- Это, должно быть, Кадрусс. Узнал о твоем приезде и идет поздравить тебя с счастливым возвращением.
- Вот еще уста, которые говорят одно, между тем как сердце думает другое, - прошептал Эдмон. - Но все равно, он наш сосед и оказал нам когда-то услугу! Примем его ласково.
Не успел Эдмон договорить, как в дверях показалась черная боротая голова Кадрусса. Это был человек лет двадцати пяти-шести; в руках он держал кусок сукна,оторый он согласно своему ремеслу портного намере- вался превратить в одежду.
- А! Приехал, Эдмон! - сказал он с сильным марсельским акцентом, ши- роко улыбаясь, так что видны были все его зубы, белые, как слоновая кость.
- Как видите, сосед Кадрусс, я к вашим услугам, если вам угодно, - отвечал Дантес, с трудом скрывая холодность под любезн тоном.
- Покорно благодарю. К счастью, мне ничего не нужно, и даже иной раз другие во мне нуждаются. (Дантес вздрогнул.) Я не про тебя говорю, Эд- мон. Я дал тебденег взаймы, ты мне их отдал; так водится между добрыми соседями, и мы в расчете.
- Никогда не бываешь в расчете с теми, кто нам помог, - сказал Дан- тес. - Когда денежный долг возвращен, остается долг благодарности.
- К чему говорить об этом? Что было, то прошло. Поговорим лучше о твоем счастливом возвращении. Я пошел в порт поискать коричневого сукна и встретил своего приятеля Данглара.
"Как, ты в Марселе?" - говорю ему.
"Да, как видишь".
"А я думал, тв Смирне".
"Мог бы быть и там, потому что прямо оттуда".
"А где же наш Эдмон?"
"Да, верно, у отца", - отвечал мне Данглар. Вот я к пришел, - продол- жал Кадрусс- чтобы приветствовать Друга.
- Славный Кадрусс, как он нас любит! - сказал старик.
- Разумеется, люблю и притом еще уважаю, потому что честные люди ред- ки... Но ты никак разбогател, приятель? - продолжал портной, искоса взглянув на кучку золота и серебра, выложеую на стол Дантесом.
Юноша заметил искру жадности, блеснувшую в черных глазах соседа.
- Это не мои деньги, - отвечал он небрежно - Я сказал отцу, что боял- ся найти его в нужде, а он, чтобы успокоить меня, высыпал на стол все, что было у него в кошельке. Спрячьте деньги, отец, если только соседу они не нужны.
- Нет, друг мой, - сказал Кадрусс, - мне ничего не нужно; слава богу, ремесло мастера кормит. Береги денежки, лишних никогда не бывает. При всем том я тебе благодарен за твое предложен не меньше, чем если бы я им воспользовался.
- Я предложил от сердца, - сказал Дантес.
- Не сомневаюсь. Итак, ты в большой дружбе с Моррелем, хитрец ты эта- кий?
- Господин Моррель всегда был очень добр ко мне, - отвечал Дантес.
- В таком случае ты напрасно отказался отбеда.
- Как отказался от обеда? - спросил старый Дантес. - Разве он звал тебя обедать?
- Да, отец, - отвечал Дантес и улыбнулся, заметив, как поразила ста- рика необычайная честь, оказанная его сыну.
- А почему же ты отказался, сын? - спросил старик.
- Чты пораньше прийти к вам, отец, - ответил молодой человек. - Мне не терпелось увидеться с вами.
- Моррель, должно быть, обиделся, - продолжал Кадрусс, - а когда ме- тишь в капитаны, не следует перечить арматору.
- Я объяснил ему причину отказа, и он понял меня, надеюсь.
- Чтобы стать капитаном, надобно немножко подольститься к хозяевам.
- Я надеюсь быть капитаном и без этого, - отвечал Дантес.
- Тем лучше, тем лучше! Это порадует всех старых твоих друзей. А там, за фортом святого Николая, я знаю кое-кого, кто будет особенно доволен.
- Мерседес? - спросил старик.
- Да, отец, - сказал Дантес. - И теперь, когда я вас повидал, когда я знаю, что вы оровы и что у вас есть все, что вам нужно, я попрошу у вас позволения отправиться в Каталаны.
- Ступай, дитя мое, ступай, - отвечал старый Дантес, - и да благосло- вит тебя господь женой, как благословил меня сыном.
- Женой! - сказал Кадрусс. - Как вы, однако, спешит она еще не жена ему как будто!
- Нет еще, но, по всем вероятием, скоро будет, - отвечал Эдмон. - Как бы то ни было, - сказал Кадрусс, - ты хорошо сделал, что поспе- шил с приездом.
- Почему?
- Потому что Мерседес - красавица, а у красавиц нет недостатка в пок- лонниках; у этой - особенно: они дюжинами ходят за ней.
- В самом деле? - сказал Дантес с улыбкой, в которой заметна была легкая тень беспокойства.
- Да, да, - продолжал Кадрусс, - и притом завидные женихи; но, сам понимаешь, ты скоро будешь капитаном, и тебе едва ли откажут.
- Это значит, - подхватил Дантес с улыбкой, которая едва прикрывалего беспокойство, - это значит, что если бы я не стал капитаном...
Гм! Гм! - пробормотал Кадрусс.
- Ну, - сказал молодой человек, - я лучшего мнения, чем вы, о женщи- нах вообще и о Мерседес в особенности, и я убежден, что, буду я капита- ном или нет, она останется мне верна.
- Тем лучше, - сказал Кадрусс, - тем лучше! Когда женишься, нужно уметь верить; но все равно, приятель, я тебе говорю; не теряй времени, ступай, объяви ей о своем приезде и поделись своими надеждами.
- Иду, - отвечал Эдмон.
Он поцеловал отца, кивнул Кадруссу и вышел.
Кадрусс посидел у старика еще немного, потом, простившись с ним, тоже вышел и вернулся к Данглару, который ждал его на углу улицы Сенак.
- Ну, что? - спросил Данглар. - Ты его видел?
- Видел, - ответил Кадрусс.
- И он говорил тебе о своих надеждах на капитанство?
- Он говорит об этом так, как будто он уже капитан.
АР.
- Вот как! - азал Данглар. - Уж больно он торопится!
- Но Моррель ему, как видно, обещал...
- Так он очень весел?
- Даже до дерзости; он уже предлагал мне свои услуги, как какая-ни- будь важная особа; предлагал мне дег, как банкир.
- И ты отказался?
- Отказался. А мог бы взять у него взаймы, потому что не кто другой, как я, одолжил ему первые деньги, которые он видел в своейизни. Но те- перь господин Дантес ни в ком не нуждается: он скоро будет капитаном!
- Ну, он еще не капитан!
- Правду сказать, хорошо было бы, если бы он им и не стал, - продол- жал Кадрусс, - а то с ним и говорить нельзя будет.
- Еслиы захотим, - сказал Данглар, - он будет тем же, что и теперь, а может быть, и того меньше.
- Что ты говоришь?
- Ничего, я говорю сам с собою. И он все еще влюблен в прекрасную ка- таланку?
- До безумия; уже побежал туда. Но или я очень ошибаюсь, или с этой стороны его ждут неприятности.
- Скажи яснее.
- Зачем?
- Это гораздо важнее, чем ты думаешь. Ведь ты не любишь Дантеса?
- Я не люблю гордецов.
- Так скажи мне все, что знаешь о каталанке.
- Я не знаю ничего наверное, но видел такие вещи, что дум, как бы у будущего капитана не вышло неприятностей на дороге у СтароБольницы.
- Что же ты видел? Ну, говори.
- Я видел, что каждый раз, как Мерседес приходит в город, ее провожа- ет рослый детина, каталанец, с черными глазами, краснолицый, черноволо- сый, сердитый. Она называет его двоюродным братом.
- В самом деле!.. И ты думаешь, что этот братец за нею волочится?
- Предполагаю, - как же может быть иначе между двцатилетним детиной и семнадцатилетней красавицей?
- И ты говоришь, что Дантес пошел в Каталаны?
- Пошел при мне.
- Если мы пойдем туда же, мы можем остановиться в "Резерве" и за ста- каном мальгского вина подождать новостей.
- А кто нам их сообщит?
- Мы будем на его пути и по лицДантеса увидим, что произошло.
- Идем, - сказал Кадру ее, - но только платишь ты.
- Разумеется, - отвечал Данглар.
И оба быстрым шагом направились к назначенному месту. Придя в трак- тир, они велели подать бутылку вина и два стакана.
От старика Памфила они узнали, что минут десять тому назад Дантес прошел мимо трактира.
Удостоверившись, что Дантес в Каталанах, они сели под молодой листвой платанов и сикомор, в ветвях которых веселая стая птиц воспевала один из первых ясных дней весны.
III КАТАЛАНЦЫ
В ста шагах от того места, где оба друга, насторожив уши и поглядывая на доро, прихлебывали искрометное мальгское вино, за лысым пригорком, обглонным солнцем и мистралями, лежало селение Каталаны.
Однажды из Испии выехали какие-то таинственные переселенцы и прис- тали к тому клоу земли, на котором они живут и поныне Они явились не- ведомо откуда говорили на незнакомом языке Один из начальников, пони- мавший провансальский язык, попросил у города Марселя позволения завла- деть пустынным мысом, на который они, по примеру древних мореходов, вы- тащили свои суда. Просьбу уважили, и три месяца спустя вокруг десятка судов, привших этих морских цыган, выросло небольшое селение В этом своеобразм и живописном селенье, полумавританском, полуиспанском, и поныне вут потомки этих людей, говорящие на языке своих дедов В про- должее трех или четырех веков они остались верны своему мысу, на кото- рый опустились, как стая морских птиц, они нимало смешались с мар- сельскими жителями, женятся только между собой и сохраняют нравы и одеж- ду своей родины так же, как сохранили ее язык.
Мы приглашаем читателя последовать за нами по единственной улице се- лия и зайти в один из домиков, солнце снаружи окрасило его стены в цвет опавших листьев, одинаков для всех старинных построек этого края, а внутри кисть маляра сообщи им белизну, составляющую единственное ук- рашение испанских роsadas ].
Красивая молодая девушка, с черными, как смоль, волосами, с бархатны- ми, как у газели, глазами, стояла, прислонившись к перегородке, и тон- ких, словно выточенных античным ваятелем пальцах мяла ни в чем не повин- ную ветку вереска, оборванные цветы и листья уже усеяли пол; ри ее, обнаженные до локтя, покрытые загаром, но словно скопированные с рук Ве- неры Арльской, дрожали от волнения, а легкой ножкой с высоким подъемом она нетерпеливо постукивала по полу, так что можно было видеть ее строй- ные, изящные икры, обтянутые красным чулком с серыми и синими стрелками. В трех шагах от нее, покачиваясь на стуле и опершись локтем на старый комод, статный молодец лет двадцати - двадцати двух смотрел на нее с беспокойством и досадой; в его глазах был вопрос, но твердый и упорный взгляд девушки укрощал собеседника.