлял колоду.
- Колоду?
- Да. Видите, это тузы и двойки, но мои пули сделали из них тройки, пятерки, семерки, восьмерки, девятки и десятки.
Альбер подошел ближе.
В самом деле, по совершенно прямой линии и на совершенно точном расс- тоянии пули заменили собой отсутствующие знаки и пробили картон в тех местах, где эти зни должны были быть отпечатаны.
Подходя к доске, Альбер, кроме тогоподобрал трех ласточек, которые имели неосторожность пролететь на пистолетный выстрел от графа.
- Черт возьми! - воскликнул он.
- Что поделаешь, дорог виконт, - сказал МонтеКристо, вытирая руки полотенцем, которое ему подал Али, - надо же чем-нибудь заполнить свой досуг. Но идемте, я вас жду.
Они сели в карету Монте-Кристо, которая в несколько минут доставила их к воротам дома N 30.
Монте-Кристо провел Морсера в свой кабинет и указал ему на кресло.
Оба сели.
- Теперь поговорим спокойно, - сказал граф.
- Вы видите, что я совершенно спокоен.
- С кем вы собираетесь драться?
- С Бошаном.
- С вашим другом?
- Дерутся всегда с друзьями.
- Но для этого нужна причина.
- Причина есть.
- Что он сделал?
- Вчера вечером в его газете... Да вот прочтите.
Альбер протянул Монте-Кристо газету, и тот прочел:
- "Нам пишут из Янины.
До нашего сведения дошел факт, никому до сих пор не известный и, во всяком случае, никем не оглашенный: крепости, защищавшие город, были вы- даны туркам одним французским офицером, которому визирь Али-Тебелин вполне доверился и которого звали Фернан".
- Ну и что же? - росил Монте-Кристо. - Что вы нашли в этом оскорби- тельного для себя?
- Как, что я нашел?
- Какое вам дело до того, что крепости Янины были выданы офицером по имени Фернан?
- А такое, что моего отцаграфа де Морсер, зовут Фернан.
- И ваш отец был на службе у Али-паши?
- То есть он сражался за независимость Греции: вот в чем заключаея клевета.
- Послушайте, дорогой виконт, поговорим здраво.
- Извольте.
Скажите мне, кто во Франции знает, что офицер Фернан и граф де Мор- сер одно и то же лицо, и кого сейчас интересует Янина, которая была взя- та, если не ошибаю, в тысяча восемьсот двадцать втором или тысяча во- семьсот двадцать третьем году?
- Вот это и подло; столько времени молчали, а теперь вспоминают о давно минувших событиях, чтобы вызвать скандал и опорочить человека, за- нимающего высокое положение. Я наследник отцовского имени и не желаю, чтобы на него падала даже тень подозрения. Я пошлю секундантов к Бошану, в газете которого напечатана эта заметка, и он опровергнет ее.
- Бошан ничего не опровергнет.
- В таком случае мы будем драться.
- Нет, вы не будете драться, потому что он вам ответит, что в гречес- кой армии могло быть полсотни офицеров по имени Фернан.
- Все равно, мы будем драться. Я этого так не оставлю... Мой отец та- кой благородный вн, такое славное имя...
- А если он напишет: "Мы имеем основания считать, что этот Фернан не имеет ничего общего с графом де Морсер, которого также зовут Фернан