- Да, но у вас нет этой лесенки, - сказал Монте-Кристо, открывая дверь, скрытую в обоях, - взгляните на нее и скажите, что вы о ней дума- ете.
- Какая зловещая винтовая леница! - сказал, смеясь, Шато-Рено.
- В самом деле, - сказал Дебрэ, не знаю, может быть, это хиосское вино нагоняет такую тоску, но меня этот дом наводит на мрачные мысли.
Что касается Морреля, то с той минуты, как упомянули о приданом Ва- лентины, он был грустен и не произнес ни слова.
- Представьте себе, - сказал Монте-Кристо, - какогонибудь Отелло или аббата де Ганж, в темную, бурную ночь спускающегося шаг за шагом по этой лестнице, с какойнибудь зловещей ношей, которую он спешит укрыть от че- ловеческих глаз, если не от божьего ока Госпожа Данглар чуть не упала без чувств на руки Вильфора, который и сам был вынужден прислониться к стене.
-то с вами, баронесса? - воскликнул Дебрэ. - Как вы побледнели!
- Онь понятно, что с ней, - сказала г-жа де Вильфор, - граф Мон- те-Кристо рассказывает ужасные вещи, очевидно желая, чтобы все мы умерли со страху.
- Это верно, - заявил Вильфор. - В самом деле, граф, вы пугаете дам.
- Да что же с вам - шепотом повторил Дебрэ г-же Данглар.
- Ничего, ничего, - ответила она, делая над собой усилие, - мне прос- то душно, вот и все.
- Не хотите ли спуститься в сад? - спросил Дебрэ, предлагая г-же Данглар руку и направляясь к потайной лестнице.
- Нет, нет, - сказала она, - уж лучше я останусь здесь.
- Но, сударыня, - сказал Монте-Кристо, - неужели вы в самом деле ис- пугались?
- Нет, граф, - отвечала госпожа Данглар, - но вы умеете так строить предположения, что фантазия начинает казаться реальностью.
- Ну, конечно, - сказал, улыбаясь, Монте-исто, - все это просто иг- ра воображения; ведь почему не представить себе, что эта комната - мир- ная, честная спальня матери семейства; эта кровать с пурпурным пологом - ложе, осчастливленное посещением богини Люпины; а эта таинственная лест- на - просто ход, по которому чуть слышно, чтобы не потревожить сна ро- дильницы, спускается врач или кормилица, или сам отец, уносящий заснув- шего младенца?..
На сей раз г-жа Данглар, вместо того чтобы успокоиться при виде этой тихой картины, застонала и окончательно лишилась чувств.
- Госпоже Данглар дурно, - запинаясь, сказал Вильфор, - не перенести ли ее в экипаж?
- Бог мой! - воскликнул Монте-Кристо. - А я не захватил своего флако- на!
- У меня есть свой, - сказала г-жа де Вильфор.
И она передала Монте-Кристо флакон с красной жидкостью, подобной той, благотворное действие которой граф испытал на Эдуарде.
- Вот как!.. - сказал Монте-Кристо, принимая его из рук г-жи де Вильфор.
- Да, - прошептала она, - я последовала вашим указаниям.
- И удачно?
- Мне кажется, да.
Госпожу Данглар тем временем перенесли в смежную комнату.
Монте-Кристо смочил ее губы каплей красной жидкости, и она пришла в себя.
- Какой ужасный сон! - промолвила она.
Вильфор сильно сжал ей руку, чтобы дать ей понять, что это не был сон.
Стали искать Дангла; но, мало склонный к поэтическим переживаниям, он уже давно сошел в сад и беседовал с Кавальканти-старшим о проекте же- лезной дороги между Ливорно и Флоренцией.
Монте-Кристо, казалось, был в отчаянии; он взял г-жу Данглар под руку и провел ее сад, где они нашли Данглара сидящим за чашкой кофе между отцом и сыном Кавальканти.
- Неужели я в самом деле так напугал вас, сударыня? - сказал Мон- те-Кристо.
- Нет, граф, но вы сами знаете, мы поддаемся впечатлениям в зависимости от настроения.
Вильфор пытался засмеяться.
- Ив таком случае, вы понимаете, - сказал он, - достаточно простого предположения, самого химерического...
- Хотите верьте, хотите нет, - возразил Монте-Кристо, - но я убежден, что в этом доме совершилось преступление.
- Будьте осторожны, - сказала г-жа де Вильфор, - здесь присутствует королевский прокурор.
- Что ж, - ответил Монте-Кристо, - раз все так совпало, я воспользу- юсь случаем, чтобы сделать заявление.
- Заявление? - сказал Вильфор.
- Да, при свидетелях.
- Все это чрезвычайно интересно, - сказал Дебрэ, и если действительно имеется преступление, оно послужит на пользу нашему пищеварению.
- Преступление имеется, - сказал Монте-Кристо. - Прошу вас сюда, гос- пода; прошу вас, господин де Вильфор; чтобы мое заявление было законно, я должен его сделать при надлежащем представите власти.
Монте-Кристо взял Вильфора под руку и, прижимая к себе в то же время руку г-жи Данглар, повлек колевского прокурора к платану, туда, где тень была всего гуще.
Остальные гости последовали за ними.
- Посмотрите, - сказал Монте-Кристо - вот здесь, на этом самом месте (и он топнул ногой), чтобы дать новые соки старым деревьям, я велел их окопать и насыпать чернозему; и вот, мои рабочие, копая, наткнулись на ящичек, или, вернее, на железные части ящичка, среди которыхежал ске- лет новорожденного младенца. Это уже не фантасмагория, надеюсь?
Монте-Кристо почувствовалкак напрягся локоть г-жи Данглар и как дрогнула рука Вильфора.
Новорожденного младенца? - повторил Дебрэ. - Черт возьми! Дело, по-моему, становится серьезным.
- Вот видите! - сказал Шато-Рено. - Значит, я не ошибался, когда го- ворил, что и у домов, как у людей, есть своя душа и свое лицо, на кото- ром отражается их внутренняя сущность. Этот дом был печален, потому что его мучила совесть, а совесть мучила его потому, что он таил преступле- ние.
- Но почему же именно преступление? - возразил Вильфор, делая над со- бой последнее усилие.
- Как! Заживо похороненный в саду младенец - это, по-вашему, не пр- тупление? - воскликнул Монте-Кристо. - Какое же вы даете название такому поступку, господин королевский прокурор?
- А откуда известно, что его похоронили заживо?
- Зачем же иначе его зарылздесь? Этот сад никогда не служил кладби- щем.
- Как у вас во Франции поступают с детоубийцами? - наивно спросил ма- йор Кавальканти.
- Им попросту отрубают голову, - ответил Данглар.
- Ах, отрубают голову! - повторил Кавальканти. - Кажется, так. Не правда ли, господин де Вильфор? - спросил Мон- те-Кристо.
- Да, граф, - ответил тот голосом, в котором уже не былоичего чело- веческого.
Монте-Кристо понял, что большего не в силах перенести те двое, для кого он приготовил эту сцену; он не хотел заходить слишком далеко.
- А кофе, господа! - сказал он. - Мы про него совсем забыли.
И он провел своих гостей обратно к слу, поставленному посреди лу- жайки.
- Право, граф, - сказала г-жа Данглар, - мне стыдно признаться в та- кой слабости, но все эти ужасные истории вывели меня из равновея; раз- решите мне сесть, пожалуйста.
И она упала на стул.
Монте-Кристо поклонился ей и подошел к г-же де Вильфор.
- Мне кажется, госпожа Данглар снова нуждается в вашем флаконе, - сказал он.
Но раньше, чем г-жа де Вильфор успела подойти к своей приятельнице, королевский прокурор уже шепнул г-же Данглар:
- Нам нужно поговорить.
- Когда?
- Завтра.
- Где?
- В моем служебном кабинете... в суде, если вы ничего не имеете про- тив; это, по-моему, самое безопасное место.
- Я приду.
В эту минуту подошла г-жа де Вильфор.
- Благодарю вас, мой др, - сказала г-жа Данглар, пытаясь улыб- нуться, - все прошло, и мне гораздо лучше.
VII. НИЩИЙ
Становилось поздно; г-жа де Вильфор заговорила о возвращении в Париж, чего не посмела сделать г-жа Данглар, несмотря на свое явно недомога- ние.
Итак, по просьбе своей жены, Вильфор первый подал знак к отъезду. Он предложил г-же Данглар место в своем ландо, чтобы его жена могла ухажи- вать за ней. Данглар, погруженный в интереснейший деловой разговор с Ка- вальканти, не обращал никакого внимания на происходящее.
Прося у г-жи де Вильфор флакон, Монте-Кристо заметил, как Вьфор по- дошел к г-же Данглар; и, понимая его положение, догадался о м, что он ей сказал, хотя тот говорил так тихо, что сама г-жа Данглар едва его расслышала.
Ни во что не вмешиваясь, граф дал сесть на лошадей и уехать Моррелю, Дебрэ и Шато-Рено, а обеим дамам отбыть в ландо Вильфора; со своей сто- роны, Данглар, все более приходивший в восторг от Кавальканти-отца, при- гласил его к себе в карету.
Что касается Андреа Кавальканти, то онаправился к ожидавшему его у ворот тильбюри с запряженной в него громадной темно-серой лошадью, кото- рую, поднявшись на цыпочки, держал под уздцы чрезмерно англизированный грум.
За обедом Андреа говорил мало; он был очень смышленыюноша и понево- ле опасался сказать какую-нибудь глупость в обществе столь богатых и влиятельных людей; к тому же его широко раскрытые глаза не без тревоги останавливались на королевском прокуроре.
Затем им завладел Данглар, который, бросив беглый взгляд на старого чопорного майора и на его довольно робкого сына и сопоставив все эти признаки с радушием Монте-Кристо, решил, что имеет дело с каким-нибудь набобом, прибывшим в Париж, чтобы усовершенствовать светское воспитание своего наследника.
Поэтому он с неазанным благоволением созерцал огромный бриллиант, сверкавший на минце майора, ибо майор, как человек осторожный и опыт- ный, опасаясь, как бы не случилось чего-нибудь с его ассигнациями, тот- час же превратил их в ценности. Затем, после обеда, под видом беседы о промышленности и путешествиях, он расспросил отца и сына об их образе жизни; а отец и сын, предупрежденные, что именно у Данглара им будет от- крыт текущий счет, одному на сорок восемь тысяч франков единовременно, другому - на пятьдесят тысяч ливров ежегодно, были с банкиром очарова- тельны и преисполнены такой любезности, что готовы были пожать руки его слугам, лишь бы дать выход переполнявшей их признательности.
То уважение - мы бы даже азали: то благоговение, - которое Ка- вальканти вызвал в Дангларе, усугублялось еще одним обстоятельством. Ма- йор, верный принципу Горация: nil admirari [51] удовольствовался, как мы видели, тем, что показал свою осведомленность, сообщив, в каком озере ловятся лучшие миноги. Засим он молча съел свою долю этой рыбы. И Данг- лар сделал вывод, что такие роскошества - обычное дело для славного по- томка Кавальканти, который, вероятно, у себя в Лукке питается форелями, выписанными из Швейцарии, и лангустами, доставляемыми из Бретани тем же способом, каким граф получил миног из озера Фузаро и стерлядей с Волги.