- Сударь, - сказал Франц, - у менк вам только одна просьба.
- Какая?
- Я хотел бы, чтобы при подписании договора присутствовали Альбер де Морсер и Рауль де Шато-Рено; вы ведь знаете, это мои свидетели.
- Их жно известить в полчаса. Вы хотите сами съездить за ними или мы пошлем кого-нибудь?
- Я предпочитаю съездить сам.
- Так я вас буду ждать через полчаса, барон, и к этому времени Вален- тина будет готова.
Франц поклонился Вильфору и вышел.
Не успела входная дверь закрыться за ним, как Вильфор послал предуп- редить Вален гину, что она должна через полчаса сойти в гостиную, потому что явятся нотариус и свидетели барона д'Эпине.
Это неожиданноизвестие взбудоражило весь дом. Г-жа де Вильфор не хотела ему вери, а Валентину оно сразило, как удар грома.
Она окинула взглядом комнату, как бы ища защиты. Она хотела спус- титься к деду, но на лестне встретила Вильфора; он взял ее за руку и отвел в гостиную.
В пхожей Валентина встретила Барруа и бросила на старого слугу пол- ный отчаяния взгляд.
Через минуту после Валентины в гостиную шла г-жа де Вильфор с ма- леньким Эдуардом. Было видно, что на молодой женщине сильно отразилось семейное горе; она была очень бледна и казалась бесконечно усталой.
Она села, взяла Эдуарда к себе на колени и время от времени почти конвульсивным движением прижимала к груди этого ребенка, в котором, ка- залось, сосредоточилась вся ее жизнь.
Вскоре послышался шум двух экипажей, въезжающих во двор. В одном из них приехал нотариус, в другом Франц и его друзья.
Через минуту все былв сборе.
Валентина была так бледна, что стали заметны голубые жилкна ее вис- ках и у глаз.
Франц был сильно взволнован.
Шато-Рено и Альбер с недоумением переглянулись; только что окончивша- яся церемония, казалось им, была не более печальна, чем предстоявшая.
Госпожа де Вильфор села в тени, у бархатной драпировки, и, так как она беспрестанно наклонялась к сыну, трудно было понять по ее лицу, что происходило у нее на душе.
Вильфор был бесстрастен, как всегда.
Нотариус со свойственной служителям закона методичностью разложил на столе документы, уселся в кресло и, поправив очки, обратился к Францу:
- Вы и есть господин Франц де Кенель рон д'Эпине? - спросил он, хо- тя очень хорошо знал его.
- Да, сударь, - ответил Франц.
Нотариус поклонил.
- Я должен вас предупредить, сударь, - сказал он, - и делаю это от имени господина де Вильфор, что, узнав о предстоящем браке вашем с маде- муазель де Вильфор, господин Нуартье изменил намерение относительно сво- ей внучки и полностью лишил ее наследства, которое должно было к ней пе- рейти. Спешу добавить, - продолжал нотаус, - что завещатель имел право распорядиться только частью своего состояния, а распорядившись всем, открыл возможность оспаривать завещание, и оно будет признано недействи- тельным.
- Да, - сказал Вильфор, - но я заранее предупреждаю господина д'Эпи- не, что, пока я жив, завещание моего отца не будет оспорено, потому что мое положение не позволяет мне идти на какой бы то ни было скандал.
- Сударь, - сказал Франц, - я очень огорчен, чтоакой вопрос подни- мается в присутствии мадемуазель Валентины. Я никогда но интересовался размерами ее состояния, которое, как бы оно ни уменьшалось, все же го- раздо больше моего. Моя семья, желая породниться с господином де Вильфор, считалась единственно с сообжениями чести; я же искал только счастья.
Валентина едва заметно кивнула в знак благодарности, между тем как две молчаливые слезы скатились по ее щекам.
- Впрочем, сударь, - сказал Вильфор, обращаясь к своему будущему зя- тю, - если не считать утраты некоторой доли ваших надежд, в этом неожи- данном завещании нет ничего лио для вас оскорбительного; оно объясня- ется слабостью рассудка господина Нуартье. Мой отец недоволен не тем, что мадемуазель де Вильфор выходит замуж за вас, а тем, что она вообще выходит замуж; он был бы так же огорчен браком Валентины с кем бы то ни было. Старость эгоистична, сударь, а мадемуазель де Вильфор отдавала господину Нуартье все свое время, чего баронесса д'Эпипе уже не сможет делать. Прискорбное состояние, в котором находится м отец, не позволя- ет говорить с ним о серьезных делах, которых он по слабоумию не может понять. Я глубоко убежден, что в настоящую минуту он хоть и помн, что его внучка выходит замуж, но успел забыть даже, как зовут тогокто дол- жен стать ему внуком.
Едва Вильфор договорил и Франц ответил на его слова поклоном, как дверь гостиной открылась и появился Бауа.
- Господа, - сказал он голосом необычно твердым для слуги, который обращается к своим хозяевам в столь торжественную минуту, - господин Ну- артье де Вильфор желает немедленно говорить с господином Францем де Ке- нель бароном д'Эпине.
Он так же, как и нотариус, во избежание недоразумений, называл жениха полным титулом.
Вильфор вздрогнул, г-жа до Вильфор спустила сына с колен, Валентина встала с места, бледная и безмолвная, как статуя.
Альбер и Шато-Рено обменялись еще более недоумевающим взглядом, чем в первый раз.
Нотариус взглул на Вильфора.
- Это невозможно, - сказал королевский прокурор, - к тому же господин д'Эпипо сейчас не может уйти из гостиной.
- Господин Нуартье, мой хозяин, желает именно сейчас говорить с гос- подином Францем д'Эпине по очень важномуелу, - с той же твердостью возразил Барруа.
- Значит, дедушка Нуартье заговорил? - спросил Эдуард со своей обыч- ной дерзостью.
Но эта выходка не вызвала улыбки даже у г-жи де Вильфор, настолько все были озабочены, настолько торжественна была минута.
- Передайте господину Нуартье, что его желание не может бытисполне- но, - заявил Вильфор.
- В таком случае господин Нуартье пдупреждает, - возразил Барруа, - что он прикажет перенести себя в гостиную.
Изумлению по было границ.
На лице г-жи де Вильфор мелькнуло нечто вроде улыбки.
Валентина невольно подняла глаза к потолку, как бы благодаря небо.
Валентина, - сказал Вильфор, - подите, пожалуйста, узнайте, что это за новая прихоть вашего дедушки.
Валентина быстро направилась к двери,о Вильфор передумал.
- Подождите, - сказал он, - я пойду с вами.
- Простите, сударь, - вмешался Франц, - мне кажется, что раз господин Нуартье посылает за мной, то мне и следует исполнить его желание; кромеого, я буду счастлив засвидетельствовать ему свое почтение, потому ч не имел еще случая удостоиться этой чести.
- Ах, боже мой! - сказал Вильфор, видимо встревоженный. - Вам, право, незачем беспокоиться.
- Извините меня, сударь, - сказал Франц тоном человека, решение кото- рого неизменно. - Я не хочу упустить этого случая доказать господину Ну- артье, насколько он неправ в своем предубеждении против меня, которое я твердо решил побороть, каково бы оно ни было, моей глубокой предан- ностью.
И, не давая Вильфору себя удержать, Франц в свою очередь встал и пос- ледовал за Валентиной, которая уже спускалась по лестнице с радостью утопающего, в последнюю минуту ухватившегося рукой за утес.
Вильфор пошел следом за ними.
Шато-Рено и Морсер обменялись третьим взглядом, еще более недоумен- ным, чем первые два.
XVIII. ПРОТОКОЛ
Нуартье ждал, одетый во все черное, сидя в своем кресле.
Когда все трое, кого он рассчитывал увидеть, вошли, он взглянул на дверь, и камердер тотчас же запер ее.
- Имейте в виду, - тихо сказал Вильфор Валеине, которая не могла скрыть своей радости, - если господин Нуартье собирается сообщить вам что-нибудь такое, что может воспрепятствоватвашему замужеству, я зап- рещаю вам понимать его.
Валентина покраела, по ничего не ответила.
Вильфор подошел к Нуартье.
- Вот господин Франц д'Эпино, - сказал он ему, - вы послали за ним, и он явился по вашему зову. Разумеется, мы ужо давно желали этой встречи, и я буду очень счастлив, если она вам докажет, насколько было необосно- ванно ваше противодействие замужеству Валентины.
Нуартье ответил только взглядом, от которого по телу Вильфора пробе- ла дрожь.
Потом он глазами подозвал Валентину.
В один миг, благаря тем способам, которыми она всегда пользовалась при разговоре с дом, она нашла слово "ключ".
Затем она проследила за взглядом паралитика; взгляд остановился на ящике шкафчика, который стоял между окнами.
Она открыла этот ящик, и действительно там оказался ключ.
Она достала его оттуда, и глаза старика подтвердили, что он требовал инно этого; затем взгляд паралитика указал на старинный письменный стол, уже дно заброшенный, где, казалось, могли храниться разве только старые ненужные бумажки.
- Я должна открыть бюро? - спросила Валентина.
- Да, - показал старик.
- Открыть ящики?
- Да.
- Боковые?
- Нет.
- Среий?
- Да.
Валентина открыла его и вынула оттуда связку бумаг.
- Вам это нужно, дедушка? - сказала она.
- Нет.
Валентина стала вынимать все бумаги подряд; наконец, в ящике ничего не осталос
- Но ящик уже совсем пустой, - сказала она.
Глазами Нуартье показал на словарь.
- Да, дедушка, понимаю, - сказала Валентина.
И она снова начала называть одну за другой буквы алфавита; на "С" Ну- артье остановиле.
Она стала перелистывать словарь, пока не дошла до слова "секрет
- Так ящик с секретом? - спросила она.
- Да.
- А кто знает этот секрет?
Нуартье перевел взгляд на дверь, в которую вышел слуга.
- Барруа? -казала она.
- Да, - показал Нуартье.
- Надо его позвать?
- Да.
Валентина подошла к двери и позвала Барруа.
Между тем на лбу у Вильфора от нетерпения выступил пот, а Франц сто- ял, остолбенев от изумления.
Старый слуга вошел в комнату.
- Барруа, - сказала Валентина, - дедушка велел мне взять из этого шкафчикключ, открыть стол и выдвинуть вот этот ящик; оказывается, ящик с сектом; вы его, очевидно, знаете; откройте его.
Барруа взглянул на стика.
- Сделайте это, - сказал выразительный взгляд Нуартье.
Барруа повиновался; двойное дно отклось, и показалась пачка бумаг, перевязанная черной лентой.