При слове "Монте-Кристо" Дантес вздрогнул от радости; чтобы скрыть свое волнение, он встал и прошелся по дымной таверне, где все наречия мира растрялись во франкском языке.
Когда он снова подошел к собеседникам, было уже решено, что прича- лят к Монте-Кристо, а в путь отправятся назавтра в ночь.
Когда спросили мнение Эдмона, он ответил, что остров вполне безопас- ное место и что большие начинания должны приводиться в исполнение безот- лагательно.
Итак, план тался без изменений. Условились сняться с якоря вечером следующего д и ввиду благоприятной погоды и попутного ветра поста- раться сутки спустя пристать к необитаемому острову.
II. ОСТРОВ МОНТЕ-КРИСТО
Наконец-то Дантес благодаря неожиданной удаче, иной раз выпадающей на долю тех, кого долгое время угнетала естокая судьба, мог достигнуть своей цели простым и естественным образом и ступить на остров, не внушая подозрений.
Одна только ночь отделяла его от долгожданного путешествия.
Эта ночь ла одной из самых беспокойных, которые когда-либо проводил Дантес. В продолжение этой ночи ему попеременно мерещились все удачи и неудачи, с которыми он мог столкнуться: когда он закрывал глаза, он ви- дел письмо кардинала Спада, начертанное огненными буквами на стене; ког- да он на минуту забывался сном, самые безумные видения вихрем кружились в его мгу; ему чудилось, что он входит в пещеру с изумрудным полом, рубиновыми стенами, алмазными сталактитами. Жемчужины падали капля за плей, как просачиваются подземные воды.
Восхищенный, очарованный, Эдмон наполнял карманы драгоценными камня- ми; потом он выходил свет и драгоценные камни превращались в обыкно- венные голыши. Тогдон пытался вернуться в волшебные пещеры, виденные только мельком; но дорога вдруг начинала извиваться бесконечными спира- лями, и он не находил входа. Тщетно искал он в своей утомленной памяти магическое слово, отворявшее арабскому рыбаку великолепные пещеры АлиБа- бы. Все было напрасно; исчезнувшее сокровище снова стало достоянием ду- хов земли, у которых Дантес одно мгновение надеялся похитить его.
Забрезжило утро, почти столь же лихорадочное, как и ночь; но на по- мощь воображению пришла логика, и Дантес разработал план, до тех пор смутно и неясно витавший в его мозгу.
Наступил вечер, а вместе с ним и приготоения к отплытию. Это дало Дантесу возможность скрыть свое возбуждение. Мало-помалон сумел приоб- рести власть над своими товарищами и командовал ими, как капитан. А так как приказания его всегда были ясны, точны и легко исполнимы, то товари- щи повиновались ему не только с поспешностью, но и с охотой.
Старый моряк не мешал ему; он также признал превосходство Дантеса над остальными матросами и над самим собой; он смотрел на молодого моряка как на своего естественного преемника и жалел, что у него нет дочери, чтобы такой блестящей партией еще крепче привязать к себе Эдмона.
В семь часов вечера все было готово; в десять минут восьмого судно уже огибало маяк, в ту самую минуту, когда на нем вспыхнул свет.
Море было спокойно, дул свежий юго-восточный ветер. Они плыли под ла- зоревым небом, где бог тоже зажигал свои маяки, из которых каждый - це- лый мир. Дантес объявил, что все могут идти спать и что он останется на руле.
Когда мальтиец (так называли Дантеса) делал такое заявление, нио не спорил и все спокойно уходили спать.
Это случалось неоднократно. Дантес, из одиночества внезапно возвра- щенный в мир, чувствовал по временам непреодолимое желание остаться од- ному. А где одиночество мож быть так беспредельно и поэтично, как не на корабле, который несется по морской пустыне, во мраке ночи, в безмол- вии беонечности, под оком вседержителя?
Но в ту ночь одиночество было переполнено мыслями Дантеса, тьма оза- рена его мечтами, безмолвие оживлено его надеждами.
Когда капитан проснулся, "Амелия" шла под вси парусами. Не было ни одного клочка холста, который бы не надувалсяетром. Корабль делал бо- лее двух с половиной миль в час.
Остров Монте-Кристо вставал на горизонте.
Эдмон сдал вахту капитану и пошел ввою очередь прилечь на койку. Но, несмотря на бессонную ночь, он нна минуту не сомкнул глаз.
Два часа спустя он снова вышел на палубу. "Амелия" огибала остров Эльба и находилась против Маречаны, в виду плоского зеленого острова Пи- аноза; в лазурное небо подымалась пламенеющая вершина Монте-Кристо.
Дантес велел рулевому взять право руля, чтобы оставить Пианозу спра- ва. Он рассчитал, что этот маневр сократит путь на два-три узла.
В пятом часу вечера весь остров был уже виден как на ладони. В проз- рачном вечернем воздухе, пронизанном лучами заходящего солнца, можно бы- ло разлить малейшие подробности.
Эдмон пожирал глазами скалистую громаду, переливавшую всеми закатными красками, от ярко-розового до темно-синего. временам кровь приливала к его лицу, лоб покрывался краской, и багрое облако застилало глаза.
Ни один игрок, поставивший на карту всевое состояние, не испытывал такого волнения, как Эдмон в пароксизме исступленных надежд.
Настала ночь. В десять часов вечера пристали к бегу. "Юная Амелия" первая пришла на условленное место.
Дантес, неотря на свое обычное самообладание, не мог удержаться и первый соскочил на берег. Если бы он посмел, то, подобно Бруту, поцело- вал бы землю.
Ночь была темная. Но в одиннадцать часов луна взошла над морем и по- серебрила его трепещущую поверхность;о мере того как она всходила, ее лучи заливали потоками белого светаагромождения утесов этого второго Пелиона.
Остров Монте-Кристо б знаком экипажу "Юной Амелии"; это была одна из обычных его стоянок. Дантес видел его издали каждый раз, когда ходил на восток, но никогда не приставал к нему.
Он обратился к Джакопо:
- Где мы проведем ночь - Да на тартане, - отвечал матрос.
- А не лучше ли нам будет в пещерах?
- В каких пещерах?
- В пещерах на острове.
- Я не знаю там никаких пещер, - отвечал Джакопо.
Холодный пот выступил на лбу Дантеса.
- Разве на Монте-Кристо нет пещер? - спросил он.
- Нет.
Ответ Джакопо, как громом, поразил Дантеса; потом он подумал, что эти пещеры могли быть засыпаны случайным обвалом, а то и нарочно заделаны из предосторожности самим кардиналом Спада.
В таком случае дело сводись к тому, чтобы отыскать исчезнувшее от- верстие. Бесполезно было бискать его ночью; а потому Дантес отложил поиски до следующего дняК тому же сигнал с моря, поднятый в полумиле от берега и на который "Юная Амелия" тотчас же ответила таким же сигна- лом, возвестил о том, что пора приниматься за работу.
Запоздавшее судно, успокоенное сигналом, означавшим, что путь свобо- ден, вскоре приблизилось, белое и безмолвное, словно призрак, и бросило якорь в кабельтове от берега.
Тотчас же началась перегрузка.
Дантес, работая, думал о тех ростных возгласах, которые единым сло- вом он мог бы вызвать среди этилюдей, если бы он высказал вслух неот- вязную мысль, неотступно стучавшую у него в голове; но он не только не открыл своей тайны, - он, напротив, опасался, что уже и так слишком мно- го сказал и мог возбудить подозрения своим поведением, своими расспроса- ми, высматриванием, своей озабоченностью. К счастью для него, по крайней мере в этом случае, тяжелое прошлое и наложило на его лицо неизгладимую печать грусти, и редкие проблески веселости казались вспышками молнии, озаряющими грозовую тучу.
ак, никто не заметил в нем ничего необычного, и когда наутро Дантес вл ружье, пороху и дроби и объявил, что хочет пострелять диких коз, которые во множестве прыгали по утесам, то в этом увидели всего лишь страсть к оте или любовь к уединению. Один только Джакопо пожелал со- путствовь ему; Дантес не спорил, боясь возбудить в нем подозрение. Но едва о прошли несколько шагов, как Дантес подстрелил козленка и попро- сил акопо вернуться к товарищам, зажарить добычу, а когда обед поспе- ет, подать ему сигнал ружейным выстрелом, чтобы он пришел за своей до- лей; сушеные фрукты и бутыль монтепульчанского вина дополнят пиршество.
Дантесродолжал путь, время от времени оглядываясь назад. Взобрав- шись на вершину скалы, он увидел в тысяче футов под собою своих товари- щей, к торым присоединился Джакопо, усердно занятых приготовлением трапезы.
Он с минуту глядел на них с кроткой и печальной улыбкой человека, сознающего свое превосходство.
- Через два часа, - сказал он себе, - эти люди с пятьюдесятью пиаст- рами в кармане отправятся дальше, чтобы, с опасностью для жизни, зарабо- тать еще по пятидесяти; потом, сколотив по шестьсот ливров, они промота- ют их в каком-нибудь городе, горделивые, как султаны, и беспечные, как набобы. Сегодня я живу надеждой и презираю их богатство, которое кажется мне глубочайшей нищетой; завтра, быть может, меня постигнет разочарова- ние, и я буду считать эту нищету величайшим счастьем. Нет, - воскликнул Эдмон, - этого не будет; мудрый, непогрешимый Фариа не мог ошибаться! Да и лучше умереть, чем влачить такую жалкую, беспросветную жизнь!
Итак, Дантес, который три месяца тому назад жаждалтолько свободы, уже не довольствовался свободой и жаждал богатства. Повинен в этом был не Дантес, а бог, который, огничив могущество человека, наделил его беспредельными желаниями. Подвигаясь между двумя стенами утесов, по вы- рытой потоком тропинке, которую, вероятно, никогда еще не попирала чело- веческая нога, Дантес приблизился к тому месту, где, по его предположе- нию, должны были находиться пещеры. Следуя вдоль берега и с глубоким вниманием вглядываясь в мельчайшие предметы, он заметил на некоторых скалах зарубки, сделанные, по-видимому, рукою человека.
Время, облекающее все вещественное покровом мха, подобно тому, как оно набрасывает на все довное покров забвения, казалось, пощадило эти знаки, намечающие неконаправление и, вероятно, предназначенные для то- го, чтобы указать догу. Иногда, впрочем, эти отметки пропадали, скры- тые цветущим миртовым кустом или лишайником. Тогда Эдмон раздвигал ветви или приподнимал мох, чтобы найти путеводные знаки, которые, окрыляя его надеждой, вели по этому новому лабиринту. Кто знает, не сам ли кардинал, не предвидевший полноты несчастья, поразившего семью Спада, начертал их, чтобы они послужили вехами его племянни? Это уединенное место как раз подходило для того, чтобы здесь зарыть клад. Но только не привлекли ли уже эти нескромные знаки другие взоры, не те, для которых они предназна- чались, и свято ли сохранил этот остров, полный мрачных чудес, свою див- ную тайну?