- Должен признаться, господин де Морсер, - отвечал граф, - что я ждал от вас такого прложения и принимаю его от всего сердца. Я уже и сам хотел просить с о большом одолжении.
- О каком?
- Я никогда не бывал в Парижея совсем не знаю Парижа.
- Неужели? - воскликнул Альбер - Как вы могли жить, не видав Парижа? Это невероятно!
- А между тем это так; нокак и вы, я считаю, что мне пора познако- миться со столицей просвещенного мира. Я вам скажу больше: может быть, я уже давно предпринял бы это путешествие, если бы знал кого-нибудь, кто мог бы ввести меня в парижский свет, где у меня нет никаких связей.
- Такой человек, как вы! - воскликнул Альбер.
- Вы очень любезны; но так как я не знаю за собой других достоинств, кроме возможности соперничать в количестве миллионов с господином Агуадо или с господином Ротшильдом, и еду в Париж не для того, чтобы играть на бирже, то именно это обстоятельство меня и удерживало Но ваше предложе- ние меняет дело. Возьмете ли вы на себя, дорогой господин де Морсер (при этих словах странная улыбка промелькна на губах графа), если я приеду во Францию, открыть мне двери общества, которому я буду столь же чужд, как гурон или кохинхинец?
- О, что до этого, граф, то с величайшей радостью и от всего сердца! - отвечал Альбер. - И тем охотнее (мой милый Франц, прошу вас не поды- мать меня на смех), что меня вызывают в Париж письмом, полученным мною не далее к сегодня утром, где говорится об очень хорошей для меня пар- тии в пкрасной семье, имеющей наилучшие связи в парижском обществе.
- Такы женитесь? - спросил, улыбаясь, Франц.
- По-видимому Так что, ког вы вернетесь в Париж, то найдете меня женатым и, быть может, отцом семейства. При моей врожденной солидности мне это будет очень к лицу всяком случае, граф, повторяю вам: я и все мои близкие готовы служить вам и телом и душой.
- Я согласен, - сказал граф, - и смею вас уверить, что мне недостава- ло только этого случаячтобы привести в исполнение кое-какие планы, ко- торые я давно уже обдумываю.
Франц не сомневался ни минуты, что это те самые планы, на которые граф намекал в пещере Монте-Кристо, и он внимательно взглянул на графа, пытаясь прочесть на его лице хоть что-нибудь относительно этих планов, побуждавших его ехать в Париж; но нелегко было проникнуть в мысл этого человека, особенно когда он скрывал их за учтивой улыбкой.
- Но, может быть, граф, - сказал Альбер, восхищенный тем, что ему прстоит ввести в парижское общество такого оригинала, как Монте-Крис- ? - может быть, ваше намерение вроде тех, которые приходят в голову, когда путешествуешь, и - построенные на песке - уносятся первым порывом ветра?
- Нет, уверяю вас, это не так, - сказал граф, - я в самом деле хочу побывать в Париже, мне даже необходимо это сделать - И когда же?
- Когда вы сами там будете?
- Я? - сказал Альбер. - Да недели через две, через три, самое большее, - сколько потребуется на дорогу.
- Ну что ж, - сказал граф, - даю вам три месяца ску, вы видите, я не скуплюсь.
- И через три месяца вы будете у меня? - радостно воскликнул Альбер.
- Хотите, назначим точно день и часвидания? - сказал граф. - Пре- дупреждаю вас, что я пунктуален до тошноты.
- День и час! - сказал Альбер. - Великолепно!
- Сейчас посмотрим.
Граф протянул руку к календарю, севшему около зеркала.
- Сегодня у нас двадцать первое февраля, - азал он и посмотрел на часы, - теперь половина одиннадцатого. Согласны ли вы ждать меня двад- цать первого мая в половине одиннадцатого утра?
- Отлично! - воскликнул Альбер. - Завтрак будет на столе.
- А где вы живете?
- Улица Эльдер, двадцать семь.
- Вы живете один, на холостую ногу? Я вас не стесню?
- Я живу в доме моего отца, но в отдельном флигеле, во дворе.
- Прекрасно.
Граф взял памятную книжку и записал: "Улица Эльдер, 27, 21 мая, в по- ловине одиннадцатого утра".
- А теперь, - сказал он, пряча книжку в карман, - не беспокойтесь, я буду точен, как стрелки ваших часов.
- Я вас увижу еще до моего отъезда? - спросил Альбер.
- Это зависит от того, когда вы уезжаете.
- Я еду завтра, в пять часов вечера.
- В таком случае я с ва прощусь. Мне необходимо побывать в Неаполе, и я вернусь не раньше суоты вечером или воскресенья утром. А вы, - об- ратился он к Францу, -ы тоже едете, барон?
- Да.
- Во Францию?
- Нет, в Венецию. Я останусь в Италии еще год или два.
- Так мы не увидимся в Париже?
- Боюсь, что буду лишен этой чести.
- Ну, господа, в таком случае счастливого пути, - сказал граф, протя- гивая обе руки Францу и Альберу.
В первый раз дотрагивался Франц до руки этого человека; он невольно вздгнул; она была холодна, как рука мертвеца.
- Значит, решено, - сказал Альбер, - вы дали слово. Улица Эльдер, двадцать семь, двадцать первого мая, в половине одиннадцатого утра.
- Двадцать первого мая, в половине одиннадцатого утра, ули Эльдер, двадцать семь, - повторил граф.
Вслед за тем молодые люди поклонились и вышли.
- Что с вами? - спросил Альбер Франца, возвратившись в свою комнату. - У вас такой озабоченный вид.
- Да, - сказал Фнц, - должен сознаться, что граф - престранный че- ловек, и меня беспокоит это свидание, которое он вам назначил в Париже.
- Беспокоит вас?.. Это свидание?.. Да вы с ума сошли! - воскликнул Альбер.
- Что поделаешь? - сказал Франц. - Может быть, я сошел сма, но это так.
- Послушайте, - продолжал Альбер, - я рад, что мне представился слу- чай высказать вам свое мнение; я давно замечаю в васакую-то неприязнь к графу, а он, напротив, всегда был с нами необыкновенно любезен. Вы чтонибудь имеете против него?
- Может быть.
- Вы встречались с ним раньше?
- Вот именно.
- Где?
- Вы обещаете мне никому ни слова не говорить о том, что я вам асс- кажу?
- Обещаю.
- Честное слово?
- Честное слово.
- Хорошо. Так слушайте.
И Фнц рассказал Альберу о своей поездке на остров Монте-Кристо и о том, как он встретил там шайку контрабандистов и среди них двух корси- канских разбойников. Он подробно рассказал, какое сказочное гостепри- имство оказал ему граф в своей пещере из "Тысячи и одной ночи"; расска- зал об ужине, о гашише, о статуях, о том, что было во сне и нву, и как наутро от всего этого осталась только маленькая яхта на горизонте, ухо- дившая к Порто-Веккио. Потом он перешел к Риму, к ночи вКолизее, к подслушанному им разговору между графом и Луиджи, во время которого граф обещал исхлопотать помилование Пеппино, что он и исполнил, как видели наши читатели.
Наконец, он дошел до приючения предыдущей ночи, рассказал, в каком затруднительном положениин очутился, когда увидел, что ему недостает до суммы выкупа семисот пиастров, и как ему пришло в голову обратиться к графу, что и привело к столь счастливой и эффектной развязке. Альбер слушал Франца, весь обрившись в слух.
- Ну и что же? - сказал он, когда тот кончил. - Что же вы во всем этом видите предосудительного? Граф любит путешествовать, он богат и хо- чет иметь собствеую яхту. Поезжайте в Портсмут или Саутгемптон и вы увидите, что гавань забита яхтами, принадлежащими богатым англичанам, разрешающим себе такую же роскошь. Чтобы всегда иметь пристанище, чтобы не питаться этой отвратительной снедью, которой мы отравляемся, я - вот уже четыре месяца, а вы - четыре года, чтобы не спать в мерзх посте- лях, где невозможно заснуть, он обставляет для себя кварту на Мон- те-Кристо; обставив ее, он начинает опасаться, что тоснское прави- тельство ее отнимет и его затраты пропадут даром; тогдан покупает ост- ров Иф присваивает себе его имя. Дорогой мой поройтесь в вашей памяти и скажите мне, разве мало ваших знакомых называют себя по имени местнос- тей, которыми они никогда не владели?
- А корсикание разбойники, принадлежащие к его свите? - сказал Франц.
- Что же тут удивительного? Вы отлично знаете, что корсиканские раз- бойники не грители, а просто беглецы, которых родовая месть изгнала из родного города или родной деревни; в их обществе можно находиться без ущерба для своей чести. Что касается меня, то я заявляю, что если мне когда-нибудпридется побывать на Корсике, то раньше, чем представиться губернатору и префекту, я попрошу познакомить меня с разбойниками Колом- бы, если только удастся разыскать их; я нахожу, что они обворожительны.
- А Вампа и егшайка? - возразил Франц. - Это уже настоящие разбой- ники, которые просто грабят; против этого, надеюсь, вы не станете спо- рить. Чтоы скажете о влиянии графа на такого рода людей?
- Скажу, дорогой мой, что так как, по всей вероятности, этому влиянию я обязан жизнью, то мне не пристало быть слишком придирчивым. Поэтому я не намерен, подобно вам, вменять его графу в преступление, и вы уж раз- решите мне простить нашего соседа за то, что он если и не пас мне жизнь, - это, возможно, было бы преувеличением, - то во всяком случае сберег мне четыре тысячи пиастров; это на наши деньги составляет не бо- лее и не менее, как двадцать четыре тысячи франков - в такую сумму меня во Франции едва ли бы оценили, что доказывает, - прибавил Альбер, сме- ясь, - что нет пророка в своем отечестве.
- Кстати, об отечестве: где отечество графа? Какой его родной язык? На какие средства он живет? Откуда взялись его несметные богатства? Ка- кова была первая повина его таинственной, неведомой жизни, которая на- бросила на вторуполовину мрачную тень мизантропии? Вот что на вашем месте я постарался бы узнать.
- Дорогой Франц, - отвечал Альбер, - когда вы получили мое письмо и увидели, что мы нуждаемся в графе, вы пошли и сказали ему: "Мой друг Альбер де Морсер в опасности; помогите мне выручить его". Так?
- Да.
- А спросил он у вас, кто такой Альбер де Морсер? Откуда он взял свое имя? Откуда взялось его состояние? На какие средства он живет? Где еготечество? Где он родился? Скажите, спрашивал он вас об этом?