- То, что необходимо для законности наших тов, - отвечал нотариус, - уверенность в согласии или несогласии. Завещатель может быть болен те- м, но он должен быть здрав рассудком.
- Ну, так вот, сударь, два знака убедят вас в том, что рассудок моего деда никогда не был более здравым, чем сейчас. Господин Нуартье, лишен- ный голоса, лишенный джения, закрывает глаза, когда хочет сказать "да", и мигает несколько раз, когда хочет сказать "нет". Теперь вы знае- те достаточно, чтобы беседовать с ним; попробуйте же.
Взгляд, брошенный стариком на Валентину, был так полон любви и благо- дарности, что даже нотариус понял его.
- Вы слышали и поняли все, что сказала ваша внучка, сударь? - спросил нотариус.
Нуартье медленно закрыл глаза и через секунду снова открыл их.
- И вы подтверждаете то, что она сказала? То есть что названные ею знаки именно те, с помощью которых вы передаете другим вашу мысль?
- Да, - показал старик.
- Это вы меня пригласили?
- Да.
- Чтобы составить ваше завещание?
- Да.
- И вы не желаете, чтобы я ушел, не составив этого завещания?
Паралитик быстро заморгал глазами.
- Ну вот, сударь, теперь вы его понимаете? - спросила Валентина. - Ваша совесть может быть спокойна?
Но раньше, ченотариус успел ответить, Вильфор отвел его в сторону:
- Сударь, - сказал он, - неужели вы считаете, что такое асное физи- ческое потрясение, какое перенес господин Нуартье де Вильфор, может не отразиться в сильной степени и на его умственных способностях?
- Меня беспокоит не столько это, - отвечал нотариус, - сколько то, каким образом мы будем угадывать его мысли, чтобы вызывать ответы?
- Вы же сами видите, что это невозможно, - сказал Вильфор.
Валентина и старик слышали этот разговор. Нуартье остановил прис- тальный и решительный взгляд на Валентине; этот взгляд явно требовал, чтобы она возразила.
- Не беспокойтесь об этом, сударь, - сказала она. - Как бы ни было трудно или, вернее, как бы вам ни казалось трудно понять мысль моего де- да, я вам ее раскрою, так что у вас не останется никаких сомнений. Вот уже шесть лет, как я нахожусь около господина Нуартье, и пусть он сам вам скажет, был ли за эти шесть лет хоть один случа чтобы какое-нибудь его желание осталось у него на сердце, оттого что я не могла его понять?
- Нет, - показал старик.
- Так попробуем, - сказал нотариус, - вы согласны на то, чтобы маде- муазель де Вильфор была вашим переводчиком?
Паралитик сделал знак, что да. - Отлично! Итак, сударь, чего же вы от меня желаете и какой акт хоти- те совершить?
Валентина стала называть по порядку буквы алфавита. Когда они дошли до буквы З, красноречивый взгляд Нуартье остановил ее.
- Господину Нуартье нужна буква З, - сказал нотариус, - это ясно.
- Подождите, - сказала Валентина, потом обернулась к деду, - за...
Старик сразу же остановил ее.
Тогда Валентина взяла словарь и на глазах у внимательно наблюдавшего нотариуса стала перелистывать страницы.
- Завещание, - указал се палец, остановленный взглядом Нуартье.
- Завещание! - воскликнул нотариус. - Это ясно. Господин Нуартье - лает составить завещание.
- Да, - несколько раз показал Нуартье.
- Да, это удивительно, сударь, согласитесь сами, - сказал нотариус изумленному Вильфору.
- Действительно, - возразил тот, - и еще удивительнее было бы это за- вещание, потому что все же я сомневаюсь, чтобы его пункты, слово за сло- вом, могли ложиться на бумагу без искусного подсказывания моей дочери. А Валентина, быть может, слишком заинтересована в этом завещании, чтобы быть подходящим истолкователем никому не ведомых желаний господина Ну- артье де Вильфор.
Нет, нет, нет! - показал паралитик.
- Как! - сказал Вильфор. - Валентина не заинтересована в вашем заве- щании?
- Нет, - показал Нуартье.
- Сударь, - сказал нотариус, который, в восторге от проделанного опы- та, уже готовился рассказывать в обществе все подробности этого живопис- ного эпизода, - сударь, то, что я сейчас только считал невозможным, ка- жется мне теперь совершенно легким; и это завещание будет простонапросто тайным завещанием, то есть предусмотренным и разрешенным законом, если только оно оглашено в присутствии семи свидетелей, подтверждено при них завещателем и запечатано нотариусомпять-таки в их присутствии. Времени же оно потребует едва ли многим больше, чем обыкновенное завещание; прежде всего существуют узаконенные формы, всегда неизменные, а что ка- сается подробностей, то их нам укажет главным образом само положение дел завещателя, а также вы, который их вели и знаете их. Впрочем, для того чтобы этот акт явился неоспоримым, мы придадим ему полнейшую достовер- ность; один из моих коллег посжит мне помощником и, в отступление от обычаев, будет присутствовать при его составлении. Удовлетворит ли это вас, сударь? - продолжал нотариус, обращаясь к старику.
- Да, - ответил Нуартье, радуясь, что его поняли.
"Что он задумал?" - недоумевал Вильфор, которого его высокое положе- ние заставляло быть сдержанным и который все еще не мог попять, куда клон его отец.
Он обернулся, чтобы послать за вторым нотариусом, которого назвал первый, но Барруа, все слышавший и догадавшия о желании своего хозяи- на, успел уже выйти.
Тогда королевский прокурор распорядился пригласить наверх свою жену.
Через четверть часа все собрались в комнате паралитика, и прибыл о- рой нотариус.
Оба нотариуса быстро сговорились. Г-ну Нуартье прочитали обычный текст завещания, затем, как бы для того, чтобы испытать его разум, пер- вый нотариус, обратясь к нему, сказал:
- Когда пишут завещание, сударь,о это делают в чью-нибудь пользу.
- Да, - показал Нуартье.
- Имеете ли вы представление о том, как велико ваше состояние?
- Да.
- Я назову вам несколько цифр, постепенно возрастающих, вы меня оста- новите, когда я дойду до той, которую вы считаете правильной.
- Да.
В этом допросбыло нечто торжественное; да и едва ли борьба разума с немощной плотью выступала когда-нибудь так наглядно, - это было зрелище если не возвышенное, как мы чуть было не сказали, то во всяком случае любопытное.
Все столпились вокруг Нуартье; второй нотариус уселся за стол и при- готовился писать; первый нотариус стоял перед паралитиком и предлагал вопросы.
- Ваше состояние превышает триста тысяч франков, не так ли? - спросил он.
Нуартье сделал знак, что да.
- Оно составляет четыреста тысяч франков? - спросил нотариус.
Нуартье остался недвижим.
- Пятьсот тысяч франков?
Та же неподвижность.
- Шестьсот тысяч? семьсот тысяч? восемьсот тысяч? девятьсот тысяч?
Нуартье сделал знак, что да.
- Вы владеете девятьюстами тысячами франков?
- Да.
- В недвижимости- спросил нотариус.
Нуартье сделал знак, что нет.
- В государственных процентных бумагах?
Нуартье сделал знак, что да.
- Эти бумаги у вас на руках?
При взгляде, брошенном на Барруа, старый слуга вышел из комнаты и че- рез минуту вернулся, неся маленькую шкатулку.
- Разрешите ли вы открыть этукатулку?
Нуартье сделал знак, что да.
Шкатулку открыли и нашли в ней на девятьсот тысяч франков билетов го- сударственного казначейства.
Первый тариус передал билеты, один за другим, своему коллеге; они составля сумму, указанную Нуартье.
- Все правильно, - сказал он, - вполне очевидно, что разум совершенно ясен и тверд.
Затем, обернувшись к паралитику, он спросил:
- Итак, вы обладаете капиталом в девятьсот тысяч франков, и он прино- сит вам, благодаря бумагам, в которые вы его поместили, около сорока ты- сяч годового дохода?
- Да, - показал Нуартье.
- Кому вы желаете оставить это состояние?
- Здесь не может быть сомнений, - сказала г-жа де Вильфор. - Господин Нуартье любит только свою внучку, мадемуазель Валентину де Вильфор; она ухаживает за ним уже шесть лет; она своими неустанными заботами снискала любовь своего деда, и я бы сказала, его благодарность; поэтому будет вполне справеиво, если она получит награду за свою преданность.
Глаза Нуартье блеснули, показывая, что г-жа де Вильфор не обманула его, притворно одояя приписываемые ему намерения.
- Так вы оставляете эти девятьсот тысяч франков мадемуазель Валентине де Вильфор? - спросил нотариус, считавший, что ему остается только впи- сать этот пункт, но желавший всеаки удостовериться в согласии Нуартье и дать в нем удостовериться всем свидетелям этой необыкновенной сцены.
Валентина отошла немного в сторону и плакала, опустив голову; старик взглянул на нее с выражением глубокой нежности; потом, глядя на нотариу- са, самым выразительным образом замигал.
- Нет? - сказал нотариус. - Как, разве вы не мадемуазель Валенну де Вильфор назначаете вашей единственной наследницей?
Нуартье сделал знак, что нет.
- Вы не ошибаетесь? - воскликнул удивленный нотариус. - Вы действи- тельно говорите нет?
- Нет! - повторил Нуартье. - Нет!
Валентина подняла голову; она была поражена не тем, что ее лишают наследства, но тем, что она могла вызвать то чувство, которое очно внушает такие поступки.
Но Нуартье глядел на нее с такой глубой нежностью, что она восклик- нула:
- Я понимаю, дедушка, вы лишаете меня только своего состояния, но не своей любви?
- Да, конечно, - азали глаза паралитика, так выразительно закрыва- ясь, что Валентина не могла сомневаться.
- Спасибо, спасибо! - прошептала она.
Между тем этот отказ пробудил в сердце г-жи де Вильфор внезапную на- дежду, она подошла к старику.
- Значит, дорогой господин Нуартье, вы оставляете свое состояние ва- шему внуку Эдуарду де Вильфор? - спросила она.
Было что-то ужасное в том, как заморгал старик; его глаза выражали почти ненависть.
- Нет, - пояснил нотариус. - В таком случае - вашему сыну, здесь при- сутствующему?