- Хорошо, господин корсиканец, предположим, что это провидение; я всегда согласен предполагать все что угодно, тем более что надо же усту- пать людям с больным рассудком. А теперь соберитесь с мыслями и расска- жите мне все.
- Я рассказывал это только раз в жизни, и то аббату Бузони. Такие ве- щи, - прибавил, качая головой, Бертуччо, - рассказывают только на испо- веди.
- В таком случае, мой дорогой, - сказал граф, - я отошлю вас к вашему духовнику; вы можете стать, как он, картезианцем или бернардинцем и бе- седовать с ним о ваших тайнах. Что же касается меня, то я опасаюсь до- моправителя, одержимого такими химерами; мне не нравится, если мои слуги боятся по вечерам гулять в моем саду. Кроме того, сознаюсь, я вовсе не хочу, обы меня навестил полицейский комиссар; ибо, имейте в виду, гос- подин Бертуччо: в Италии правосудие получает деньги за бездействие, а во Франции, наоборот, - только когда оно деятельно. Я считал вас отчасти корсиканцем, отчасти контрабандистом, но чрезвычайно искусным управляю- щим, а теперь вижу, что вы гораздо более разносторонний человек, госпо- дин Бертуччо. Вы мне больше не нужны.
- Ваше сиятельство, ваше сиятельство! - воскликнул управляющий в ужа- се от этой угрозы. - Если вы толькпоэтому хотите меня уволить, я все расскажу, во всем признаюсь; луч мне взойти на эшафот, чем расстаться с вами.
- Это другое дело, сказал Монте-Кристо, - но подумайте: если вы со- бираетесь лгать, лучше не рассказывайте ничего.
- Клянусь спасением моей души, я вам скажу все! Ведь даже аббат Бузо- ни знал только часть моей тайны. Но прежде его умоляю вас, отойдите от этого платана. Вот луна выходит из-за облака, а вы стоите здесь, завер- нувшись в плащ, он скрывает вашу фигуру, и он так похож на пл господи- на де Вильфор...
- Как, - воскликнул Монте-Кристо, - так это Вильфор...
- Ваше сиятельство его знает?
- Он был королевским прокурором в Ниме?
- Да.
- И женился на дочери маркиза де Сен-Меран?
- Да.
- И пользовался репутацией самого честного, самого строгого и самого нелицеприятного судьи? - Так вот, ваше сиятельство, - воскликнул Бертуччо, - этот человек с безупречной репутацией...
- Да?
- ...был негодяй.
- Это невозжно, - сказал Монте-Кристо.
- А все-таки это правда.
- Да неужели! - сказал Монте-Кристо. - И у вас есть доказательства?
- Во всяком случае были.
- И вы, глупец, потеряли их?
- Да, но, если хорошенько поискать, их можно найти.
- Вот как! - сказал граф. - Расскажите-ка мне об этом, Бертуччо. Это в самом деле становится интересно.
И гра напевая мелодию из "Лючии", направился к скамейке и сел; Бер- туччо последовал за ним, стараясь разобраться в своих воспоминаниях.
Он остался стоять перед графом.
VI. ВЕНДЕТТА
- С чего,аше сиятельство, прикажете начать? - спросил Бертуччо.
- Да с чегоотите, - сказал Монте-Кристо, - ведь я вообще ничего не знаю.
- Мне, однако же, казалось, что аббат Бузони сказал вашему сия- тельству...
- Да, кое-какие подробности; но прошло уже семь или восемь лет, и я все забыл.
- Так я могу, не боясь наскучить вашему сиятельству...
- Рассказывайте, Бертуччо, рассказывайте, вы мне замените вечернюю газету.
- Это началось в тысяча восемьсот пятнадцатом году.
- Вот как! - сказал Монте-Кристо. - Это старая истори
- Да, ваше сиятельство, а между тем все подробности так свежи в моей памяти, словно это случилось вчера. У меня был старший брат, он служил в императорской армии и дослужился до чина поручика в полку, который сь состоял из корсиканцев. Брат этот был моим единственным другом; мы оста- лись сиротами, когда ему было восемнадцать лет, а мне - пять; он воспи- тывал меня как сына. В тысяча восемьсот четырнадцатом году, при Бурбо- нах, он женился. Император вернулся с острова Эльба, брат тотч же вновь пошел в солдаты, был легко ранен при Ватерлоо и отступил с армией за Луару.
- Да вы мне рассказываетисторию Ста дней, Бертуччо, - прервал граф, - а она, если не ошибаюсь, уже давно написана.
- Прошу прощения, ваше сиятельство, по эти подробности для начала не- обходимы, и вы обещали терпеливо выслушать меня.
- Ну-ну, рассказывайте. Я дал слово и сдержу его.
- Однажды мы получили письмо, - надо вам сказать, что мы жили в ма- ленькой деревушке Рольяно, на самой оконечности мыса Коре, - письмо было от брата, он писал нам, что армия распущена, что он возвращается домой через Шатору, Клермон-Ферран, Пюи и Ним, и просил, если у меня есть деньги, прислать их ему в Ним, знакомому трактирщику, с которым у меня были кое-какие дела.
- По контрабанде, - вставил Монте-Кристо.
- Ваше сиятельство, жить-то ведь надо.
- зумеется; продолжайте.
- Я уже сказал, что горячо любил брата; я решил денег ему не посы- лать, а отвезти. У меня - было около тысячи франков; пятьсот я оставил Асеухгте, моей невестке, а с остальными отправился в Ним. Это было не трудно: у меня была лодка, мне предстояло переправить в море груз, - все складывалось благоприятно. Но когда я принял груз, ветер переменился, и четыре дня мы не могли войти в Рону. Наконец, нам это удалось, и мы под- нялись до Арля; лодку я оставил между Бельгардем и Бокером, а сам напра- вился в Ним.
- Мы подходим к сути дела, не так ли?
- Да, ваше сиятество; прошу прощения, но, как ваше сиятельство сами убедитесь, я рассказываю только самое необходимое. В то время на юге Франции происходила резня. Там были три разбойника, их звали Трестальон, Трюфи и Граффан, - они убивали на улицах всех, кого подозревали в бо- напартизме. Ваше сиятельство, верно, слышали об этих убийствах?
- Слышалое-что; я был тогда далеко от Франции. Продолжайте.
- В Ниме приходилось буквально ступать по лужам крови; на каждом шагу валялись трупы; убийцы бродили шайками, резали, грабили и жгли.
При виде этой бойни я задрожал: не за себя, - мне, простому корси- канскому рыбаку, нечего было бояться, напротив, для нас, контрабандис- тов, это было золотое время, - но я боялся за брата: он, императорский солдат, возвращался из Луарской армии в мундире и с эполетами, и ему на- до было всего опасаться.
Я побежал к нашему трактирщику. Предчувствие не обмануло меня. Брат мой накануне прибыл в Ним и был убит на пороге того самого дома, где ду- мал найти приют.
Я всеми силами старался разузнать, кто были убийцы, но никто не смел назвать их, так все их боялись. Тогда я вспомнил о хваленом французском правосудии, которое никого не боится, и пошел к королевскому прокурору.
- И королевского прокурора звали Вильфор? - спросил небрежно Мон- те-Кристо.
- Да, ваше сиятельство, он прибыл из Марселя, где он был помощникомрокурора. Он получил повышение за усердную службу. Он один из первых, как говорили, сообщил Бурбонам о высадке Наполеона.
- Итак, вы пошли к нему, - прервал Монте-Кристо.
- "Господин прокурор, - сказал я ему, - моегората вчера убили на улице Нима; кто убил - не знаю, но ваш долг отыскать убийцу. Вы здесь - глава правосудия, а оно должно мстить за тех, кого не сумело защитить".
"Кто был ваш брат?" - спросил королевский прокурор.
"Поручик корсиканского батальона".
"То есть солдат узурпатора?"
"Солдат французской армии".
"Ну что ж? - возразил он. - Он вынул меч и от меча погиб".
"Вы ошибаетесь, сударь; он погиб от кинжала".
"Чего же вы хотите от меня?" - спросил прокурор.
"Я уже сказал вам: чтобы вы за него отомстили".
"Кому?"
"Его убийцам".
"Да разве я их знаю?"
"Велите их разыскать".
"А для чего? Ваш брат, вероятно, поссорился с кемнибудь и дрался на дуэли. Все эти старые вояки склонны к буйству; при императоре это сходи- ло им с рук, но теперь - другое дело, а наши южане не любят ни вояк, ни буйства".
"Господин прокурор, - сказал я, - я прошу не за себя. Я буду горевать или мстить, - это мое дело. Но мой несчастный брат был женат. Если и со мной что-нибудь случится, бедная женщина умрет с голоду: она жила только трудами своо мужа. Назначьте ей хоть небольшую пенсию".
"Каждая революция влечет за собою жертвы, - отвечал Вильфор. - Ваш брат пал жертвой последно переворота, - это несчастье, по прави- тельство не обязано за это платить вашему семейству. Если бы нам приш- лось судить всех приверженцев узурпатора, которые мстили роялистам, ког- да были у власти, то, может быть, теперь ваш брат был бы приговорен к смерти. То, что произошло, вполне естественно, - это зон возмездия".
"Что же это такое? - воскликнул я. - И так рассуждаете вы, представи- тель правосудия!.."
"Честное слово, все эти корсиканцы - сумасшедшие и воображают, что их соотечественник все еще император, - ответил Вильфор. - Вы упустили вре- мя, любезный; вам следовало так говорить со мною два месяца тому назад. Теперь слишком поздно. Убирайтесь отсюда, или я велю вас вывести".
Я смотрел на него, думая, не помогут ли новые просьбы.
Но это был не челове а камень. Я подошел к нему:
"Ладно, - сказал я вполголоса, - если вы так хорошо знаете корсикан- цев, вы должны знать, как они держат слово. По-вашему, убийцы правильно сделали, убив моего брата, потому что он был бонапартистом, авы роя- лист. Хорошо же! Я тоже бонапартист, и я предупреждаю вас: яас убью. С этой минуты я объявляю вам вендетту, поэтому берегитесь: в первый же день, когда мы встретимся с вами лицом к лицу, пробьет ш последний час".
И, прежде чем он успел опомниться, я отворил дверь и убежал.
- Вот как, Бертуччо, - сказал Монте-Кристо. - Вы с вашей честной фи- зиономией способны говорить такие вещи, да еще королевскому прокурору. Нехорошо! Знал ли он по крайней мере, что значит вендетта?
- Знал так хорошо, что с этой минуты никогда не выходил один и запер- ся дома, приказав искать меня повсюду. К счастью, у меня было такое хо- рошее убежище, что он не мог отыскать меня. Тогда ему стало страшно; он боялся оставаться в Ниме, просил, чтобы его перевели в другое место, а так как он был влиятельный человек, то его перевели в Версаль; но, как вам известно, для корсиканца, поклявшегося отомстить врагу, расстояния существует. Как он ни спешил, его карета ни разу не опередила меня больше чем на полдня пути, хоть я и шел пешком.