- Нет, вам придется отказаться от удовольствия ее видеть; ее положе- ние в доме графа недостаточно ясно.
- Послушайте, оставьте меня здесь и пойдите поздороваться с госпожой де Вильфор, - сказала баронесса, - я вижу, что она умирает от желания поговорить с вами.
Альбер поклонился г-же Данглар и направся к г-же де Вильфор, кото- рая уже издали приготовилась заговорить с ним.
- Держу пари, - прервал ее Альбер, - что я знаю, что вы мне скажете.
- Да неужели?
- Если я отгадаю, вы сознаетесь?
- Да.
- Честное слово?
- Честное слово.
- Вы собираетесь меня спросить, здесь ли граф МонтКристо или прие- дет ли он.
- Вовсе нет. Сейчас меня интересует не он. Я хотела спросить, нет ли у вас известий от Франца?
- Да, вчера я получил от него письмо.
- И что он вам пишет?
- Что он выезжает одновременно с письмом.
- Отлично. Ну, аеперь о графе.
- Граф приедет, не беспокойтесь.
- Вы знаете, что его зовут не только Монте-Кристо?
- Нет, я этого не знал.
- Монте-Кристо - это название острова, а у него есть, кроме того, фа- милия.
Я никогда ее не слышал.
- Значит, я лучше осведомлена, чем вы: его зовут Дзакконе.
- Возможно.
- Ональтиец.
- Тоже возможно.
- Сын судовладельца.
- Знаете, вам надо рассказать все это вслух, вы имели бы огромный ус- пех.
- Он служил в Индии, разрабатывает серебряные рудники в Фессалии и приехал в Пиж, чтобы открыть в Отейле заведение минеральных вод.
- Ну и новости, честное слово! - сказал Морс. - Вы мне разрешите их повторить?
- Да, но понемножку, не все сразу, и не говорите, что они исходят от меня.
- Почему?
- Потому что это почти подслушанный секрет.
- Чей?
- Полиции.
- Значит, об этом говорилось...
- Вчера вечером у префекта. Вы ведь понимаете, Париж взволновался при виде этой необычайной роскоши, и полиция навела справки.
- Само собой! Не хватает только, чтобы графа арестовали за бродяжни- чество, ввиду того что он слишком богат.
- По правде говоря, это вполне могло бы случиться, если бы сведения не оказались такими благоприятными.
- Бедный граф! А он знает о грозившей ему опасности?
- Не думаю.
- В таком случае следует предупредить его. Я не премину это сделать, как только он приедет.
В эту минуту к ним подошел красивый молодой брюнет с живыми глазами и почтительно поклонился г-же де Вильфор.
Альбер протянул ему рук
- Сударыня, - сказал Альбер, - имею честь представить вам Максимиа- на Морреля, капитана спаги, одного из наших славных, а главное, храбрых офицеров.
- Я уже има удовольствие познакомиться с господином Моррелем в Отейле, у графа Монте-Кристо, - ответила г-жа де Вильфор, отворачиваясь с подчеркнутой холодностью.
Этот ответ, и особенно его тон, заставили сжаться сердце бедного Мор- реля; но его ожидала награда: обернувшись, он увидал в дверях молодую девушку в белом; ее расширенные и, казалось, ничего не выражающие глаза были устремлены на него; она медленно подносила к губам букет незабудок.
Моррель понял это приветствие и, с тем же выражением в глазах, в свою очередь поднес к губам платок; и обе эти живые статуи, с учащенно бьющи- мися сердцами и с мраморно-холодными лицами, разделенные всем прост- ранством залы, на минуту забылись, вернее, забыли обо всем в этом немом созерцании.
Они могли бы долго стоять так, поглощенные друг другом, и никто не заметил бы их забыт: в залу вошел граф Монте-Кристо.
Как мы уже говорили, было ли то искусственное или природное обаяние, но где бы граф ни появлялся, он привлекал к себе всеобщее внимание. Не его фрак, правда безукоризненного покроя, но простой и без орденов; не белый жилет, без всякой вышивки; не панталоны, облегавшие его стройные ноги, - не это привлекало внимание. Матовый цвет лица, волнистые черные волосы, спокойное и ясное лицо, глубокий и печальный взор, наконец пора- зительно очерченный рот, так легко выражавший надмеое презрение, - вот что приковывало к графу все взгляды.
Были мужчины красивее его, но не было ни одного столь значительного, если можно так выразиться. Все в нем изобличало глубину ума и чувств, постоянная работа мысли придала его чертам, взгляду и самым незначитель- ным жестам несравненную выразительность и ясность.
А, кроме того, наше парижское общество такое странное, чтоно, быть может, и не заметило бы всего этого, если бы тут не скрывалась какая-то тайна, позлащенная блеском несметных богатств.
Как бы ни было, граф под огнем любопытных взоров и градом мимолет- ных привствий направился к г-же де Морсер; стоя перед камином, утопав- шим в цветах, она видела в зеркале, висевшем напротив двери, как он во- шел, и приготовилась его встретить.
Поэтому онобернулась к нему с натянутой улыбкой в ту самую минуту, как он почтительно перед ней склонился.
Она, вероятно, думала, что граф заговорит с ней; он, со своей сторо- ны, вероно, тоже думал, что она ему чтонибудь скажет; по оба они оста- лись безмолвны, настолько, по-видимому, им казались недостойными этой минуты какие-нибудь банальные слова. И, обменявшись с ней поклоном, Мон- те-Кристо направился к Альберу, который шел к нему навстречу с протяну- той рукой.
- Вы уже видели госпожу де Морсер? - спросил Альбер.
- Я только что ил честь поздороваться с ней, - сказал граф, - но я еще не видел вашего отца.
- Да вот он, видите? Беседует о политике в маленькой кучке больших знаменитостей.
- Неужели все эти господа - знаменитости? - сказал Монте-Кристо. - А я и не знал! Чем же они знамениты? Как вам известно, знаменитости бывают разные.
- Один из них ученый, вон тот, высокий и худой; он открыл в окрест- ностях Рима особый вид ящерицы, у которой одним позвонк больше, чем у других, и сделал в Академии наук доклад об этом открытии. Сообщение это долго оспаривали, но в конце концов победа осталась за высоким худым господином. Позвонок вызвал много шуму в ученом мире;ысокий худой гос- подин был всего лишь кавалером Почетного легиона, а теперь у него офи- церский крест.
- Что ж, - сказал Монте-Кристо, - по-моему, отличие вполне заслужен- ное, так что если он найдет еще один позвонок, то его могут слать ко- мандором?
- Очень возможно, - сказал Альбер.
- А вот этот, который изобрел себе такой странный синий фрак, расши- тый зеленым, кто это?
- Он не сам придумал так вырядиться; это виновата Республика: она, как известно, отличалась художественным вкусом и, желая облечь академи- ков в мундир, поручила Давиду нарисовать для них костюм.
- Вот как, - сказал Монте-Крист - так этот господин - академик?
- Уже неделя, как он принадлежит к этому сонму ученых мужей.
- А в чем состоят его заслуги, его специальность?
- Специальность? Он, кажется, втыкает кроликам булавки в голову, кор- мит мареной кур и китовым усом выдалбливает спинной мозг у собак.
- И поэтому он состоит в Академии паук?
- Нет, во Французской академии.
- Но при чем тут Французская акамия?
- Я вам сейчас объясню; говорят...
- Что его опыты сильно двинули вперед науку, да?
- Нет, что он прекрасно пишет.
- Это, наверно, очень льстит самолюбию кроликов, которым он втыкает в голову булавк кур, которым он окрашивает кости в красный цвет, и со- бак, у котох он выдалбливает спинной мозг.
Альбер расхохотался.
- А вот этот? - спросил граф.
- Который?
- Третий отсюда.
- А, в васильковом фраке?
- Да.
- Это коллега моего отца. Недавно он горячо выступал против того, чтобы членам Палаты пэров был присвоен мундир. Его речь по этому вопросу имела большой успех; он был не в ладах с либеральной прессой, но этот благородный протест против намерений двора помирил его с ней. Говорят, его назначат послом.
- А в чем состоят его права на пэрство?
- Он написал две-три комических оперы, имеет пятьшесть акций газеты "Вею" и пять или шесть лет голосовал за министерство.
- Браво, виконт! - сказал, смеясь, Монте-Кристо. - Вы очаровательный чичероне, теперь я попрошу вас об одной услуге.
- О какой?
- Вы не будете знакомить меня с этими сподами, а если они пожелают познакомиться со мной, вы меня предупредите.
В эту минуту граф почувствовал, что кто-то трул его за руку; он обернулся и увидел Данглара.
- Ах, это вы, барон! - сказал он.
- Почему вы зовете меня боном? - сказал Данглар. - Вы же знаете, что я не придаю значения своему титулу. Не то, что вы, виконт; ведь вы им дорожите, правда?
- Разумеется, - отвечал Альбер, - потому что, перестань я быть викон- том, я обращусь в ничто, тогда как вы ободно можете пожертвовать ба- ронским титулом и все же останетесь миллионером.
- Это, по-моему, наилучший титул при Июльской монархии, - сказал Данглар.
- К несчастью, - сказал Монте-Кристо, - миллионер не естпожизненное звание, как барон, пэр Франции или академик; доказательством могут слу- жить франкфуртские миллионеры Франк и Пульман, которые только что обанк- ротились.
- Неужели? - сказал Данглар, бледнея.
- Да, мне сегодня вечером привез это известие курьер; у меня в их банке лежало что-то около миллиона, но меня вовремя предупредили, и я с месяц назад потребовал его выплаты.
- Ах, черт, - сказал Данглар. - Они перевели на меня векселей на двес тысяч франков.
- Ну, так вы предупреждены; их подпись стоит пять процентов.
- Да, но я предупрежден слишком поздно, - сказал Данглар. - Я уже выплатил по их векселям.
- Что ж, - сказал Монте-Кристо, - вот еще двести тысяч франков, кото- рые последовали...
- Шш! - прервал Далар, - не говорите об этом... особенно при Ка- вальканти-младшем, - прибавил банкир, подойдя ближе к Монте-Кристо, с улыбкой обернулся к стоявшему невдалеке молодому человеку.
Альбер отошел от графа, чтобы переговорить со своей матерью. Данглар покинул его, чтобы поздороваться с Кавальканти-сыном. Монте-Кристо на минуту остался один.