- Только смерть может разлучить их, - сказал Фернан.
- Вы рассуждаете, как устрица, друг мой, - прервал его Кадрусс, - а Данглар у нас умник, хитрец, ученый, он докажет вам, что вы ошибаетесь. Докажи, Данглар. Я поручился за тебя. Докажи, что Дантесу не нужно уми- рать; притом жалко будет, если Дантес умрет. Он добрый малый, я люблю Дантеса. За твое здоровье, Дантес!
Фернан, досадливо махнув рукой, встал из-за ста.
- Пусть его, - сказал Данглар, удерживая каталанца, - он хоть пьян, а не так далек от истины. Разлука разделяет не хуже смерти; представьте себе, что между Дантесом и Мерседес выросла тюремная стена; она разлучит их точно так же, как могильный камень.
- Да, но из тюрьмы выходят, - сказал Кадрусс, который, напрягая ос- татки соображения, цеплялся за разговор, - а когда человек выходит из тюрьмы и когда он зовется Эдмон Дант, то он мстит.
- Пусть! - прошептал Фернан.
- Притом же, - заметил Кадрусс, - за что сажать Дантеса тюрьму? Он не украл, не убил, не зарезал...
- Замолчи! - прервал его Данглар.
- Не желаю молчать! - сказал Кадрусс. - Я желаю, чтобы мне сказали, за что сажать Дантеса в тюрьму. Я люблю Дантеса. За твое здоровье, Дан- тес!
И он осушил еще стакан вина.
Дангл посмотрел в окончательно посоловевшие глаза портного и, по- вернувшись к Фернану, сказал:
- Теперь вы понимаете, что нет нужды убивать его?
- Румеется, не нужно, если только, как вы говорите, есть средство засать Дантеса в тюрьму. Но где это средство?
- Если хорошенько поискать, так найдется, - сказал Данглар. - А впро- чем, - продолжал он, - чего ради я путаюсь в это дело? Ведь меня оно не касается.
- Не знаю, касается ли оно вас, - вскричал Фернан, хватая его за ру- ку, - но знаю, что у вас есть причины ненавидеть Дантеса. Кто сам нена- видит, тот не ошибается и в чужом чувстве.
- У меня причины ненавидеть Дантеса? Никаких, даю вам слово. Я видел, что вы несчастны, и ваше горе возбудило во мне участив, вот и все. Но если вы думаете, что стараюсь для себя, тогда прощайте, любезный друг, выпутывайтесь из беды, как знаете.
Данглар сделал вид, что хочет встать.
- Нет, останьтесь! - сказал Фернан, удерживая его. - Не все ли мне равно в конце концов, ненавидите вы Дантеса или не Я его ненавижу и не скрываю этого. Найдите средство, и я все исполнютолько не смерть, по- тому что Мерседес сказала, что она умрет, еслибьют Дантеса.
Кадрусс, опустивший голову на стол, поднял ее и посмотрел тяжелым и бессмысленным взглядом на Фернана и Данглара.
- Убьют Дантеса! -казал он. - Кто собирается убить Дантеса? Не же- лаю, чтобы его убивали. Он мне друг, еще сегодня утром он предлагал по- делиться со мной деньгами, как поделился с ним я. Не желаю, чтобы убива- ли Дантеса!
- Да кто тебе говорит, что его хотят убить, дурак! - прервал Данглар. - Мы просто шутим. Выпей за его здоровье, - продолжал он, полняя ста- кан Кадрусса, - и оставь нас в покое.
- Да, да, за здоровье Дантеса! - сказал Кадрусс, выпивая вино. - За его здоровье!.. За его здоровье!.. Вот!..
- Но... средство?.. средство? - спрашивал Фернан.
- Так вы еще не нашли его?
- Нет, ведь вы взялись сами...
- Эторавда, - сказал Данглар. - У французов перед испанцами то пре- имущество, что испанцы обдумывают, а французы придумывают.
- Ну, так придумайте! - нетерпеливо крикнул Фернан.
- Человек! - крикнул Данглар. - Перо, чернил и бумаги!
- Перо, чернил и бумаги? - пробормотал Фернан.
- Да, я бухгалтер: перо, чернила и бумага - мои орудия, без них я ни- чего не могу сделать.
- Перо, чернил и бумаги! - крикнул в свою очередь Фернан.
На том столе, - сказал трактирный слуга, указывая рукой.
- Так подайте сю.
Слуга взял перо, чернила и бумагу и принес их в беседку.
- Как подумаешь, - сказал Кадрусс, ударяя рукой по бумаге, - что вот этим вернее можно убить человека, чем подкараулив его на опушке леса! Недаром я пера, чернил и бумаги всегда боялся больше, чем шпаги или пис- толета.
- Этот шут не так еще пья как кажется, - заметил Данглар. - Подлей- те ему, Фернан.
Фернан наполнил стакан Кадрусса, и то как истый пьяница, отнял руку от бумаги и протянул ее к стакану.
Каталанец подождал, пока Кадрусс, почти сраженный этим новым залпом, не поставил или, вернее, не уронил стакан на стол.
- Итак? - сказал каталанец, видя, что последние остатки рассудка Кад- русса утонули в этом стакане.
- Итак, - продолжал Данглар, - если бы, например, после такого плава- ния, какое совершил Дантес, заходивший в Неапь и на остров Эльба, кто-нибудь донес на него королевскому прокурору, что он бонадартистский агент...
- Я донесу! - живо вскричал каталанец.
- Да, но вам придется подписать донос, вас поставят на очную ставку с тем, на кого вы донесли. Я, разумеется, снабжу вас всем необходимым, чтобы поддерживать обвинение, но Дантес нвечно будет в тюрьме. Ког- да-нибудь он выйдет оттуда, и тогда горе тому, кто его засадил!
- Мне только и нужно, чтобы он затеял со мноюсору.
- А Мерседес? Мерседес, которая возненавидит вас, если вы хоть пальцем тронете ее возлюбленного Эдмона!
- Это верно, - сказал Фернан.
- Нет,ет, - продолжал Данглар, - если уж решаться на такой посту- пок, то лучше всего просто взять перо, вот так, обмакнуть его в чернила и насать левой рукой, чтобы не узнали почерка, маленький доносец сле- дующего содержания.
И Данглар, дополняя наставление примером, написал левой рукой косыми букве-ми, которые не имели ничего общего с его обычным почерком, следую- щий документ, который и передал Фернану.
Фернан прочел вполголоса:
- "Приверженец престола и веры уведомляет господина королевского про- курора о том, что Эдмон Дантес, помощник капитана на корабле "Фараон", прибывшем сегодня из Смирны с заходом в Неаполь и Порто-Феррайо, жнея от Мюрата письмо к узурпатору, а от узурпатора письм к бонапартистскому комитету в Париже.
Если он будет задержан, уличающее его письмо будет найдено при нем, или у его отца, или в его каюте на "Фараоне".
- вот, - сказал Данглар, - это похоже на дело, потому что такой донос никак не мог бы обернуться против вас самих, ж все пошло бы само собой. Оставалось бы только сложить письмо вот так и надписать: "Госпо- дину королевскому прокурору". И все было бы кончено.
И Данглар, посмеиваясь, написал адрес.
- Да, все было бы кончено, - закричал Кадру ее, который, собрав пос- ледние остатки рассудка, следил за чтением письма и инстинктивно чувствовал, какие страшные последствия мог иметь подобный донос, - да, все было бы кончено, но это было бы подло!
И он протянул руку, чтобы взять письмо.
- Именно потому, - отвечал Данглар, отодвигая (от него письмо, - все, что я говорю, и все, что я делаю, это только шутка, и я первый был бы весьма огорчен, если бы что-нибудь случилось с нашим славном Дантесом. Посмотри!
Он взял письмо, скомкал его и бросил в угол беседки.
- Вот это дело! - сказал Кадрусс. - Дантес - мой друг, и я не хочу, чтобы ему вредили.
- Да кто же думает ему вредить! Уж верно не я и не Фернан! - сказал Данглар, вставая и посматривая на каталанца, который искоса поглядывал на бумагу брошенную в угол.
- В таком случае, - продолжал Кадрусс- еще вина! Я хочу выпить за здоровье Эдмона и прекрасной Мерседес.
- Ты и так уж слишком много пил, бражник, - сказал Данглар, - и если еще выпьешь, то тебе придется заночевать здесь, потому что ты не сможешь держаться на йогах.
- Я? - с пьяным хвастовством сказал Кадрусс, поднимаясь. - Я не могу держаться на ногах? Бьюсь об заклад, что взберусь на Аккульскую коло- кольню и даже не покачнусь.
- Хорошо, - прервал Данглар, побьемся об заклад, но только завтра. А сегодня пора домой. Дай мне руку и пойдем.
- Пойдем, - отвечал Кадрусс, - но мне не требуется твоей руки. А ты идешь, Фернан? Идешь нами в Марсель?
- Нет, - сказал Фернан, - я пойду домой, в Каталаны.
- Надраено; пойдем с нами в Марсель, пойдем.
- Мне незачем в Маель, я не хочу туда.
- Как ты сказал? Не хочешь?.. Ну, ладно, как хочешь! Вольному воля... Пойдем, Данглар, а этот господин пусть ит в Каталаны, если ему угодно.
Данглар воспользовался уступчивостьКадрусса и повел его по мар- сельской дороге. Но только, чтобы оставить Фернану более короткий и удобный путь, он пошел не вдоль набережной Рив-Нев, а к воротам Сен-Вик- тор. Кадрусс, шатаясь, следовал за ним, повиснув у него на руке.
Пройдя шагов двадцать, Данглар обернулся и увидел, как Фернан бсил- ся к измятому письму, схватил его и, выскочив из беседки, побежал к го- роду.
- Что же он делает? - сказал Кадрусс. - Он соврал: сказал, что пойдет в Каталаны, а сам идет в город. Эй, Фернан! Ты не туда идешь, приятель!
- Это у тебя в глазах мутится, - прервал Данглар, - он идет прямо к Старой Больнице.
- Правда? - сказал Кадрусс. - А я бы поклялся, что он свернул напра- во... Верно говорят, что вино-предатель.
- Дело как буо на мази, - прошептал Данглар, - теперь уж оно пойдет само собой.
V. ОБРУЧЕНИЕ
На следующий день утро выдалось теплое и ясное. Солнце встало яркое и сверкающее, и его первые пурпурные лучи расцветили рубинами енистые гребни волн.
Пир был приготовлен во втором этаже того само "Резерва", с беседкой которого мы уже знакомы. Это была большая зала, в шесть окон, и над каж- дым окном (бог весть почему) было начертано имя одного из крупнейших французских годов.
Вдоль этих окон шла галерея, деревянная, как и все здание.
Хотя обед назначен был только в полдень, однако уже с одиннадцати ча- сов по галерее прогуливались нетерпеливые гости. То были моряки с "Фара- она" и несколько солдат, приятелей Дантеса. Все они из уважения к жениху и невесте нарядились в парадное платье.
Среди гостей пронесся слух, что свадебный пир почтят своим при- сутствием хозяева "Фараон, но это была такая честь для Дантеса, что никто не решался этому верить.
Однако Данглар, придя вместе с Кадруссом, в свою очередь одтвердил это известие. Утром он сам видел г-на Морреля, и г-н Моррелсказал ему, что будет обедать в "Резерве".
И в самом деле через несколько минут в залу вошел Моррель. Матросы приветствовали его дружнымрукоплесканиями. Присутствие арматора служи- ло для них подтверждением уже распространившегося слуха, что Дантес бу- дет назначен капитаном. Они очень любили Дантеса и выражали благодар- ность своему хозяину за то, что хоть раз его выбор совпал с их желания- ми. Едва г-н Моррель вошел, как, по единодушному требованию, Данглара и Кадрусса послали к жениху с поручением известить его о прибытии армато- ра, появление которо возбудило всеобщую радость, и сказать ему, чтобы он поторопился.